«Он пустил меня на крышу, но не знал, что я безбашенная»: фотограф Инга Пеннер о Старом городе

Огненно-медные волосы, внимательные с чертовщинкой глаза, образ тургеневской барышни в длинных платьях, шляпках, туфельках и совершенно стальной в работе характер. Те, кто сталкивались с известной самарской телеведущей и шеф-редактором канала «Самара-ГИС», знают, что острые вопросы в лоб эта хрупкая девушка задавать не боится. На время она согласилась примерить на себя роль респондента и ответить на вопросы 63.RU о своем новом амплуа фотографа, о том, как попадает в самые закрытые самарские особняки и не боится ради нужного ракурса забраться в платье на крышу или прилечь на асфальт.

— Я себя как профессионального фотографа-то собственно и не идентифицирую. Я не зарабатываю на этом деньги, — начала беседу с такого признания Инга.

Тем не менее фотографии Самары в ее исполнении завораживают. Заставляют рассматривать детали и удивляться: неужели это тоже Самара? Фотокамеру журналист Пеннер взяла в руки три с половиной года назад. Свои работы оценивает достаточно скромно. Одно дело быть ведущей в кадре или музой и моделью на чьих-то снимках, а другое — самой смотреть в объектив.

Чтобы делать это профессионально, Инга пошла на курсы.

— Журналист всегда по обе стороны от камеры. Для меня как для телевизионщика картинка — вещь привычная. Но фотография всегда меня очень сильно привлекала. Я люблю рассматривать работы других людей. Безумно нравится французская гуманистическая фотография. Высший пилотаж в фотографии лично для меня — жанровые непостановочные сценки на улице. Я так снимать еще не умею. Только мечтаю научиться передавать в одном кадре историю города или какой-то улицы. Первый месяц обучения дал понять, что я без фотоаппарата жить уже не могу, съемка стала нужна как воздух. Это даже не вторая моя жизнь, а по сути вся жизнь. Если я не фотографирую неделю, у меня начинается самая настоящая ломка. У меня нет усталости от фотографии. Самые невероятные, моменты, когда что-то открываешь в фото: видишь новый ракурс, находишь новое решение, делаешь так, как не делал до тебя никто, или пытаешься кого-то копировать. Такое особое состояние «эврики», когда смотришь на привычную вещь так, как до этого ее не видел, — объясняет Инга Пеннер.

Снимки Старого города через объектив Инги — как раз об этом. Знакомые места открываются с нового ракурса, а за дверями, мимо которых десятки раз проходил каждый самарец, открываются настоящие архитектурные сокровища.

— Я фанат Самары. Безумно люблю этот город и прощаю ему все недостатки. Всегда старалась смотреть на Самару как турист, что называется, «новыми глазами». И с этой позиции туриста в старом центре можно бесконечно открывать для себя что-то интересное. В разную погоду привычная картинка предстает так, будто видишь эти улицы и эти дома в первый раз, — говорит ведущая.

В платье по крышам и льду

Одни из самых интересных снимков Инги — фотографии старой Самары, сделанные с крыш. Достичь высот в буквальном смысле может не каждый фотограф. Но Пеннер считает, что ничего невозможного нет, главное — желание.

— Когда гуляю, я отмечаю для себя те здания, что находятся рядом с местами, на которые мне бы хотелось взглянуть с высоты. И прикидываю, как туда попасть. Если это жилой дом, то тут всё проще простого. Надо посмотреть, есть ли открытые балконы, зайти в подъезд и сделать снимки. Что касается фотографий с видом на площадь Революции и улицу Куйбышева с высоты, то помогли соцсети. Я опубликовала дом, с которого хотела бы поснимать эти виды, и попросила френдов помочь попасть туда. И вот так через знакомых знакомых я нашла людей, которые мне сказали, как можно попасть на крышу, и, собственно говоря, помогли это сделать. Если чего-то очень захотеть, то можно попасть куда хочешь. Вижу цель — не вижу препятствий.

Чтобы сделать снимки с высоты знаменитого польского костела, Пеннер пришлось договариваться с отцом Маркусом.

