Ирина Цветкова, председатель Союза журналистов Самарской области: «XXI век – время электронных СМИ»

В этом году исполняется 10 лет с тех пор, как региональное отделение Союза журналистов возглавила Ирина Цветкова. Как развивалась самарская журналистика? Чем отличаются наши коллеги от тех, кто делал новости 10 лет назад? Существует ли журналистская этика, и как ее несоблюдение влияет на коллег по цеху? Может ли «карманное» СМИ объективно отражать действительность? На эти и многие другие вопросы мы попросили ответить нашу гостью.

– Ирина Владимировна, как вы решились возглавить Союз журналистов? Это ведь очень серьезное решение. Есть мнение, что женщина вообще не может стать хорошим руководителем. Как вам это удалось?

– Не знаю. Мне это очень нравится. Наверное, потому что я сама очень люблю профессию журналиста и очень хорошо ее знаю. А во-вторых, насколько я себя помню, начиная с яслей, я всегда была такой активной… Мне доставляет удовольствие организационная работа.

– Кстати, об организационной работе. Интересно, как вам удалось сохранить независимость конкурса «Золотое перо»?

– Этот конкурс уникален. Его лауреаты получают диплом за подписью губернатора и председателя общественной организации.

– А это важно?

– Конечно! Вы только вдумайтесь в это: все равно, что подпись президента Путина и общественной организации российского масштаба. На самом деле такое возможно только с нашим губернатором. И прелесть нашего конкурса в том, что победителя определяет независимое журналистское жюри, а дипломы вручает губернатор.

– Но наверняка же в первое время были какие-то попытки давления со стороны областной администрации?

– Нет. Вот никто не верит! Говорю, что нет! Даже больше скажу: некоторые члены правления не верили, и в этом году мы тех, кто не верил, ввели в состав жюри, чтобы они сами посмотрели, как все это происходит. Никакого давления, абсолютно! Собирается жюри, предварительно просматриваются все работы. Очень много споров бывает, решение редко принимается единогласно. Но никогда никакого давления со стороны правительства Самарской области не было. Мы решаем, мы определяем, губернатор ставится перед фактом.

– Если так, то, очевидно, он с уважением относится к вашей организации.

– Да, безусловно. И более того! Губернатор – политик высокого уровня, он все понимает. У нас был один лауреат, который критиковал губернатора. Многие были уверены, что он не будет вручать премию такому журналисту. Но губернатор вручил! Он – сильный человек. Он даже больше уважает тех журналистов, которые могут его критиковать. Поэтому никогда никакого давления мы не испытывали.

– Вернемся к истории. Как все начиналось 10 лет назад?

– Мы располагались в Доме печати. Наверное, многие помнят те времена, когда в области была одна общественно-политическая областная газета, одна молодежная газета, и очень небольшой журналистский корпус. Теперь он намного увеличился: только членов нашей организации добавилось около 200 человек. Мы очень строго сейчас подходим к приему в Союз журналистов.

– Наверное, и издания, и психология журналистов сильно поменялась за это время?

– Менялась журналистика, менялись журналисты. Десять лет назад в журналистику пришло очень много случайных людей. Почему-то тогда, особенно в перестроечное время, журналистика была очень модной профессией. Появилась свобода. Можно было писать о том, что раньше было запрещено. В результате в журналистику пошли люди случайные, которые дискредитировали нашу профессию. Когда человек выполняет свою работу непрофессионально, когда у него на первом плане только критика – причем, неконструктивная, критика ради самой критики – то это создает предпосылку для негативного отношения к профессии в целом. Тогда появилось слово, которое я очень не люблю: «журналюга». Раньше мы говорили с гордостью, что работаем журналистами. Теперь же некоторые молодые журналисты стесняются своей профессии. Идет негатив. Это изменение я связываю именно с появлением случайных людей.

Сейчас картина меняется. Нам повезло, что в Самаре достаточно сильный факультет журналистики. Этой профессии стали активно учиться. Конечно, споры продолжаются, нужно ли журналисту образование. Но я считаю, что журналистике, как и любому ремеслу, необходимо учиться. У человека может быть дар от бога, но в любой работе есть и свои профессиональные секреты, технологии, которым нужно обучаться.

