«Жена умерла — и все планы рухнули»: отец-одиночка оставил работу, чтобы воспитывать дочку с ДЦП

Никто, кроме него. Фраза как нельзя лучше подходит жителю Самары Владиславу Чурашову. Ему 43 года, и два последних из них мужчина один воспитывает дочку с ДЦП. Мама девочки умерла, и мужчина круглосуточно присматривает за девочкой — работать у него нет возможности. Отец и дочь живут на пособия. Мы побывали дома у Владислава и маленькой Яны и узнали их грустную историю.

Владислав родом из Ульяновской области, в Самару переехал около 15 лет назад. Занимался извозом. Шесть лет назад мужчина познакомился с рыжеволосой красавицей Екатериной. Пару познакомили друзья, Владислав и Катя сразу понравились друг другу и решили дать себе еще один шанс на семейное счастье: у обоих за плечами уже были отношения и дети.

— У меня от первого брака есть сын, ему 22 года, сыну от другого союза 12 лет. У супруги от первого брака дочь Ева. Ей сейчас 14. Я с сыновьями общаюсь по телефону, та сторона с нами не общается совсем. Ева никогда не жила с нами, мы хотели ее перевезти от бабушки с дедушкой, начали готовить ей комнату, а потом жена умерла — и все планы рухнули, — рассказывает мужчина.

Трагедия произошла 12 августа 2021 года. На руках Владислава осталась двухлетняя дочь с диагнозом ДЦП, о котором мужчина на тот момент имел весьма размытое представление.

— Во время беременности супруги мы не знали, что дочка у нас будет особенная. Потом случились преждевременные роды, и, видимо, что-то со здоровьем Яны пошло не так. Год нас наблюдали, окончательный диагноз поставили уже после года. Но мы тогда с женой эту тему толком и не обсуждали. Даже не знаю почему. Я работал на микроавтобусе, ребенком практически полностью занималась жена, в том числе и реабилитацией, — уточняет Владислав.

Вникать в ситуацию мужчина начал, когда его супруга заболела и ему пришлось оставить работу и проводить с дочкой сутки напролет. До своей смерти женщина болела около месяца.

— Жена задыхалась, поднимаясь по лестнице. Мы обследовали всё — и сердце, и желудок, а оказалось воспаление легких. Большое поражение обнаружили врачи на второй скорой, которую мы вызывали за это время. За некоторое время до этого медики первой скорой также проверяли сатурацию и никаких отклонений не нашли, поэтому мы и не думали, что у Кати воспаление легких. Так вот жену забрали на скорой, привезли в больницу, положили в распределитель, мазок на ковид у нее тогда был отрицательным. Туда же, по рассказам жены, вскоре положили женщину с сильным кашлем. Видимо, от нее Катя и заразилась коронавирусом, потому что ее мазки, взятые через несколько дней, уже были положительными, — вспоминает собеседник 63.RU.

Екатерина обожала дочку и мужа и, словно чувствуя свой уход или опасаясь его, отправляла им видео и фото даже из больницы.

— Совсем плохо она чувствовала себя лишь в последние дни. 12 августа жену перевели в реанимацию, а уже через несколько часов мне позвонили и сказали, что Кати больше нет, — рассказывает Владислав.

Его голос не дрожит и ожидаемые в таких ситуациях слезы по щекам не текут. Про таких людей говорят: «Кремень». Владислав крепко держит себя в руках и не дает эмоциям вырваться наружу.

— Мне надо дочь поднимать. Кроме меня некому, — говорит очень серьезно мужчина. При этом вся квартира — напоминание о Екатерине. В зале в рамках стоят ее фото разных лет, в том числе и снимок со свадьбы. Умерла женщина в возрасте 33 лет.

Мужчина бережно хранит в телефоне все коллажи с признанием в любви, которые жена слала ему и дочке из палаты. Сейчас Владислав показывает эти фото, коллажи и видео Яне. Девочка радуется, видя на кадрах маму, и лепечет, разговаривая с ней на своем языке. Малышка пока не осознает, что мамы больше нет.

Владислав признаётся, что первое время после смерти жены было тяжело:

— К нам из Ульяновской области приехала моя мама. Пока она сидела с Яной, я пытался работать и вливаться в ситуацию. Но потом уход срочно потребовался моей бабушке, и мама уехала домой. И мы остались с Яной вдвоем. Пришлось на ходу вникать во все тонкости ведения быта, в состояние здоровье и нюансы реабилитации дочери. Было непросто. Когда сыновьям было два года, я всё время работал и во все вопросы, связанные с детьми, не особенно вникал, если честно. А тут пришлось. Помню свою панику, когда у дочки ночью поднялась температура и ничем не сбивалась. Помогли женщины из чата, где состоят родители детей с особенностями развития и куда добавили меня. Сейчас уже, конечно, проще. Всё освоил. В том числе и готовку. Я не готовлю какие-то замысловатые блюда. Всё простое, чтобы могла есть и дочка тоже. Каши, гречку, манку, геркулес, суп, щи, котлеты, пюре. И потом, если есть какие-то вопросы в плане готовки, сейчас можно всё посмотреть в интернете.

Сейчас Владислав всё свое время проводит со своим ребенком. Работу пришлось оставить. Отец и дочь живут на соцпособия — их в месяц платят около 30 000 рублей.

— Конечно, этого не хватает. Помогают друзья, их осталось немного, но остались настоящие. И деньгами помогают, и иногда приходят посидеть с дочкой, пока я отбегаю по делам. Но это происходит редко. В основном я всегда везде с ней. Если снова говорить про деньги, то все занятия у нас платные. На бесплатных, я считаю, делать нечего. Мы были на нескольких таких. Хотя, возможно, нам просто не повезло. Сейчас у нас занятия с логопедом 30 минут стоят 800 рублей, 1200 — 45 минут. ЛФК — 1000. Бассейн стоит примерно 750 рублей. А туда еще добраться надо. А еще необходимо купить что-то поесть и просто-то какие-то вещи, необходимые для жизни, — признаётся мужчина.

Он отмечает, что каждый день с дочкой у них, с одной стороны, похож на день сурка, а с другой, настолько наполнен разными делами, что пролетает молниеносно.

— Порой не хватает рук всё успеть. Яне надо разрабатывать ногу. Каждый день. Но если я буду заниматься с ней только этим, то дома нечего будет есть. А стоит мне отойти готовить и оставить ее одну в комнате, дочь начинает меня звать. Яне всё время надо, чтобы я был в поле ее зрения. Даже если она чем-то занята. Бывают дни, когда она меня даже в туалет от себя не отпускает.

Врачи дают Яне благоприятные прогнозы — при правильной реабилитации и постоянных занятиях дома девочка может встать на обе ноги и пойти. На это надеется и Владислав:

— Очень хочу этого. Тогда бы она могла пойти в детский сад, а я — работать. И было бы уже легче. Работать на автобусе я, конечно, уже не смогу. Рассматриваю для себя варианты, когда можно сорваться в любой момент к ней. Например, в такси или массажистом. Массаж, кстати, нужен и Яне.

Все разговоры и планы у Владислава сводятся к дочери. Он признаётся, что отдать ее в дом инвалидов или в какое-то иное соцучреждение он никогда не думал, несмотря на все сложности.

О личной жизни мужчина также пока не задумывается:

— Даже и не размышляю об этом. Не каждая отважится на такой шаг — связать свою жизнь с нами. Сейчас всем лишь бы на готовенькое прийти, а тут ухаживать же надо, искать подход.