Татьяна Арнтгольц, актриса театра и кино: «Сложно играть любовь, когда при виде партнера не порхают бабочки в животе»

В жизни актрисы Татьяны Арнтгольц кино превалирует над театром. Это заметно хотя бы по количеству ролей, среди которых порядка 45 киношных и всего десяток театральных. Тем не менее, вопросы о том, что ей как актрисе ближе – кино или театр, Татьяну коробят. «Это равносильно тому, когда у ребенка спрашивают, кого он любит больше: маму или папу! – заявляет она. – В кино нам даются дубли, а на театральную сцену перед зрителем мы выходим один раз. И от того, как я сыграю этот раз, будет зависеть, пойдет ли зритель еще в театр или на какие-то другие мои работы или нет».

– Татьяна, вы заняты, пожалуй, в каждом первом рейтинговом сериале на ведущих каналах страны. Вы трудоголик?

– Раньше я была им больше, чем сейчас. Теперь я могу сама решать, сколько я буду занята, а сколько я буду отдыхать. Я сама вправе решать, за какие проекты браться, а от каких отказаться. Наверное, я уже что-то сделала, чтобы так вольготно себя чувствовать. Руководствуюсь принципом: работа должна доставлять удовольствие! И никогда не берусь за проекты, которые мне не интересны. Мне интересно умножать свое мастерство от работы к работе, взрослеть вместе со своими ролями. Одно время у меня были только роли девочек-подростков, теперь есть роли девушек-женщин или просто женщин. Я взрослею внутренне и внешне, посему мне, конечно, интересно играть роли зрелые, близкие мне.

– К слову, вы всегда играете роли красавиц, которых все обожают и перед которыми падают ниц мужчины…

– Не всегда! Серьезной пробой для меня была съемка в сериале «И все-таки я люблю», когда мне пришлось в конце играть практически спивающуюся женщину. И в этом профессия актера – не нужно бояться быть некрасивой, уродливой.

– Тем не менее, вы всегда играете в картинах о любви…

– Любовь никогда не постареет и не перестанет быть актуальной. Отношения между мужчиной и женщиной не могут остаться в прошлом. Это истории на все века, про них каждый человек может сказать, что подобное было и с ним. Или хотя бы с его знакомым.

– Татьяна, фильмы о любви – это одно. Давайте поговорим подробнее о вашей серьезной работе – съемках в сериале о Екатерине Фурцевой. В критике писали, что у вас она не полностью соответствовала историческому прототипу…

– Изначально фильм назывался «Легенда о Екатерине». Мы, конечно, понимали, что столкнемся с документальным сравнением. Но все-таки снималось художественное кино. Мы хотели показать историю женщины, как она жила, как пришла к власти, как любила, как теряла, как страдала, как боролась, как хотела обычного счастья, которое, видимо, невозможно у женщины такого ранга.

– Как вы думаете, Фурцева была хорошим министром культуры?

– Я знаю, что она очень следила за тем, что происходит в театрах. Об этом я спрашивала у актеров, которые в то время уже работали в театрах и видели ее. Все отзываются о ней как об удивительной и интересной женщине с огромным шармом. И интерес ее к культуре был неподдельным, она хотела сделать для российской культуры столько, сколько было в ее силах.

– Согласитесь, что в картине Сергея Попова роль Фурцевой была сплошь напичкана любовными страстями?

– Да, вы правы. Особенно в периоде, который достался мне: там вообще все строилось на сумасшедших страстях, на любви и ревности. Мне плюс ко всему еще и повезло с партнером: Макс Аверин – замечательный актер, у него сногсшибательное обаяние, он распахнулся передо мной...

– Вы изучили технику соблазнения Фурцевой?

– Мне кажется, не существует такой техники. Это внутренние ощущения на уровне подсознания. Нет такой науки соблазнения, этому нельзя научить, есть женское кокетство, которое либо свойственно женщине, либо нет. Вообще, знаете, слово «соблазнить» граничит у меня с какими-то не очень хорошими ассоциациями!

– О соблазнении: недавно вы сыграли профессиональную стриптизершу в сериале «Лапушки» на «Первом». Сложно было?

– Да. Те, кто думает, что это очень легко – вспорхнуть вокруг шеста, взмахнув ногами, ошибаются. Это тяжело, это абсолютный спорт, это сложный спортивный танец, огромные нагрузки на руки, на ноги, на спину. Поскольку мне интересно было сделать все самой, я долго тренировалась.

