Анастасия Павлюченкова, теннисистка: «Не хочу, чтобы … на меня смотрели как на маленькую девочку»

Она ворвалась в мировой теннис стремительно, громко, заявив о себе во весь голос: «Анастасия Павлюченкова, Россия!».

«Российский вундеркинд», «Восходящая звезда российского тенниса»… И это не полный список эпитетов, которыми ее награждала иностранная пресса на всех турнирах юниорского Большого шлема. Даже если бы она не стала первой в мировом рейтинге среди юниоров, одним своим появлением на этом уровне она вписала яркую страницу в истории самарского тенниса. До сих пор никому из губернских теннисистов не удавалось подобное восхождение. Еще никто из них не был претендентом в олимпийскую сборную, а 15-летняя Анастасия Павлюченкова на данный момент уже включена в список претендентов на Олимпийские игры в Пекин.

Удивительно то, что этих успехов она добилась вопреки тому, что в Самаре нет нормальных условий для работы: хороших кортов для полноценных тренировок, достойных спарринг-партнеров, финансовой поддержки от местных федераций тенниса и спорткомитетов. Чиновники не потратили на ее подготовку ни копейки. Ни один городской фитнес-центр не захотел пойти на уступки и предоставить тренажерный зал для разовых тренировок – только на условиях покупки годового или месячного абонемента.

Зато с ней всегда рядом ее семья: мама Марина, папа Сергей, брат Александр – команда Павлюченковых, работающая на результат Насти. Продали машину, сменили квартиру, чтобы можно было ездить на соревнования. Нехватку спарринг-партнеров компенсировали тренировками с Александром, друзья-бизнесмены оказывают посильную спонсорскую помощь, чтобы можно было выезжать на сборы на чешские корты.

Застать Настю в Самаре – дело весьма проблематичное: график выступлений на турнирах очень плотный. Помимо зарабатывания очков в личный рейтинг, она выступает за юниорскую национальную сборную. Вот и в эти дни (с 24-го сентября по 2 октября) у Самары есть очередной повод держать кулачки за землячку: в Барселоне проходит Кубок мира (Fed Cup) среди теннисистов до 16 лет. Накануне отъезда Настя нашла свободную минутку, что бы ответить на вопросы корреспондента 63.ru.

– Этот год был богат на события?

– Сезон сложился для меня очень удачно. Несмотря на то, что уже в прошлом году было понятно, что я вполне могу составить конкуренцию девочкам в Международной ассоциации профессионального тенниса (АТР), таких результатов я ожидала лет в 16-17. Конечно, я и тренировалась и готовилась к турнирам, поэтому совсем уж неожиданностью мое выступление в этом сезоне не стало. Но все-таки, кто бы мог подумать?! Ведь, когда в том году и Rollan Goros и US Open я проиграла в первом круге, я размышляла на тему «Как и что будет дальше?», но мне и в голову не приходило, что на следующий год я буду первой ракеткой мира.

– Говорят, аппетит приходит во время еды…

– После Австралии я вошла во вкус, мне хотелось, выиграть ВСЕ! Глаза горели, я думала: «Ведь еще никто не выигрывал четыре турнира в году…Подумаешь, и Роллан Гаррос, и Уимблдон, и US Open играют все те же девочки, что и Australia Open... Почему нет?». А когда я играла Роллан Гаррос, поняла – это и физически и морально тяжело сделать. Нужно столько сил и энергии! Мое «хочу!» было просто детским желанием сделать то, чего никто еще не делал. При этом я совсем не задумывалась над тем, что это за работа и как ее можно сделать. И что мы не роботы, а люди. В этой погоне за результатом бывает, что просто начинаешь играть на счет, не думая о том, КАК ты играешь, главное – видишь цель и тебе все равно, как ты ее достигнешь. Очень хорошо, что со мной моя команда – близкие люди, которые мне очень помогают и вовремя останавливают, когда надо.

– У вас уникальная семья: все трое – папа, мама и брат работают на твой результат. Сложно быть в спортивной семье?

