О «Норме» из первых уст

Открывшийся осенью в Самаре «Арт-центр» дал местной публике почву для горячих дискуссий – особенно благодаря стартовавшему здесь недавно проекту «Норма», многие нормы поставившему под вопрос. В первые дни января заведение и вовсе попало в криминальную хронику. Мы пообщались с куратором новой площадки Фролом Веселым и разузнали все из первых уст.

Открывшийся осенью в Самаре «Арт-центр» дал местной публике почву для горячих дискуссий – особенно благодаря стартовавшему здесь недавно проекту «Норма», многие нормы поставившему под вопрос. В первые дни января заведение и вовсе попало в криминальную хронику. Мы пообщались с куратором новой площадки Фролом Веселым и разузнали все из первых уст.

- К выставке «Норма» у многих были вопросы. Холодно и вроде бы не все обещанное сделано. Теперь она вовсе не работает. Объясни, что происходит.

- Дело в том, что команда, с которой я делал «Модель для сборки» (первую выставку, которой открылась площадка), распалась. Тут я делал все практически один, без помощи со стороны администрации «Арт-центра». Бюджет тоже был в четыре раза меньше, чем для «Модели для сборки». Нам обещали, что ремонт в помещении закончится за четыре дня до открытия и будет тепло. У меня есть фотографии, которые мы сделали за сутки, – там еще все было завалено строительным мусором. В итоге на развес нам дали два часа. Конечно, кое-что мы не успели. Не было многих инсталляций. Не было самых важных перфомансов – они не были рассчитаны на температуру минус двадцать. Но те, кто знал контекст, потом не могли понять, как столько можно успеть за два часа.

- А что за история с кражей?

- Пятого января утром нас обокрали. Замки взломаны, видеоаппаратуры нет. Милиция приехала, взяла два спиленных замка в качестве вещдоков и этим ограничилась. Потом местное руководство вызвало меня «на ковер», и я с удивлением узнал, что к сторожам претензий быть не может, потому что у них в журнале есть записи, что они все проверяли каждый час. Значит, за неимением крайних отвечать за все должен я – своими деньгами. К тому же оказалось, что я плохой организатор и порнографию распространяю.

- Когда выходишь на серьезный уровень, масштаб неприятностей, к которым ведет любое неосторожное движение, возрастает в разы…

- Да, прессинг очень жесткий. Любое небольшое упущение превращается в глобальный минус. Но я не жалею, это был огромный опыт. Хорошо жить овощем - лежишь на грядке, солнышко пригревает... Но я всегда на вопрос «тебе что, больше всех надо?» отвечал: «Да, надо». Вот и получилось, что я тут и швец, и жнец, и на дуде игрец. Сам все делаю и сам за все отвечаю. Подручных нет.

- Так найми.

- Не сыпь мне соль на раны. В общем, мы сейчас ждем решения собственника. Потом посмотрим, что будет дальше.

- Для многих картины Ющенко и Ложкина оказались красной тряпкой для быка. Эти карикатуры на попов и чиновников с ненормативной лексикой и прочим. Но, действительно, не слишком ли это все просто, чтобы быть правдой?

- Я не делю темы на простые и сложные. Простые вещи часто самыми сложными и оказываются. Я знаю, что Гриша Ющенко очень качественно все свои работы продумывает и подводит под них теоретическую базу. Но меня больше интересует площадка, на которой должен быть представлен весь спектр работ, связанный с заданной темой. Художник делает жест, и я его показываю – если это действительно сильный жест. Да, есть такое социальное искусство, протестное. И есть много чего еще. Трэшевый лубок Ющенко по-своему великолепен. И есть абстрактные картины Жени Рябушко – они тоже хороши по-своему. Они там висели напротив друг друга. Это смотрится жутко, но я и хотел вызвать у зрителя диссонанс. Тема выставки – «Норма». И естественно, все нормы здесь должны были быть поставлены под вопрос. Там было очень много картин самого разного плана, и я очень долго думал над системой развески. Правда, что-то мы просто не успели.

Говорить же, что все это просто зарабатывание денег, как писали некоторые… Из того, что там висело, за хорошие деньги, наверное, продаются только баннеры Ющенко. Но его Гельман активно продвигает.

- Пространство, в котором сталкивается множество разных подходов, – это хорошо. Но на фоне таких провокационных работ не уйдут ли более сложные вещи в тень?

- Искусство и должно провоцировать какие-то чувства. Проще всего, конечно, вызвать ненависть – это самая примитивная реакция на непривычное. Но мне неинтересны люди, которые будут ненавидеть. Мне интересны люди, которые будут задумываться.

Все зависит от целей выставки. В «Норме» нельзя было без выхода в социальную плоскость, без провокации. Я здесь и хотел посмотреть, как люди это все воспримут – что для них является «нормой». Правда, у нас не пошла выставка в «Новом пространстве», где основной темой должна была быть норма именно в эстетике. Тоже не успели.

В этом году мы хотим социальный аспект свести к минимуму. Пусть год пройдет под знаком эстетики. Искусство для искусства - бессмысленное и беспощадное.

- Как-то много вы не успели…

- Да, месяц-два для таких проектов, как я пытаюсь делать, очень мало. У нас хорошо в этом плане работает Логутов. Он берет готовые работы и придумывает под них концепцию выставки. Но, на мой взгляд, это не решение вопроса. Мне интересно, чтобы люди вместе работали под какой-то конкретный проект. Когда это случается, начинаются мыслительные процессы совсем другого качества. Но собрать нескольких художников на долгое время – это очень сложная задача. У нас не привыкли так работать, да и у меня опыта маловато. Но идти нужно именно к таким проектам.

- Давай вернемся назад. Откуда вообще появился в Самаре «Арт-центр» и как ты оказался его куратором?

- Все началось с моего проекта «Свинство в большом городе». Я делал этот проект на ровном месте, на свои деньги. Просто продал машину и сделал. В это время в Самару приехали питерские девелоперы. Они давно и серьезно увлекаются современным искусством. Они сходили на «Свинство» и потом сказали мне, что это было единственное, что им в Самаре было интересно посмотреть.

Тогда ведь действительно почти ничего связанного с современным искусством у нас не было. Потом были еще проекты. Опять же сделанные на свои деньги. А потом ситуация так выстрелила.

Питерцам запретили сносить здание, где сейчас «Арт-центр», и они решили, что делать офисы тут будет скучно. Решили сделать лофт.

- Во что все это должно вылиться? Чем «Арт-центр» отличается от других самарских галерей?

- По идее, это должен быть выход на более серьезный уровень для самарских художников. Мне сказали: «Мы можем привезти сюда практически любую выставку, но нам это неинтересно, если у нее не будет самарского продолжения». Вот на это мы и ориентируемся. Нужно для начала, чтобы люди чего-то захотели, чтобы увидели, что все возможно. В Питере – 40 тысяч художников, в Москве – 60 тысяч. У нас намного меньше, а тех, кто занимается современным искусством, – вообще десятка три. И многие не хотят ничего делать и ни за что не отвечать. Надо просто развиваться. Прыгать выше.

- Есть ли шанс, что тут сложится серьезная команда?

- Шанс есть всегда. Другое дело, будет ли шанс у меня для такой работы на этой площадке и будет ли эта площадка вообще. В любом случае, я останавливаться не намерен. Искусство или смерть (смеется). Не будет «Арт-центра», будет что-то другое. Хоть квартирные выставки будем проводить.