– В сериале «Брак по завещанию» вы играете провинциалку Сашу Козинцеву, которая превращается в элегантную аристократку Сандру. Какой из образов вам ближе?

– Я когда-то сама приехала из провинциального города в Москву и сама всего добивалась. Я тоже стала другой, поэтому мне близка моя Саша Козинцева. Близка еще и тем, что она способна на отчаянные поступки. Я думаю, многим женщинам в ряде ситуаций не хватает какой-то решительности. Саша – пример для подражания.

– Сложно было само превращение из провинциалки в богатую барышню?

– Нет, благодаря команде режиссеров. Они долго учили меня, как правильно вставать, садиться, подавать руку. Был и у меня ко всему этому обучающему процессу здоровый актерский интерес: было любопытно, как это все получится и поверит ли в это зритель.

– Татьяна, а вам не кажется, что мысли материализуются и то, что снимается в кино, потом происходит в жизни?

– Наверное, действительно имеет место быть какое-то притяжение. Не зря ведь ходит столько историй о том, как сюжеты, которые играли многие артисты, потом трансформировались в их жизни.

– В вас были влюблены лучшие мужчины российского кино. Как вам это удается?

– Я не знаю ответа на этот вопрос. Наверное, нужно спрашивать у мужчин, которые были в меня влюблены. Что такого они во мне находили? Что их покоряло? Мне сложно давать какие-то советы в этом плане. Но считаю, что великая штука юмор, самоирония, хорошее настроение, умение смеяться над собой. Это очень важно для человека, который хочет произвести впечатление и вообще добиться успеха в чем-либо.

– Про каждого партнера, с которым вы снималась, писали, что у вас с ним роман...

– Буду считать это комплиментом: значит неплохо мы с партнерами работали. Находиться в состоянии влюбленности помогает в работе, эти бабочки в животе совершенно необходимы! В нашей профессии невозможно работать без какого-то особого контакта. Я не могу представить, как актеры могут работать, когда между ними какой-то конфликт, когда кто-то кому-то не нравится.

– Как вы считаете, должна ли женщина манипулировать мужчиной?

– Нет, я думаю, что любовь – это божий дар, ею шутить нельзя. Любовь – это вообще один из самых сложных организмов в жизни. Тот, кто не хочет и не умеет трудиться над отношениями, к сожалению, наверное, никогда не сможет иметь нормальную семью.

– Татьяна, раз уж вы заговорили о семье, спрошу о вашей сестре Ольге. Кто из вас старше?

– Ольга родилась на 20 минут позже меня. Многие уверены, что мы с ней очень похожи. Но мы очень разные внутренне и со временем эта разница в нас, по-моему, только растет. Я человек более импульсивный, у меня взрывной характер. Оля же более спокойная и рассудительная. Она сначала все продумает, взвесит «за» и «против» и только потом сделает какой-то шаг. Я же сначала сделаю, а потом думаю: «Господи, ну почему же я перед этим не подумала хотя бы полчаса?!» Ей и роли достаются более мягких женщин. Меня берут играть героинь более жестких.

– Есть ли внутренняя взаимосвязь между вами? Ведь вы же близнецы как-никак!

– Да, нам свойственно испытывать определенные чувства: когда плохо одному – не по себе и другому. Если у меня происходит какая-то драма личного характера, сестра это чувствует и переживает ее, словно это происходит с ней. Когда я рожала, Ольга это чувствовала, она потом рассказывала, что в это время у нее руки тряслись, и сердце словно вываливалось из груди.

– В детстве, в юности вам тяжело было находиться вдали друг от друга?

– Ой, да. Помню, как мы расстались на месяц. Это было еще во времена студенчества. Оля поехала домой к родителям в Калининград, а я осталась в Москве. Я провожала ее на вокзале и меня душили слезы, я рыдала, меня приходилось держать, чтобы я не бросилась вслед за уходящим поездом. Когда мы встретились, целый день не отходили друг от друга, болтали о чем-то, что-то вспоминали, делились информацией, будто не виделись сто лет!

– Родители вас никогда не путали?

– В детстве нет. Мама вязала нам жилетки. У Оли были с красными полосками, а у меня – с голубыми. То же самое и с носочками: у Оли с красными полосочками, у меня – с голубыми. А сейчас родители смотрят фотографии и не могут понять, кто из нас где. Мы тоже с Олей не можем отличить друг друга на фотографиях, где нам один год, два, три... Как-то мы сели решили покончить с этой неразберихой и подписали все детские фотографии: справа Оля, слева Таня. И наоборот.