— Он согласился пустить меня на крышу. Правда, не рассчитывал на мою безбашенность. Думал, покажет мне слуховое окно, я выгляну туда, пойму, что это не самое безопасное мероприятие, развернусь и уйду. И поначалу я тоже так решила, когда оказалась на месте. Всё-таки я не альпинист и не скалолаз. Но потом подумала и решила, что раз уж попала сюда, нужно всё-таки использовать шанс, — вспоминает Пеннер.

К слову, даже когда Инга выходит на фотоохоту, она не изменяет своему привычному женственному образу — платья ниже колена или до пят не мешают девушке залезать на крыши, ложиться на газоны или асфальт и носить рюкзак с 5 килограммами фотооборудования.

— На крышу костела тоже забиралась в платье, в удобной обуви, конечно, но в платье. Я вообще не поклонница джинсов. Надеваю их 3–4 раза в год на шашлыки. Для меня джинсы — одежда рабочих, я не воспринимаю их как часть себя. А платья тоже разные бывают. Я же не в вечернем лезу на крышу. Не приемлю и модное сейчас сочетание платьев и кроссовок. Считаю, что года через три все будут с ужасом рассматривать свои фотографии в этих луках, как многие сейчас рассматривают свои снимки, сделанные в 90-е, — рассуждает Инга Пеннер.

Погодные условия также не меняют вкусовых предпочтений фотографа.

— У меня такая особенность: когда снимаю, не чувствую ни усталости, ни холода, ни жары, ни температуры, если болею. Могу прыгать, бегать, чтобы какой-то нужный ракурс поймать, и при этом совершенно не замечать какого-то физического дискомфорта. Потом, когда всё закончится, у меня могут, что называется, руки-ноги отняться, но в моменте я не чувствую ничего, кроме того, что фотографирую. У актеров есть такое выражение: «Сцена лечит». Вот меня фотография лечит от всего: от плохого настроения, от скуки, дурных мыслей. В этом смысле фотография — универсальное лекарство. Прошлой зимой на Волге были совершенно потрясающие торосы. И я в районе речного вокзала ползала среди льдин, снимала виды на закате. В этот день был мороз -25 градусов. Даже фотоаппарат отключился. Но несколько снимков мне всё-таки удалось сделать. И один из них мне даже очень нравится. Ну а остальные скорее для коллекции. И вот тогда да, я ползала по льду в шубе. Люди из машин наблюдали. Слава Богу, потом добрые самарцы отогревали меня чаем, — вспоминает о своих приключениях Инга.

«В Самаре нет места, куда бы я не попала»

Не занимать упорства девушке и в поиске мест, которые зацепили ее на снимках других фотографов.

— Год назад, летом, у меня была фотосессия с актером театра «СамАрт» Алексеем Меженным. Он обладает очень фактурной внешностью между Раскольниковым и Феликсом Дзержинским. У одного из самарских фотографов я увидела на снимке очень красивую лестницу, написала, чтобы узнать, где она находится. Мне не ответили. Ну это нормально, я не в обиде. Мало кто отвечает на такие вопросы в принципе. Но подумала: «Я не я буду, если не найду эту лестницу». По серии снимков этого фотографа понимала, что они сделаны на улице Фрунзе. Освободила один из своих выходных дней и просто пошла искать эту лестницу. Заходила в каждый дом от перекрестка с Некрасовской до Ленинградской по обеим сторонам улицы. Была жуткая жара, и я уже почти отчаялась. Решила: зайду еще вот в один дом, Фрунзе, 101, хотя знаю, что этой лестницы там точно нет, потому что когда-то искала съемную квартиру и заходила туда. Там красивая парадная, и решила хотя бы ее посмотреть, раз уж поиски не удались. Захожу и вдруг вижу, что там, где должна быть глухая стена у лестничного пролета, — окна. Все стекла у них в разводах, не мыли, наверное, со дня основания особняка. Начинаю искать какие-то ракурсы, чтобы поймать отражения в этих грязных стеклах и красиво сфотографировать парадную. Приглядываюсь: что же за этими стеклами? И вдруг вижу ту самую крутую старинную атмосферную лестницу, что искала. Я была совершенно сумасшедшая от счастья тогда, прямо подпрыгнула. Дом тогда как раз красили к мундиалю, и эта черная лестница была открыта. Я зашла туда, походила, поняла, что это невероятнейшая удача. И вот родилась мысль фотографировать Меженного там, — объясняет Инга.