– И да, и нет. У нас нет в семье такого, что на корте мы на «вы», а дома – «мама и папа». С одной стороны – когда семья на корте, это легче. Мне иной раз проще, чем остальным спортсменам сказать: «Все, больше не могу». С другой стороны, так больно, как родному человеку, никому не сделаешь. Чужому человеку, тренеру, не скажешь того, что ты думаешь на самом деле – сопишь себе, закусив губу, а на папу с маму или брата бывает и огрызнешься. Иногда так ругаемся! Мама не выдерживает, уходит с тренировки – не может смотреть на наши с Сашей разборки. Он, как и папа, строг на корте. Если я не делаю то, что он мне говорит, начинает ругаться. Я могу и не промолчать... Правда, потом мы садимся, поговорим как брат с сестрой и приходим к общему знаменателю. Если не на тренировке, так дома обязательно решим все спорные моменты. В споре рождается истина. Но вообще, для меня мнение моих близких очень важно. Если я считаю так, а они по-другому, то я не смогу сделать по-своему, потому что доверяю им и их опыту, знаю, что чем больше буду слушать родителей, тем быстрее добьюсь результата.

– Есть дни, когда вы не говорите о теннисе?

– Каждый в этой жизни по-своему болен: кто-то футболом, кто-то фигурным катанием. Мы больны теннисом. Это диагноз. После каждого матча, независимо от того, выиграла я или проиграла, идет анализ и обсуждение. Папа говорит: «Мне не важен результат, важна твоя игра». Бывает и такое, что ругает после выигрыша. Стою, слезы глотаю от обиды, говорю: «Так я же выиграла!» « Да хоть бы и проиграла, – мне в ответ, – но игру показала бы!». О теннисе мы разговариваем всегда. Особенно на турнирах. Да там и невозможно говорить о чем-то другом. Теннисисты в большей степени все такие. Вот, на World Team Tennis (WTT) после матча собираемся на ужин и о чем говорим? О теннисе. Даже если вдруг тема на какой-то момент меняется, все равно все скоро вернется к тому, какая команда как сыграла, и как играл тот или этот. Я была поражена тем, насколько профессионалы живут и дышат теннисом. Но мне иногда хочется поговорить и на другие темы.

– На какие, например?

– Мода. Очень люблю с мамой заниматься шоппингом. Обожаю! Покупаю всякие журналы, слежу за тем, что модно, а что уже нет. Еще люблю говорить о музыке, фильмах, книгах, клипах. Обо всем новом. Внимательно слежу за всеми новинками и всегда в курсе всего. Стараюсь ничего не пропустить. У меня нет времени, как у остальных ребят, ходить в школу – постоянно на соревнованиях, сборах. Но я не хочу жить как многие спортсмены по принципу «в школу не хожу, мне это знать не надо». Не хочу и не буду такой. Вожу с собой учебники, книги. Сейчас у меня период классики.

– Что читаем?

– Драйзера «Дженни Герхард».

– Если уж заговорили о моде. В Интернете я увидела твое фото в вечернем платье…

– Да, это было после Уимблдона, когда всех финалистов пригласили на бал. Когда я услышала слово «бал», стала переживать. Я ведь ни разу не надевала вечернего платья, но я понимала, что когда-то надо начинать привыкать к светским раутам. Поначалу, я немного чувствовала себя скованно, особенно, когда вошла в зал и все фотографы, повернувшись в мою сторону, защелкали фотоаппаратами. Кстати, я была единственной юниоркой, которую на этом вечере сфотографировали, а потом на сайте Международной федерации тенниса (ITF) вывесили фото. Честно сказать, ощущение вечернего платья классно! Мне очень понравилось. Думала, после спортивного стиля будет некомфортно и неуютно в черном вечернем платье, но мыслей «ох, скорей бы все закончилось и поскорее переодеться» не было. Я была в восторге – это очень женственно и красиво.

– От вечернего платья – к спортивному. Насколько для тебя важен внешний вид на корте?

– К выходу на корт я подхожу серьезно. Я должна чувствовать, знать, что от носков до заколки – все на высшем уровне. И всегда старюсь внести что-то необычное. Такое, чтобы было не так, как у всех. Например, бантик какой-нибудь оригинальный. Люблю украшения, чтобы форма, в которой играешь, была необычной, приятно было бы посмотреть. Но при этом, чтобы это не мешало бы играть.