– А мужчины? Им случалось вас путать?

– Это удивительно, но такого никогда не было. Ни разу не случалось какому-либо мужчине метаться между нами. У нас всегда были разные поклонники.

– Почему вы вместе пошли в театральный? Это была договоренность?

– Как-то так сложилось. По окончании десятого класса аж семеро человек из класса решили поступать в театральный. Ну, и мы с ними. Ребята нам говорили, что мы с Ольгой сила, что к нам как к дуэту большой интерес со стороны педагогов, а поодиночке мы, возможно, и не поступили бы. Хотя я как сейчас помню слова Этуша, заявившего, когда мы пришли поступать в Щукинское училище: «Нам не нужны две одинаковые актрисы!» То же самое было во МХАТе. Мы всегда старались быть разными. Думаю, у нас это получалось и получается.

– А если бы поступила только одна из вас? Пережили бы?

– Мы были готовы к такому повороту событий. И договорились, что будем радоваться друг за друга в случае чего. Для нас дикость, когда кто-то выражает уверенность, что мы соперницы. Я радуюсь успехам Ольги, а она – моим. Между нами нет и грамма конкуренции, хотя некоторые этому не верят.

– Давайте продолжим семейную тему. Не буду вас терзать разговорами о недавнем разводе (в 2013-ом году актриса развелась со своим мужем актером Иваном Жидковым. – Прим. ред.), расскажите немного о дочери?

– Машенька – это самое дорогое, что есть у меня, самое прекрасное, что могло произойти. Это отдельный кусок моей жизни. И вообще, рождение ребенка – это самое удивительное, что могла выдумать природа. Когда я родила ребенка, меня захлестнули такие чувства, которых я никогда более ни до ни после не испытывала. Я сутки плакала и не могла уснуть. Меня все врачи уговаривали поспать, а я не могла. У меня за сутки несколько раз разряжался телефон, потому что я бесконечно разговаривала. Меня распирало от счастья, от чувства любви и привязанности к моей малышке. Это чувство любви не похоже ни на какое другое – ни на чувство любви мужчины к женщине или женщины к мужчине. Чувство любви ребенка к родителю – это тоже нечто другое.

– Вы хотели бы, чтоб дочь пошла по вашим стопам?

– С полугода Машенька ездит вместе со мной на гастроли, она ребенок мобильный. Уверена: ребенку лучше быть с мамой, чем где-то далеко от родителей. Но, несмотря на все это, я против того, чтобы Машенька снималась. У ребенка должно быть нормальное детство. Ребенку хочется бегать, играть, спать, жить по своему особенному детскому режиму. А если его вместо этого тщеславные родители-актеры запихивают из одной работы в другую, то что получается?.. Никогда не поверю в то, что детям хочется работать. Дети есть дети. Впереди их еще ждет загруженность уроками, работой и так далее.

– Остается ли у вас время на быт?

– Когда у меня выдаются свободные дни, я с удовольствием готовлю дома. Я обожаю ходить в магазин за продуктами, но ненавижу очереди и не могу терпеть магазинную давку. Поэтому не могу сказать, что я великая хозяйка. Считаю, что быть домохозяйкой – это огромный талант, которым обладает очень небольшое количество женщин.

– Есть ли у вас хобби?

– Я очень люблю путешествовать. Я много где была, но мало что видела. Видела многие города России, но не помню их практически, потому что всегда мы находимся в спешке: приехал, поспал, пообедал и едешь работать на площадку. Ведь так хочется выглядеть бодрым и подарить зрителю праздник!.. Мечтаю неспеша посмотреть Европу.

– Вы выглядите моложе своих лет, как вам это удается? Может, йога?..

– Действительно, недавно я решила попробовать, что такое йога, потому что это модно. У меня есть мастер, который следит за состоянием моей кожи, за лицом. Есть мастер, который следит за моими волосами. Как только у меня появляется время, я сразу бегу к ним. Но дело не в этом. Я считаю, что гораздо важнее находиться в гармонии с самим собой. Тогда ты и будешь чувствовать себя хорошо, и настроение будет хорошее. Нужно делать то, что ты хочешь. Нужно есть только то, что ты хочешь есть. И проводить время с теми людьми, с которыми тебе приятно общаться. Нужно думать только о хорошем. Нужно радоваться каждому дню!

– Напоследок, пожелаете чего-нибудь нашим читателям?

– Самое главное – здоровье. Если будет оно, будут любовь, друзья, эмоции, встречи, надежды, любимая работа, будут рождаться дети.