Страхуем урожай

Пять лет назад речь о том, что сельское хозяйство станет одним из самых серьезных секторов страхования, казалось несколько дикой. Если учесть с каким «скрипом» горожане идут на страхование, то представить крестьян, у которых каждая копейка на счету, в качестве застрахованных очень сложно. И вот новость: выплаты самарского филиала «Росгосстрах – Поволжье» по договорам сельскохозяйственного страхования в 2005 году составили 51 миллион 923 тысячи рублей, а в 2006 году по состоянию на 21 марта – уже свыше 25 миллионов рублей. Откуда взялись такие цифры, корреспонденту Dengi63.ru рассказал директор филиала ООО «Росгосстрах – Поволжье» – «Главное управление по Самарской области» Владимир Золотарев.

– Владимир Владимирович, откуда взялся этот бум сельхозстрахования?

– Все достаточно просто. С 2003 года правительство России начало субсидировать страхование сельского хозяйства. Когда Самарское областное правительство также взяло на себя компенсацию части страховых взносов, активность резко возросла. Ведь не секрет, что в качестве залога при кредитовании сельских хозяйств может выступать застрахованный урожай. А так как федеральные власти заявили о реализации масштабного национального проекта в АПК, появилось много желающих принять в нем участие. Отсюда и резкий спрос на сельскохозяйственное страхование в последний год.

– А как распределяется участие властей в сельхозстраховании?

– 30% страхового платежа компенсируется из областного бюджета и 50% – из федерального. Таким образом, только пятую часть взноса собственник хозяйства оплачивает из своего кармана.

– И каков оказался охват страхования по Самарской области?

– Достаточно высокий. В этом году в сельхозстраховании участвовало 8 страховых компаний. Одна наша компания заключила около 290 договоров с 88 хозяйствами. Правда, наш ближайший конкурент (Ред. – СК «Россия») заключил не более 15 договоров, а остальные – в пределах 5. Но в целом результат впечатляющий.

– При таком соотношении проблем с антимонопольной службой не было?

– Самарское УФАС, конечно, насторожилось. Но каких-либо искусственных ограничений конкуренции с нашей стороны не было. К тому же при таком объеме, у нас и самые большие выплаты,– ведь год оказался крайне неблагоприятным для урожая.

– Зато как много сельхозпроизводителей остались довольны, что вовремя заключили договор страхования…

– На самом деле, год оказался очень трудным, и не только из-за больших выплат. Так сложилось, что само страхование в последние десятилетия было очень мало распространено в сельском хозяйстве. При советской власти сельскохозяйственное страхование было обязательным. Соответственно, и крестьяне были грамотны в этом отношении, и в Госстрахе был большой штат квалифицированных по данной части специалистов. Но в 90-х годах «обязаловку» отменили, сельское хозяйство пришло в упадок и обе стороны практически полностью потеряли навыки совместной работы в этой сфере.

– И как обстоят дела на сегодняшний день? Достигнуто ли понимание?

– Если честно, то не совсем. Было очень много случаев мошенничества плюс объективные причины. Самыми слабыми сторонами оказались гидрометобеспечение и статистика. В первом случае достаточно привести цифры: на 18 районов осталось лишь 7 метеостанций, которые, конечно же, не могут охватить всю область. Соответственно, в конце года мы получили кучу справок, где было написано, что, так как в близлежащих районах с такое-то по такое-то число наблюдалась такая-то температура и такое-то количество осадков, то вероятно, что в этом районе наблюдались такие же условия, что попадает под понятие «засуха». Понятно, Гидрометцентр, не имея точных данных, может лишь предполагать, но и мы со своей стороны не можем компенсировать вероятный ущерб. Страховая компания должна ориентироваться лишь на точную проверенную информацию, в противном случае нас при проверке можно обвинить в недобросовестности.

– А что же со статистикой? Ведь это точная наука.

– Здесь как раз были случаи мошенничества. Ведь неурожай высчитывается как разница между среднестатистическими данными по урожаю за прошедшие годы и данными по этому урожаю. Например, если с гектара за прошедшие три года в среднем снималось 10 центнеров пшеницы, а в этом году удалось только 8, то наша компания обязана возместить стоимость 2 центнеров. Соответственно, были попытки завысить средние данные по урожайности или занизить результат этого года. Причем был такой случай, когда удавалось выявить эти несоответствия, но это нисколько не смутило застрахованного. Этот субъект за два часа принес мне аж три справки на официальном бланке с печатями и с абсолютно с разными показателями. Оказалось, что статист сидит чуть ли не за углом и пишет все, о чем его попросят односельчане. И такая ситуация – решать все по-свойски, через местные органы статистики – встречалась достаточно часто. Поэтому теперь нам придется действовать иначе. Над этим мы сейчас как раз и работаем.

– И что же, по-вашему, в этом году все исправятся и будут вести себя честно?

– Так как некоторые у нас уже «стоят на особом учете», то у них только одна возможность мошенничать дальше – пойти в другие страховые компании, где о них еще ничего не знают.

– Но ведь будут и новые клиенты, и мне кажется, все равно можно спровоцировать неурожай. Допустим, не уничтожать вредителей и сорняки – ведь стимул для хорошей работы исчезает. Плюс как вы будете решать проблему гидрометобеспечения?

– Конечно, ставить метеорологические вышки по всей области мы вряд ли станем. Было принято решение работать на местах. То есть на поле будут браться несколько контрольных участков, где будут проводиться замеры состояния урожая. На эти результаты мы и будем полагаться при решении о выплатах.

– Это сколько же здесь надо новых сотрудников?

– Да, придется привлекать много народа. Уже сейчас наш отдел в Главном управлении по Самарской области расширен, плюс работники на местах. Но мы решили и дальше развивать сельхозстрахование, поэтому придется в начале потерпеть большие затраты.

– А стоит ли продолжать это направление, если здесь столько сложностей и выплаты столь высоки?

– Во-первых, не факт что следующий год будет неурожайным, и в долгосрочной перспективе ситуация должна уравновеситься. Во-вторых, с национальным проектом поле деятельности должно еще более увеличиться. И, в-третьих, не стоит забывать, что мы – компания с участием государственного капитала, следовательно, морально обязаны не сходить с этого пути.