Борис Березовский, пианист: «Водка – оптимальный напиток для пианиста!»

«Каждый порядочный человек должен знать Бориса Березовского. Он высок, красив, умен и чрезвычайно талантлив!» Эту фразу я разослал своим друзьям и знакомым по ICQ. Этот тест прошли далеко не все. Многие прислали в ответ фразу, типа: «Ты с утра уже выпил или совсем ку-ку? И только корректор одной газеты сразу поняла, о ком идет речь: «Я полностью с вами согласна. Сегодня вечером иду на его концерт!»

Пианист Борис Березовский – очень значительная фигура. Всемирно известный музыкант, обладатель первой премии (золотая медаль) IX Международного конкурса им. П. И. Чайковского, выступает с Нью-Йоркским, Лондонским и другими ведущими филармоническими оркестрами мира. Борис Березовский часто гастролирует вместе с другим выдающимся виртуозом – Александром Гиндиным, солистом Московской государственной академической филармонии, лауреатом конкурса П. И. Чайковского, и прочее, и прочее.

Ставлю на спор свою раритетную авторучку дизайнера T. Kushida: большинство читателей никогда не слышали имя Метнера – одного из любимейших композиторов Березовского. Так к чему же тогда городить огород из нотных знаков? Поговорим о понятном и близком…

– Маэстро, накануне пресс-конференции мы с коллегами обсуждали, кто решится задать самый дурацкий вопрос. Эта честь выпала мне. Но на всякий случай даю тонкий намек: журналистка в розовой кофточке сидит от вас слева…

– Я понял – речь пойдет о Борисе Абрамовиче?

– О нем, родном. Вы с тезкой живете в одном городе. Лондон – большой город, и все-таки, не приходилось пересекаться?

– Нет, мне рассказали, что Борис Абрамович не жалует классическую музыку. А вот с его мамой общаться приходилось. Любимая матушка Бориса Абрамовича живет в замке на юге Франции. Она женщина преклонных лет, в свет не выходит, и по этой причине сильно скучает. К ней приставлены два телохранителя, которым тоже заняться, в принципе, нечем – на бабушку никто не покушается. От скуки один из них начал играть, и, как показалось хозяйке замка, довольно прилично. Старушку это растрогало, и она решила найти охраннику приличного педагога. А единственный пианист, фамилию которого она была в силах запомнить, – это я! Она нашла мой телефон и сделала предложение, от которого было невозможно отказаться. Я приехал, послушал и сказал, что парню для начала нужно хотя бы выучить ноты. Мама Бориса Абрамовича очень удивилась: она считала, что творчество охранника заслуживает того, чтобы исполненную им музыку записывать на диски.

– А что он играл?

– Да что-то из репертуара «трех гармоней»…

– Господин Березовский (сказал – и вздрогнул! – авт.), злые языки вас называют недоучкой. Вы – единственный в истории лауреат конкурса Чайковского, который не имеет диплома об окончании консерватории…

– Это курьез. Я попросил во время конкурса перенести дипломную работу на более поздний срок. Но у человека, который принимал решение, в очередной раз случилось расстройство настроения, и он не стал делать для меня исключения. Хотя мне могли бы засчитать в диплом и конкурсные выступления. Неприятный случай, но сейчас, играя с лучшими оркестрами в самых роскошных залах мира, об этом не думаешь. Что диплом? Так, бумажка…

– А о чем вы думаете во время выступления? Я вот к чему: однажды этот вопрос задали Мирей Матье обеспокоенные поклонники. Им показалось, что, вживаясь в образ, она работает «на разрыв», а излишние эмоции могут подорвать ее хрупкое здоровье…

– Что ответила Матье?

– Она ответила, что думает о том, отключила ли утюг в гримерной комнате и заплатила ли по счетам. Знакомый актер сказал мне, что нельзя себя истязать на сцене: играешь, например, Бориса Годунова, выскочишь за кулисы, покуришь, расскажешь анекдот про евреев и затем снова на сцену: «…И мальчики кровавые в глазах!»

– Нет, про утюг я не думаю. Музыка для меня – как наркотик. Я в ней растворяюсь. Каждое выступление требует некого самоотречения. Хотя у кого как… Вот, например, Александр Гиндин говорит, что во время концерта у него наступает «растроение личности». Первый человек думает о музыке, второй – о блондинке в первом ряду…

– А третий?

– А третий говорит: «Хватит ерундой заниматься, думай о музыке!»

– Когда Анатолий Карпов был молод и только претендовал на шахматную корону, один из гроссмейстеров сказал: «Он никогда не будет чемпионом мира. Где вы видели чемпиона мира, который весит 46 килограммов?» Оказывается, даже в шахматах физическая форма имеет большое значение.

– Для пианиста это не имеет никакого значения.

– Но однажды вы сыграли подряд пять симфонических концертов Бетховена. Это своеобразный рекорд.

– В музыке рекордов не бывает. Хотя… Я бы хотел посмотреть на музыканта, который бы смог исполнить подряд 600 сонат Скарлатти. Правда, вряд ли нашелся бы хоть один человек, который смог бы все это дослушать до конца. (Смеется.)

– Я слышал, что у оперных певцов есть какие-то ограничения: накануне выступления нужно соблюдать диету, воздерживаться от секса…

– У нас все в порядке. Ограничений нет.

– А алкоголь?

– По себе знаю: 50 граммов, и все – я уже нормально не сыграю. Музыкальные фестивали начинаются в девять утра, а заканчиваются в 11 вечера. Так вот, некоторые музыканты решают, что «еще не вечер», и… Я видел немало спившихся пианистов.

– А если все же хочется выпить, что посоветуете?

– Коньяк «выветривается» за 18 часов, виски – за 12, водка – за 6. Так что водка – оптимальный напиток для пианистов.

– Скрипач имеет возможность возить на концерты инструмент Амати. Ваш «Стейнвей» с «бриллиантовым» звуком на гастроли не потащишь. Трудно ли каждый раз привыкать к новому инструменту? Правда ли, что это все равно, что переспать с новой женщиной?

– Я бы сказал так: познакомиться с новым человеком. Нет, привыкать не трудно.

– Что вы можете сказать о пианистках?

– Я учился у Элисо Вирсаладзе. Потрясающая женщина: знает семь языков, занимается йогой, но… Если вы уж заговорили о спорте, давайте проведем аналогии. Первая ракетка мира в женском теннисе по уровню игры соответствует 700-й позиции в мужском рейтинге. Примерно, то же самое – и у нас.

– Вы играли на многих музыкальных фестивалях. Какой из них произвел на вас самое сильное впечатление?

– Фестиваль в Токио. На нем присутствовало полтора миллиона зрителей.

– Вы играете в паре с Александром Гиндиным. Много ли дуэтов в мире?

– Много. Часто они образуются так: муж – жена, брат – сестра и так далее. У нас обычный дуэт, нормальный.

– Музыкальные вкусы у вас, я догадываюсь, совпадают. А как обстоит дело с другими пристрастиями. Нет споров на тему: виски или водка? Брюнетка или блондинка?

– Здесь – абсолютное совпадение. В нашем дуэте мы чувствуем себя комфортно!