Рублевкин и народный банк (финансовый фельетон)

Рублевкин деньги любил и имел неискоренимую привычку хранить денежку на срочные нужды. Доходило до того, что техника в доме ломалась, мебель разваливалась на глазах, дети ходили в чем попало, а он все равно копил. Супруга Рублевкина уже не представляла, когда же должны наступить эти срочные нужды, и выкручивалась как могла. Рублевкин же по вечерам нежно разглядывал цифры в сберегательной книжке.

Да, он любил денежки, а еще больше любил, когда они множились. Он неустанно следил за процентными ставками по вкладам в банках и не ленился переводить свои кровные из одного банка в другой ради большего процента. Правда, в банках срок хранения твердо оговаривался, иначе все проценты терялись. И если в каком–то банке появлялась новая программа, он терял возможную прибыль из–за жесткой привязки. Рублевкин каждый раз переживал это как личную трагедию.

В последние годы проценты по вкладам стали стремительно ползти вниз, а Рублевкин – впадать в тихую панику. Он не хотел отдавать свои накопления на фондовый рынок, так как любил спать спокойно. Но в то же время банки уже не хотели давать ощутимую прибыль за столь невеликий вклад.

Но вот на глаза нашего «скупого рыцаря» попалась газета, которая бесплатно приходит к нему домой каждую неделю. Как можно догадаться, платных газет Рублевкин не читал в принципе. В газете рассказывалось о народном банке, который находится в соседнем городе и день и ночь заботится о российских жителях. Рублевкина несколько удивило, что банк назывался потребительским обществом, хотя его деятельность в общих чертах походила в действительности на банковскую. ПО принимает средства у населения под процент, который выплачивается за счет процентов по кредитам, выданным предпринимателям. В частности, в статье говорилось о малом бизнесе. «Наверное, там налогов поменьше», – подумал Рублевкин и порадовался своей финансовой прозорливости. Ему согрела душу мысль, что кто–то еще ведет неравный бой с государством, так как власть он не любил за высокую инфляцию в стране. «Раз они столь грамотны, значит и проценты у них, поди, поболее», – решил Рублевкин.

На следующий день он позвонил в это общество с работы (дома телефон давно был отключен – из экономии). Вежливый голос рассказал, что действительно, по программе «народный банк» общество принимает пай в размере от трех тысяч рублей. Процентные ставки составляют 2% ежемесячно от суммы при сроке 6 месяцев (24% годовых), 3% ежемесячно на 12 месяцев (36% годовых) и 4% ежемесячно на два года (48% годовых). Минимальная сумма пополнения от одной тысячи рублей. Документ, необходимый для оформления займа, – паспорт гражданина РФ (плюс копия).

Душа Рублевкина пела! Таких сладких цифр он не слышал уже давно. Еле высидев рабочий день, он побежал к своему старинному другу Рабиновичу, чтобы поделиться своей неописуемой радостью. Товарищ почему–то энтузиазм друга разделять не торопился.

В силу своего дикого предпринимательского цинизма он заметил, что столь высокие проценты можно получить, лишь играя с акциями второго эшелона на бирже и то не всегда. Во-вторых, если выплачиваются такие проценты в виде дохода, то сколько же тогда должны отстегивать представители малого бизнеса при кредитовании у данного общества. А затем и вовсе начал рассуждать о риск-менеджменте и о возможности контролирования выдачи общаковских денег.

Рублевкин смутно понимал, о чем говорит друг, и тихо ненавидел его за то, что тот пытается лишить его розовой мечты. Рабинович никак не хотел успокаиваться и начал штудировать российское законодательство. «Пойми, – говорил он, сердито шурша страницами, – банки денно и нощно проверяются ЦБ, а здесь кто будет следить за балансом? Ты?». Затем он начал цитировать, что «часть фонда финансовой взаимопомощи, предназначенная для выдачи займов на предпринимательские цели, не может превышать половину фонда финансовой взаимопомощи», а «временно свободный остаток фонда финансовой взаимопомощи может использоваться исключительно для приобретения государственных и муниципальных ценных бумаг, а также для хранения на депозитных счетах в банках». «Откуда тогда такие деньги на высокие проценты?», – вопрошал раскрасневшийся Рабинович.

Расстроенный Рублевкин начал неуверенно защищать уже ставший родным народный банк: «Они уже два года на рынке, у них 600 пайщиков, они ведь используют наследие самого Фридриха Вильгельма Райффайзена!» Рабинович с раздражением вырвал статью из рук бедолаги и начал смотреть на ссылки в статье на знаменитый австрийский банк. Затем начал названивать знакомым банкирам–варягам. На том конце трубки тихо выругались и признались, что знать ничего не знают о каком-то народном банке, попутно отметив, что многие любят приписать себе раскрученное имя без их ведома и согласия. «Вот видишь!», – глумливо торжествовал Рабинович.

Но Рублевкин как в бреду все еще хватался за свой призрак счастья и обижался на банк за нечестную игру со словами. Ведь он защищал его из последних сил! «А их благотворительные акции? Вон газету даже честную выпускают и ломбард для горожан будут строить…», – мямлил Рублевкин.

«Смотри! – тряс за плечо Рабинович уже обессилевшего от расстройства друга. – Здесь в статье сказано, что «получаемая прибыль идет на удовлетворение интересов пайщиков, и не только их», а по закону прибыль может быть распределена только между самими членами – пайщиками! Ведь это главный принцип кооператива – объединить свои деньги, чтобы помочь друг другу, а не всему миру!» Тут Рублевкин обиделся окончательно: «Действительно, почему мои деньги будут удовлетворять интересы других!». Обиделся и расстроился не на шутку – нет в жизни «синей птицы» счастья.

Рабинович еще долго его успокаивал, говорил, что сам институт кооператива существует издавна и неплохо процветает сейчас. Что только по Самарской области потребительских кооперативов около двухсот, и они всячески поддерживаются властями. Успокаивая друга, Рабинович даже поставил под сомнения все свои предыдущие доказательства, чего с ним ранее не случалось в принципе. Рублевкина это несколько приободрило, он смахнул горькую слезу и философски решил, что время покажет, тайком подмигнув при этом своей надежде.