Владислав Клоц, настоятель самарского костела Пресвятого Сердца Иисуса: «В Самаре я чувствую себя спокойнее, чем в Польше»

Католический костел, один из самых красивейших в стране, в скором времени, возможно, обретет нового настоятеля. На данный момент в нем проводит службы нынешний настоятель прихода Пресвятого Сердца Иисуса в Самаре Владислав Клоц, приехавший в Самару из Польши почти 10 лет назад. О своей жизни, службе церкви и о пребывании в Самаре католический священник рассказал в интервью 63.ru.

– Владислав, расскажите, пожалуйста, откуда вы родом? Где учились, и что привело вас в церковь?

– Я родился в 1939 году на территории современной Украины. Тогда это была Польша. В конце войны коммунистические власти перевезли нас во Вроцлав, где моя семья и осталась. В 1955 году я поступил в Духовную Предсеминарию.

– А что стало причиной вашего прихода к служению церкви?

– В то время я знал, какая жизнь была в Советской Украине. Там людям очень не хватало священников. Они плакали из-за этого. Я хотел помогать нуждающимся в вере людям. Но священникам было запрещено пересекать Советскую границу. Я никак не мог попасть на свою Родину. Поэтому остался в Польше и работал там в различных приходах.

– Известно, что поездка в Россию – не первый ваш выезд за границу в качестве священника. Расскажите, какие страны вы еще посещали?

– Я практически 14 лет проработал в Африке, в миссии в Замбии. В 1983 г. я решил это, так как папа Иоанн Павел II призвал всех желающих священников направиться в Африку с просветительской миссией. И около 100 миссионеров, в числе которых был и я, направились в Замбию и другие страны третьего мира.

– Опишите, пожалуйста, как складывалась ваша жизнь в Африке? Тяжело ли было адаптироваться к климату, к другому обществу?

– Люди там очень приветливые и дружелюбные. Конечно, поначалу устанавливать с ними контакт было нелегко, но потом многие из них принимали христианство и сами становились священнослужителями. Сложности были в том, что в то время во многих африканских странах было еще достаточно развито язычество. Замбия не была исключением. Решение многих личных проблем местные жители доверяли шаманам. Когда, например, в селении кто-нибудь трагически умирал, люди вызывали шаманов найти виновного. Они приезжали, искали злого духа в ком-то из соседей. Когда якобы виновника находили, его дом сжигали, а хозяина заставляли выпить или съесть что-нибудь, например ящерицу. Если человек после этого умирал, это значило, что злой дух забрал его с собой.

– А какое отношение местных язычников было к христианской миссии?

– Иногда они вели себя достаточно агрессивно. Тогда нам становилось немного страшно. Не сказать, чтобы наша жизнь подвергалась сильной опасности, но было несколько случаев, когда на священников пытались напасть. Однажды группа местных жителей хотела избить священника. Я на велосипеде поехал в полицейский участок за помощью. Надо сказать, что власти благосклонно относились к нашей миссии. Так вот, когда я приехал в участок и сказал полицейским, что нам угрожает опасность, они ответили – «у нас нет бензина». Тогда я дал им денег на топливо и мы вместе поехали. Ситуация была урегулирована. Конечно, сейчас этот случай воспринимается немного со смехом, но тогда было, конечно, не до веселья.

– Сколько времени вы прожили в Замбии и почему покинули эту страну?

– В Замбии я должен был оставаться 10 лет, но так как очень хорошо знал английский, меня уговорили остаться еще на некоторое время. После этого я пробыл в Африке еще четыре года, но все это время проболел малярией. Малярия чуть не убила меня при температуре тела 43°С. Но я выжил чудом. Не знаю из-за чего, может быть, потому, что очень хотел поехать в Россию. Ведь были уже девяностые, и я мог спокойно приехать туда. Так вот из-за постоянных болезней я очень ослаб и вынужден был в конце концов покинуть Африку.