Но когда фотограф и ее герой пришли туда на фотосессию, вход был уже закрыт. Всеми правдами и неправдами через ЖЭК Инга достала ключи от заветной лестницы. Но они не подошли...

— Пришлось вступать в контакт с местными жителями, уговаривать их впустить в квартиру, потому что выход на эту лестницу есть через каждую коммуналку в этом доме. Люди не сразу поняли, зачем нам это нужно. Неужели там есть что-то красивое? Но нас все-таки пустили. На мой взгляд, снимки получились одними из самых удачных с точки зрения мужских портретов. Так что мучились мы не зря. Поэтому я думаю, если тебе что-то действительно нужно, то обязательно найдешь контакты, уговоришь людей. Вопрос только в твоем желании. Нет места в Самаре, куда бы я не попала, — уверена Пеннер.

«Исторический центр достоин не только того, чтобы покрасить его к ЧМ»

В планах фотографа снять все интересные здания в исторической части города. Причем не только снаружи, но и изнутри:

— Мечтаю перейти на какой-то новый уровень. Снимать в квартирах, где сохранились артефакты в виде, например, лепнины. Пока же я хочу через 2–3 года сказать, что в старой Самаре я зашла в каждый дом, который заслуживает какого-то внимания, посмотрела, что там внутри, и знаю вдоль и поперек не только дворы, но и дома. Иногда там скрываются такие сокровища! Можно десятки лет проходить мимо и не подозревать, насколько там прекрасно. И не надо ехать куда-то далеко, чтобы увидеть совершенно потрясающие вещи. К сожалению, у нас это всё не развито, никому не показывается и, по большому счету, никому, кроме узкого круга блогеров, не интересно. А на самом деле можно было бы всё это развить, показывать людям, и, может быть, тогда бы патриотов нашего города было бы побольше, а людей, которые считают, что весь центр надо снести, — поменьше. То, что сейчас строят, — для меня вообще не архитектура, а ужас и преступление против города. Достаточно сесть на теплоход и прокатиться прекрасным летним деньком по Волге, чтобы посмотреть с воды, как изуродована Самара этими коробками из стекла и бетона. Безусловно, в современной архитектуре есть прекрасные образцы. Но только Самара этих образцов лишена. У нас всё по принципу «быстрее бы деньги собрать с людей», а уж как они будут жить в этих коробках без парковок и детских площадок — никого не волнует. Градостроительные стандарты, по которым на спускающихся к Волге террасах впереди стоящее здание не должно перекрывать те, что расположены позади, а высота домов должна быть не больше, чем ширина улиц, к сожалению, нарушаются. Для меня весь центр Самары прекрасен, он достоин намного большего, чем просто быть покрашенным к ЧМ. И это большая ошибка, что по-прежнему им никто не занимается.

Но инициативная ведущая и журналист не была бы собой, если бы оставила всё это лишь на уровне рассуждений и очередных возмущений в интернете. Привлечь внимание молодежи к проблеме сохранности исторического наследия Инга Пеннер планирует с помощью интерактивного проекта.

— Первое время я очень сильно сопротивлялась разговорам друзей о выставке моих фотографий. Но сейчас пришло осознание: она должна быть такой, чтобы дать толчок для творчества самим зрителям, прежде всего подросткам. Так появилась задумка интерактивного проекта «Самара в телефоне». Суть в том, что фотоаппараты есть не у всех. А вот телефоны со встроенными камерами сейчас точно у каждого. Часто подросток использует смартфон только как средство коммуникации. Хотелось бы, чтобы новое поколение не просто общалось в соцсетях и мессенджерах и делало бесконечные селфи, но и пыталось снять Самару как-то необычно и круто. Это развивает эстетический вкус и прививает любовь к городу. В какой-то степени подростки станут краеведами, начнут понимать, что в Самаре существует масса крутых мест. Здорово, если они захотят запостить в свой инстаграм такое фото в известном месте, которое до них не делал еще никто. Вот на это хотелось бы вдохновить. Кто знает, возможно, скоро 10-летний мальчик сделает такой снимок, который прославит всю Самару?