Дмитрий Хворостовский: «Баритон – как хорошее вино. Чем старше, тем лучше»

Знаменитый оперный певец рассказал городскому порталу Samara24, как тяга к пению превратила его из хулигана в звезду мировой величины.

Знаменитый оперный певец рассказал городскому порталу Samara24, как тяга к пению превратила его из хулигана в звезду мировой величины.

- Дмитрий, в жизни каждого человека всегда есть события, за которые он благодарен судьбе. Как это было у вас?

- У меня таких событий было очень много. В принципе, то, что случилось и случается в моей жизни – это великое счастье. Я благодарен и судьбе, и тем добрым и хорошим людям, которые меня окружали и помогали мне. И еще тем, кто не мешал сделать мне мои ошибки, потому что именно на этих ошибках я помудрел.

- Недавно вы отметили 50-летний юбилей. Что можете сказать, оглядываясь назад?

- Жизнь летит, и нужно ею наслаждаться. Я этого не умею, надо научиться. Пока не поздно. Говорят, что баритон – как хорошее вино. Чем старше, тем лучше. Пока что я продолжаю расти в своих собственных глазах как творческая единица. Голос мой тоже растет и совершенствуется.

- Кем бы вы стали, если бы не занимались музыкой?

- Ой, я бы был самым последним подзаборным не знаю кем. Да. Потому что других талантов у меня не было и нет. Когда у меня появился этот талант и влечение к пению, после окончания школы я изменился, до этого был совершенно другим человеком. Я рос хулиганом, учился плохо, одно время играл альтернативную музыку, а потом так устал от учебы, что хотел поехать на какую-нибудь стройку. Хорошо, что папа вовремя остановил и буквально заставил поступать в музыкально-педагогическое училище.

- Ходят слухи, что вы уехали из родного Красноярска, потому что вам там не дали квартиру…

- Нет, мне дали квартиру моментально, практически я еще тогда был студентом. Будучи выпускником института искусств, я уже был популярным оперным певцом. После окончания института я сразу начал побеждать на всесоюзных конкурсах, потом на международных, на всероссийских. С тех пор как началась моя карьера, в Красноярск я уже не возвращался, - разве только в гости.

Из Красноярска я сразу начал работать за рубежом, минуя Москву. В Москве я просто иногда вынужден был перебиваться, потому что это был перевалочный пункт. И там тоже правительство Ельцина мне предоставило квартиру, в которой до сих пор до сих пор живут мои родители. Я был одним из последних артистов, кого облагодетельствовало государство. Так что вниманием властей я никогда не был обделен и испытываю к ним чувство благодарности.

- Вы объездили полмира, работаете за границей, успели пожить в разных странах. Ваша жена Флоранс – итальянка, с семьей вы живете в Лондоне. Сколько языков вы знаете? На каком говорите дома и на каком думаете?

- Вот сейчас на русском думаю. За границей, когда подолгу нахожусь в какой-то стране, думаю на том языке, на котором там говорю. Это часто случается. Знаю русский, английский, итальянский, французский. Когда я дома, дети вынуждены по-русски говорить, а так – на английском говорят. А как для вокалиста для меня удобен итальянский, русский гораздо сложнее.

- По родине скучаете?

- Я очень редко, к сожалению, там бываю. Последний раз был год тому назад в Красноярске, навестил тот дом, где я жил с рождения, посмотрел школу, в которой я учился. Этого не было уже очень много лет. Но меня очень многое с родиной связывает, я даже вижу этот город в моих снах иногда.

- Вспомните самый необычный праздник вашего детства. Какие подарки вы ждали больше всего?

- Это был Новый 1973 год, мне было 11 лет. В Красноярске тогда на деревьях начали распускаться листики – так было тепло. Подарков у меня было немного, жили мы бедно. Самыми желанными подарками были апельсины под елкой. Один раз был даже ананас – я тогда его впервые в жизни увидел. Помню, я был маленький и пришел Дед Мороз. Я в нем узнал папу, но вида не показал. Он меня заставлял петь, читать стихи, говорил папиным голосом, а я смотрел не на его бороду, а на ботинки, которые я узнал.

- Есть ли вещи, которые вы терпеть не можете?

- Я не люблю лицемерие, нечистоплотность, фальшь, ложь – как и все мы, наверное.

- Дмитрий, вы можете назвать себя жестким человеком?

- Я не знаю, как себя называть, правда. У меня разный характер бывает. И мягкий, и жесткий, и застенчивый, и вспыльчивый – какой угодно.

- В вашей семье вы главный?

- Нет, конечно, потому что меня нет в моей семье. Я все время в разъездах, зарабатываю деньги и кормлю мою семью. Семья в лице моей жены Флоши строит всю нашу жизнь, чтобы мы имели больше точек соприкосновения. Главное счастье для нас – быть всем вместе.

- Есть ли сцена, при выходе на которую вы испытываете особый трепет?

- Последние 5-8 лет я выбрал для себя несколько театров и в других не хочу появляться. Это Метрополитен-опера в Нью-Йорке, Королевский театр Ковент-Гарден в Лондоне, Опера Бастилиии в Париже и Венская государственная опера. Но больше всего я люблю Мет, где я больше всего нахожусь.

- В Большом театре вы так и не будете петь?

- Я не знаю, но я надеюсь, что буду. Мои менеджеры и администрация Большого театра работают в этом направлении. Посмотрим.

- Готовите ли вы сейчас совершенно новую партию?

- Я уже ее приготовил. Я буду петь Яго в «Отелло». Это будет в сентябре, в Вене.

Досье
Родился 16 октября 1962 года в Красноярске. Один из лучших баритонов современности. В 1985—1990 годах был солистом Красноярского государственного театра оперы и балета. С 1990 года имеет ангажементы в лучших оперных театрах мира. Народный артист России, лауреат Государственной премии РСФСР имени Глинки. В 2012 году награждён премией Opera News Award за вклад в развитие оперного искусства. Женат, воспитывает сына и дочь. Есть двое детей от первого брака.

Блиц-опрос

Любимая музыка

Классическая. Бах, Моцарт, Вагнер, Рахманинов, Чайковский, барочная музыка

Лучший отдых

На море, где тепло, солнышко и песочек. И чтобы посторонних не было

Любимая страна

Россия