– Недавно был введен дресс код…

– Мне все равно (пожимает плечами), честно говоря. Юбочки покороче – не про меня. Я свою юбку, если и заверну, то только на раз, и играю в той, какая есть. Я согласна с тем, что в юниорском теннисе многие девочки перегибают палку, стремясь выделиться внешним видом. Бывало, если кто-то выходил в юбке по колено, у нее за спиной начинался шепоток «смотри как юбку надела». Многие же, получая стандартную юбку, заворачивают ее по три-четыре раза: так, что бы торчал и живот, и лосины были видны, в общем, все наружу.

На мой взгляд – это уже неспортивный вид. Конечно, теннис – это зрелище, но в первую очередь это спорт, поэтому норма спортивной этики должна быть превалирующей. Все должно быть в меру. Вон, Маша Шарапова, играла в «вечернем» платье, но все пропорции были соблюдены, спина открыта немного, из декольте ничего не вываливалось. При этом КАК она играла и выиграла! А ведь это очень сложно: выглядеть на все сто и показывать хорошую игру, еще и помнить про телекамеру, которая направлена на тебя. Раньше я и не задумывалась, как это сложно.

– Перед US Open в Америке ты участвовала в еще одном турнире, про который мало что известно…

– Да, это неофициальный турнир, и скорее он ближе к шоу, чем к соревнованиям. Называется WTT (world team tennis – мировые команды тенниса). Там играли профессионалы, известные теннисисты, выступающие за иностранные клубы. Среди них те, кто недавно были моими кумирами. В этом году организаторы пригласили меня как лучшую юниорку поучаствовать в этом мероприятии. Были одиночки, мужская и женская, пары и микст. Мы выступали командами, а после всех матчей считали общее количество очков. Я играла вместе с Марком Ноулсом, Еленой Лиховцевой, Анной Курниковой, Николь Вайдишева, Семом Ворбергом, а тренером у нас был папа Уейн Брайн (его сыновья-близнецы играют только пары, они выиграли почти все турниры Большого Шлема).

Поначалу я чувствовала себя робко, я все-таки была самая маленькая среди участников. Потом перезнакомилась со всеми и постепенно успокоилась, стала чувствовать себя уютно. Во многом благодаря отношению ко мне со стороны остальных членов команды. Ко мне не было снисходительности, мне не напоминали про мой возраст и не смотрели свысока, а всячески поддерживали и помогали. Особенно изменили ко мне отношение и приняли меня в свой круг, когда я сыграла несколько встреч и заработала очки для команды. «Руки стар» – (новичок, восходящая звезда) так меня как дебютантку тура представляли всем болельщикам и на пресс-конференциях.

Я играла одиночку и пару. Спокойно и достойно, выходила и играла как могла, ведь мне терять было нечего. Это моим соперникам было важно не проиграть юниорке. И все-таки такие были. В одиночке я выиграла у Родионовой 5:1 и аргентинку Сальерни. Еще с Еленой Лиховцевой мы играли пару. Очень комфортно было, без напряжения. Она на меня не давила, и не ругалась за ошибки. Лена вообще мне здорово помогла, она-то эти соревнования играет уже 7-ой год, и ее подсказки мне очень пригодились. Но мы с ней общались не только на корте, за его пределами тоже, например, по магазинам ходили. У нас, по моему мнению, была самая дружная команда (не знаю как в других). Мы по отдельности практически не были: и на ужин, и на обед, и в поездки – всегда старались быть вместе.

Кстати, папа Брайн после этого приезжал на US Open за меня болеть со всей своей семьей – 8-ю детьми и женой.

– Ты ощущаешь, что детский теннис заканчивается…

– Я чувствую, что взрослею. Что на корте должна быть другая игра, и поведение тоже. Чего я хочу? Я скажу, чего я не хочу. Не хочу, чтобы при переходе во взрослый теннис на меня смотрели как на маленькую девочку и говорили: «А, сразу видно – юниорка». Я хочу показать достойную игру. Будет трудно, но я хочу это сделать и буду к этому стремиться.