Художники занялись визуализацией звука

В среду в рамках фестиваля современного искусства «Улица как музей — музей как улица» в Самаре открылись две важные выставки, посвященные теме визуализации звука - «Видеть звук» и «Первая река», а также прошли несколько акций современных художников.

Масштаб замаха

Фестиваль «Улица как музей — музей как улица», организованный руководителями Приволжского филиала ГЦСИ Нелей и Романом Коржовыми, стартовал еще в начале мая довольно скромной выставкой немецкого художника Юргена Кирспеля. 30 мая стало кульминацией фестиваля, собрав нескольких, без преувеличения, звездных проектов. В художественном музее открылась масштабная выставка «Видеть звук», под кураторством одного из «ветеранов» отечественного контемпорари арт Виталия Пацюкова, в галерее «Виктория» - персональная выставка художника и музыканта Владимира Тарасова, соавтора проекта, получившего «Золотого льва» на Венецианской биеннале. Завершился вечер на площадке Самарского литературного музея «ответом» местных художников именитым гостям.

Акция впечатляет звездными статусами приехавших художников, а идею акции выразили слова Виталия Пацюкова, сопровождающие выставку «Видеть звук»: «Это художественное течение, имеющее давнюю традицию, манифестируется людьми, создающими абсолютно новый язык и новую альтернативную иконологию», - пишет куратор. Надежды, вызываемые подобными заявлениями, редко оправдываются, но...

Совмещение звукового и визуального искусства при всей привычности ряда «картинка плюс звук»- действительно задача очень сложная. Природа визуального искусства (важно при этом не путать «видеоарт» с «кино») вневременная, картина не знает движения, звук же — чистое время, мгновение, которое исчезает раньше, чем мы успели его осознать. Удачных произведений, в которых визуальный и звуковой язык действительно встречаются и взаимодействуют, не так много. На выставке «видеть звук» некоторые из них действительно были.

Сны Баха

Значительная часть работ на выставке в Художественном музее была подобрана как будто специально для того, чтобы дать зрителю возможность осознать сложность задачи визуализации звука. Эксперименты художников начала ХХ века: движущиеся под музыку фигуры, замысловатые монтажи Эйзенштена и даже вырезание рисунков для звуковых дорожек из бумаги... Эти работы вряд ли произвели на кого-то гигантское впечатление (особенно в условиях Художественого музея, где расслышать звуковую часть некоторых произведений было очень трудно), но хорошо вводили в проблематику, демонстрируя, как художники «мучаются» там, где обычный человек не видит никаких проблем. Тем ярче выделялась на этом фоне инсталляция «Послеполуденный отдых Баха» композитора Владимира Мартынова. Многоголосая композиция на множество ладов варьирует всего одну незавершенную музыкальную фразу. Этот «перебор вариантов» в итоге дает больше, чем дало бы развитие темы — ощущение безграничности музыкальной вселенной. Визуальная параллель к композиции так же проста и изящна: демонстрируется одна-единственная черно-белая фотография, сначала увеличенная так, что на экране умещается лишь пара точек, потом с плавным уменьшением изображения. Так мы получаем возможность заглянуть «внутрь» произведения, бесконечная сложность которого оказывается комбинацией лишь двух элементов — черной точки и белой пустоты. Если добавить к этому, что в итоге мы видим на экране изображение мальчика, заглядывающего в мундштук музыкального инструмента, композиция зацикливается с действительно баховским изяществом.

Центральная работа выставки - конечно, масштабная инсталляция группы AES+F и композитора Павла Карманова «Пир Трималхиона». Задействовав десятки моделей, художники сделали тысячи фотографий, создающих панораму современного «сада наслаждений»: бесконечные ряды юношей с клюшкам для гольфа в костюмах всех эпох на фоне поистине вавилонской роскоши, «прислуга» всех рас, женщины то в роли ублажительниц, то победительных красавиц с обложек глянцевых журналов... Композиция впечатляет и сама по себе, но художники еще и анимировали фотографии, используя современные технологии, наложив полученный видеоряд на несколько музыкальных тем. Анимация, не скрывающая своей механистичности, одновременно гипнотизирует зрителя и показывает потрясающую искусственность этого «идеального мира». Формальная работа художников с материалом становится предельно очевидной, но именно она, что удивительно, захватывает зрителя.

На выставке много и других сильных работ — «Форельный квинтет» уже упомянутого Павла Карманова, «Черные птицы» Вадима Захарова и Ивана Соколова... Самое важное, пожалуй, что установка на визуализацию звука так или иначе заставляет художников уменьшать дистанцию между произведением и зрителем. Отрицание эмоциональности, свойственное многим современным художникам, здесь оказывается невозможным. Также попытка следовать за неуловимым «духом музыки» так или иначе привносит налет метафизичности во все представленные работы...

Барабаны Рая

Метафизичность, обращение к первоначалам и стали темами выставки художника и музыканта Владимира Тарасова «Первая река», открывшейся тем же вечером в галерее «Виктория». «Первая река» вдохновлена реками рая, очищающими человека, из «Божественной комедии» Данте. Вся главная стена галереи занята гигантским видео, собранным из нескольких проекций: бесконечная вода, текущая, но без направления, без берега, конца и начала. Главным героем инсталляции является барабан Владимира Тарасова, продуцирующий бесконечный поток звука — только импровизационный ритм, без мелодии. Основа, на которой держится мир. «Барабан - единственный из дошедших до нас архаических инструментов, - говорил на открытии Владимир Тарасов. - Он не создан человеком, он придуман природой». Пришедшим на открытие удалось услышать живую игру музыканта и почувствовать, что он действительно знает, о чем говорит. Кажется, Тарасову удается дейтствительно дотянуться до тех ритмов, из которых возник мир — и передать их, не подмешивая к ним «человеческое, лишком человеческое».

Дуэтом с луной

Закончился вечер двумя акциями в усадьбе Самарского литературного музея. В выступлении театра современной хореографии «Корпорация швов», поставленном Анастасией Шабровой, на первый план вышла не музыкальная, а хореографическая партитура. Музыканты (виолончелистка Лидия Игольникова и вокалистка Лидия Фридман), наблюдая за движениями танцоров (Катерина Махова, Юлия Удинская ), импровизировали. Получилось очень многослойное действо, в котором музыка, вокал и танец не слились до конца в законченное произведение, сохранив долю самостоятельности. Эта незаконченность произведения имела магический эффект. Эмоциональные движения танцующих девушек, строгая математическая продуманность композиции перформанса, чистый, стремящий в ночное небо вокал, наряженный ритм виолончели, зелень окруживших усадьбу деревьев, луна, просвечивающая через них, — все эти «фактуры» неожиданно начали разговаривать друг с другом, создав ощущение произведения, которое действительно невозможно повторить.

Тему развил дуэт художника Евгения Бугаева и музыканта Виктора Гурова (он же Марк Силиньо), экспериментирующих с разного рода электронными шумами и видеопроекциями. И опять оказалось, что в музыке, совершенно лишенной мелодики, может быть и сюжет, и кульминация, и... Название проекта, «БИОВОЛК», вступило в игру с зависшей над усадьбой луной, как будто придав музыке дополнительную энергию.

В общем, название фестиваля, декларирующее проникновение искусства за пределы музейных залов, превращение «жизни» оправдало себя.