Были времена, когда журналисты были не очень обучаемые. Им казалось, что они всё знают, всё умеют. «Если я пишу и меня читают, то зачем же мне учиться?». Я наблюдала, как постепенно менялась психология журналистов. Они начали понимать, что учиться нужно постоянно. И, к радости самарских журналистов, мы очень много тогда занимались семинарами, тренингами, круглыми столами. Мы организовывали их и в Самаре, и в Москве, отправляли корреспондентов на стажировки за границу. К нам очень много приезжало иностранных специалистов. Приятно было наблюдать, как рос профессионализм наших журналистов. Мы специально отслеживали, как менялись люди, посетив один-второй семинар, побывав за рубежом. Мы видели результат. Было приятно, что журналисты стали обучаемыми. Они понимали, что нужно постоянно двигаться вперед. Иностранная пресса тоже не идеальна, конечно. Но когда наши самарские коллеги сравнивали журналистику там и у нас, они понимали, что можно развиваться и в совершенно неожиданном направлении.

Это изменение в лучшую сторону, понимание необходимости развития сказывается и на рынке СМИ. В губернии сейчас появилось много не только газет, но и иллюстрированных глянцевых журналов. Ни один регион не может этим похвалиться. У нас же в последние 7 лет появляется один журнал за другим. При этом многие из них сделаны на хорошем уровне. Не просто какая-то реклама – хороший уровень даже для Москвы. То есть, журналистика становится более качественной. Я надеюсь, что в дальнейшем будет еще не один заметный скачок в лучшую сторону.

Единственное, какой еще появился минус – в последнее время мы очень много говорим о журналистской этике. Во времена «динозавров», когда журналистов было меньше, этот вопрос редко вставал на повестку дня. Тогда к журналистской этике, к каждому сказанному и написанному слову относились очень трепетно. Наверное, и здесь беда в случайных людях, которые могут ради красного словца кого-то очернить, подать не ту информацию, не проверить факты. Это очень небрежное отношение. Как кто-то сказал, «журналистика – это удел мыслящих на бегу». И действительно порой получалось, что материалы выглядели так, будто были написаны на ходу, на бегу. Где-то чего-то узнали – и скорее писать об этом! На сегодняшний день это вопрос номер один, и мы постоянно об этом говорим.

– Можно ли помочь журналисту решить эту проблему, или это внутреннее, индивидуальное?

– Помочь можно, конечно. В Союзе журналистов появилось Большое жюри. Самые уважаемые представители нашего сообщества разбирают спорные в плане этики ситуации. Попав в сложное положение, в Большое жюри обращаются не только журналисты, но и читатели, зрители.

К сожалению, журналисты пока не очень любят говорить на эту тему. С другой стороны, их тоже можно понять. Если раньше журналисты хорошо зарабатывали, то теперь настало время, когда их можно назвать малообеспеченными. Конечно, есть личности, «зубры», но их – единицы. В среднем же эта профессия стала низкооплачиваемой. Это тоже беда. «Продажные журналисты» – это тоже тема для размышления. Нередко редактор вынужден ломать голову: как бы так сделать, чтобы и правду написать, и деньги заработать?

– Но на самом деле, низкий уровень доходов – это не повод искажать факты.

– Я абсолютно согласна! Когда человек выбирает профессию журналиста, врача или учителя, он очень четко понимает, на что он идет. Я на сто процентов согласна, что это никого не оправдывает. Нужно честно относиться к своей профессии, раз уж ты ее выбрал. Да, она сложная, но этические нормы, внутренняя культура, уважение к себе должны присутствовать в современном журналисте. В человеке вообще, а в журналисте – особенно. Ведь то, что он пишет – это история. 13 января, когда мы празднуем День печати, мы вспоминаем, что в этот день Петр I выпустил первую газету. Мы же ее сохранили! Именно в старых газетах мы находим кусочки мозаики, из которых складывается общая картина того времени. И наши потомки по сегодняшней прессе будут формировать свое отношение к нашему времени. Поэтому вопросы этики в нашей работе очень важны, нужно относиться к этому очень ответственно.

Это касается не только самарских журналистов – это общероссийская беда. За границей в каждом уважающем себя издании есть свой этический кодекс. У нас пока менее цивилизованно. Только отдельные федеральные издания имеют такой кодекс. Мне кажется, было бы неплохо, если бы такие кодексы появились в каждом издании. Чтобы журналисты четко понимали, что им можно, чего нельзя…

– …что вот здесь – граница…

– Конечно! Там даже прописывается, можно ли брать взятки, подарки, обедать с клиентом. Там прописано все до мелочей. Это не значит, что человека ограничивают в его правах. Это профилактика ситуации, от которой сейчас страдаем мы. Там оговаривается и обязательная проверка фактов. В Америке не выйдет материал, если у каждого факта не будет стопки бумаг, его подтверждающих. Потому что люди там четко понимают: если что, они проиграют судебный процесс из-за одного неверно сказанного слова. У нас же, как это особенно ярко проявилось в перестроечные времена, может быть напечатан материал «по слухам». Никогда раньше не было такого! Да как так: в общественно-политическом издании выходит такой материал? Это стыдно! Вот мне как журналисту это стыдно. «По слухам» – это можно к бабушке у подъезда подойти. Редактор иногда говорит: «Ну, мы же указали, что это – по слухам». А зачем? Вы проверьте информацию, а только потом ее давайте. Все это тоже негативно сказалось на качестве нашей журналистики…

– …и на престиже профессии.