– Как потом сложилась ваша судьба?

– Сначала я вернулся в Польшу. Шел 1996 год. Жил там около полугода, все время болел, был очень истощен. Мне представилась возможность посетить Москву. В столице России я пробыл три месяца. Город очень понравился. Общаться с русскими мне было несложно, язык я помнил еще со школы. Вскоре после возвращения из России меня отправили в Одессу. В местном католическом храме работал очень старый настоятель, ему было больше 90 лет. Я должен был ему помогать.

– Вам понравилось в Одессе?

– Да, очень. Красивая природа, очень милые люди. Они помогли мне вылечиться от долгой болезни. Местные жители собирали какие-то травы, делали для меня лечебные ванны. И я, можно сказать, исцелился. С тех пор я уделяю внимание изучению народных средств. Для лечения стараюсь пользоваться только ими.

– А как вы оказались в Самаре?

– После Украины я служил в Москве. В 2001 году из Самары уехал к себе на Родину ирландский священник, отец Томас. Я был призван его заменить. Понимаете, костел – это исторически польская церковь. И самарская католическая община давно хотела именно польского священника. И вот – я здесь.

– Каким вам показался наш город на первый взгляд?

– Мне здесь сразу понравилось. Католиков, и меня конкретно, никто не обижал и не обижает. Относятся к нам очень благожелательно.

– А много ли в Самаре католиков, и сколько из них регулярно приходят в церковь?

– По нашим регистрационным бумагам, на сегодняшний день в Самаре проживают около 400 католиков. К сожалению, только 80-100 человек приходят на службы. Первая проблема в том, что сегодняшняя молодежь забывает о своих корнях. Вторая проблема – отношение между религиями. Многие православные семьи относятся отрицательно к браку с католиками. Кто-то из-за этого перестает ходить в церковь или совсем отходит от церкви. Вообще в Самаре очень много потомков поляков. Но в советское время было не принято заявлять о своей религиозной принадлежности. Поэтому многие родители скрывали от своих детей, что они крещены и какой они веры. Делалось это только для того, чтобы не навредить детям, не мешать им в студиях и карьере.

– Вот вы сказали о конфликте религий. Понимаю, что проблему пытаются решить уже не один век... Но как вы считаете, объединение православной и католической церкви все-таки возможно?

– Конечно возможно. Но на это потребуется время. По сути, Католичество и Православие – это одно и то же. Есть нюансы, которые различают наши церкви, но начало то у всех одинаковое. Уже сейчас мы можем наблюдать сближение. Это особенно заметно стало с приходом Папы Иоанна Павла II. Нынешний Папа, Бенедикт XVI, продолжает работать на сближение. В России сейчас новый патриарх Кирилл является, по сути, западником, то есть более открытым к экуменизму и сотрудничеству.

– В чем, по вашему, основная проблема в отношениях между католической и православной церковью?

– Я думаю, прежде всего – стереотипы. Стереотипы о том, что наши церкви абсолютно различны, не имеют ничего общего и враждебно настроены по отношению друг к другу. Но это же не так. Именно эти стереотипы влияют на мнение большинства верующих. Раньше отношения католической и протестантской церкви были также очень напряженными. Приверженцы протестантизма никак не хотели нас воспринимать и мы также враждебно к ним относились.

Но сейчас существует такая тенденция, что некоторые общины протестантов, особенно англикане, переходят в католичество. Есть несколько причин, почему они так делают. Одна из них – это то, что протестантская церковь поддерживает женское священнослужительство и однополые браки. Не все с этим согласны. При размещении в особых католических епархиях (префектурах) Папа разрешил особенно англиканам сохранить традиции их церкви. Например, у нас священнослужителям запрещено вступать в брак, у них можно. И бывший англиканский (протестантский) священник в католической общине может проживать с женой, но только в том случае, если он не претендует на епископство.