– Да! И на престиже профессии – имидж стал падать и падать, когда все это появилось. Сейчас, как мне кажется, многие стали понимать, что так нельзя, что надо работать по-другому. Теперь уже реже можно встретить фразы типа «по слухам», «по непроверенным данным», «по непроверенной информации». Но, конечно, пока еще здесь есть, над чем работать. Я думаю, что мы должны продолжать заниматься этой темой. Все вместе, всем сообществом. Думать нужно о людях, для которых мы работаем. Очень часто у меня складывается впечатление, что журналисты не думают о том, кто стоит по ту сторону экрана или печатной полосы. Ему что-то сказали, заплатили, и он выдает эту информацию. А насколько она объективна? Какие последствия она вызовет? Порой это никого особо не волнует.

– Ирина Владимировна, можем мы разобрать конкретную ситуацию? Например, собеседник сообщает журналисту достаточно острую, интересную информацию, после чего говорит: «Знаешь, ты вот это лучше не пиши. Я тебе этого не говорил». Разговор записан на диктофон. С одной стороны, как профессионал, как зеркало действительности, журналист должен писать обо всем, что узнает, что имеет общественную ценность. С другой стороны, как человек, он понимает, что может поставить своего собеседника в неловкое положение. Как разрешить такую этическую дилемму?

– Если бы собеседник сказал мне, что это не для публикации, то я бы на месте журналиста к нему прислушалась. Потому что в следующий раз этот человек ничего не расскажет и не доверит. Чтобы работать дальше, иногда нужно это понять. Журналисты часто любят «жареные» факты, касающиеся госчиновников и прочих. Я их прекрасно понимаю! Если человек работает на государственной службе, особенно – в правоохранительных органах, может случиться такое, что он тебе как журналисту доверит, чтобы ты был в курсе, но не для того, чтобы это было опубликовано. Есть какие-то такие вещи, о которых на данный момент время не пришло узнать обществу. Если бы меня попросили и я понимала, что от этого не зависит чья-то жизнь, эта информация некритична, то лично я бы не стала об этом писать.

– Проблема ангажированности СМИ, на мой взгляд, сейчас стоит достаточно остро. В Самаре почти о каждом издании можно сказать: вот это – «большевики», а здесь, наоборот, хозяин Лиманский…

– Я считаю, что в этом нет ничего страшного. Во всем мире все издания кому-то принадлежат. Это нормально! Ну, не может быть издание свободно, само по себе. Задумайтесь над этим. Почему правительство Самарской области, например, не может иметь свое издание? Почему бизнес-структуры могут иметь свои СМИ, а губернатор – нет? Одно время любили об этом рассуждать. Но, извините, первая газета России – это «Ведомости», которые издавал царь-батюшка, чтобы рассказывать о делах государственных. А если царя-батюшку будут только критиковать, то у него не будет возможности рассказать о том, чем он занимается.

Другой вопрос – этический. В Самаре есть частная телекомпания (не буду называть, чтобы другие не обижались). Про нее говорят: она принадлежит такому-то. Но! Даже коллеги признают, что при этом она старается быть объективной, предоставлять равные права и для другой точки зрения. Вот это нам надо. Это цивилизованно.

Да, твое издание кому-то принадлежит. Но ты не забывай о читателе, сделай так, чтобы он увидел и другую точку зрения. Ты же журналист, сделай это умело. Используй профессиональные приемы, сделай так, чтобы он прочитал об этом между строк.

– Ирина Владимировна, напоследок хотелось бы узнать ваше мнение о перспективах развития современных СМИ. Вот сейчас на рынке много разноплановых газет, охвачено практически всё, что только можно. Глянцевые журналы, о которых вы говорили, тоже имеют свою долю аудитории. Телевидение…

– Печатные СМИ – да, развиты хорошо. Телевидение почему-то более медленно развивается, к сожалению, если сравнивать с другими. Непонятно, почему это происходит, ведь у нас богатый регион. Телевидение начинает развиваться. Думаю, что этот процесс все равно будет запущен, потому что XXI век – время электронных СМИ, телевидения и сети Интернет, нравится нам это или нет. Печатные издания, конечно, останутся, но они уже не будут приоритетными источниками информации. Время идет вперед, диктуя свои правила, и с этим ничего не поделаешь.