В отношении православной церкви я могу сказать, что наши отношения сглаживаются. Для единения двух церквей, противостояние которых длилось достаточно долго, потребуется немало времени, но первые шаги в этом направлении уже сделаны.

– Как чувствуете вы себя как представитель католической церкви в Самаре?

– Очень хорошо. Как я уже говорил, все здесь ко мне очень хорошо и доброжелательно относятся. Поначалу было немного тяжело. Новый город, много проблем в церкви. Сейчас все потихоньку налаживается.

– А откуда самарский костел получает финансирование? Кто дает средства на его ремонт?

– Часть денег поступает непосредственно от прихожан. Конечно, это незначительные суммы. Но этого хватает сейчас, чтобы оплатить свет, воду, сделать какой-то небольшой ремонт, элементарно организовать службу. Основную часть средств мы получали от двух фондов из Германии. Раньше они оплачивали нам 100% каких-то особых нужд. Сейчас количество средств уменьшилось. Также мы обращаемся в различные организации.

– На что уходит больше всего денег?

– Недавно на установку только первой части противопожарного оборудования у нас ушло 5 000 долларов. За отопление мы должны отдавать около 5.000 евро в год. На ремонт крыши необходимо больше 12 миллионов рублей, которые скорее всего нам будут предоставлены постепенно по распоряжению губернатора Владимира Артякова. Пока выделяется 2 миллиона. Мы сейчас как раз готовим все необходимые для этого документы. Они должны были быть собраны к первому сентября. Но здесь это очень сложно сделать. Очень много инстанций, где требуют огромное количество справок. Поэтому мы попросим дать нам время хотя бы до октября, чтобы все бумаги были готовы.

– Какие мероприятия проводятся при вашем участии?

– Традиционными стали «Каникулы с Богом». Каждый год мы со всеми интересующимися, главным образом молодежью, выезжаем на две недели за город или в другие интересные мемта на природу. Молимся там на природе. Отдыхаем и духовно, и физически. Также каждую неделю для молодежи проводятся занятия по религии. Еще у нас в планах стоит создание театральной, языковой, спортивной групп. В течение года мы проводим достаточно много мероприятий. Это и организация религиозных праздников, различные кружки, религиозные встречи.

– Как долго вы планируете еще оставаться в Самаре?

– Я уже достаточно стар. Сейчас ищу себе замену. В России очень сложно найти молодого человека, который будет готов всю свою жизнь отдать служению церкви. Поэтому я сейчас ожидаю возможно иностранных священников на смену. Недавно к нам приезжали двое молодых священников из Польши. Один, который возможно вернется в Самару, если ему разрешат, сейчас находится в Польше. Второй уехал в Оренбург, и сейчас уже тоже в Польше.

– Скажите, за 9 лет пребывания в Самаре, что вам понравилось и что не понравилось?

– Самара мне очень нравится. Мне она напоминает чем–то польские города. Девушки здесь очень красивые, как в Польше. Все люди, с которыми я общался, достойные, очень вежливые. Власть и правительство к нам также очень хорошо относятся. С православными батюшками у меня хорошие отношения. Ну и конечно же, большим плюсом нашего города является Волга – большая и красивая река. В Самаре я чувствую себя спокойнее, чем в Польше. Мне здесь хорошо. К минусам Самары я бы отнес то, что здесь местами очень грязно, и многие старинные красивые дома не восстанавливаются.

– Владислав, чем вы занимаетесь в свободное время? Если оно у вас есть, конечно же?

– Да, оно у меня появляется иногда, и его совсем немного. Зимой я очень люблю кататься на коньках, летом – на роликах и велосипеде. Когда еду по набережной, некоторые даже оборачиваются, удивляются, как такой старый человек катается на роликах. В свободное время люблю еще почитать. В основном это книги по теологии и психологии и народной медицине. Иногда читаю классиков. Очень нравятся стихотворения Пушкина. Я сам раньше писал стихи, поэтому, наверное, предпочитаю поэзию. Также часто перечитываю произведения польских авторов.