Монолог молодой мамы

Родишь ребенка, кормишь, пеленаешь... вдруг – бабах – работа. Жаль оставлять малыша. Пока этот сверток лежит в кроватке, хочется прийти в себя, почувствовать себя мамой. На какое-то время я забыла о работе. Просто закрыла для себя эту тему, и все. Выходила на улицу с коляской, думала о чем придется. Я рассчитывала, что у меня в запасе есть два месяца. Но, предвидя поток проблем, который обрушится, не щадя ни материнства, ни моей неопытности, я выскочила на работу раньше времени.

Родишь ребенка, кормишь, пеленаешь... вдруг – бабах – работа. Жаль оставлять малыша. Пока этот сверток лежит в кроватке, хочется прийти в себя, почувствовать себя мамой. На какое-то время я забыла о работе. Просто закрыла для себя эту тему, и все. Выходила на улицу с коляской, думала о чем придется. Я рассчитывала, что у меня в запасе есть два месяца. Но, предвидя поток проблем, который обрушится, не щадя ни материнства, ни моей неопытности, я выскочила на работу раньше времени.

Мне нравилось работать, когда ты не обязана. Так делаешь «задел на будущее», сознавая каждое мгновение, что работаешь по собственной воле. В любой момент можно прекратить деятельность, пойти отдыхать, и только ответственность могла задержать дольше, чем хотелось. Кроме всего прочего, нужны деньги, и я не задумывалась об отдыхе и релаксе. Мой загранпаспорт валялся в столе со штампом единственной случайной поездки, которую я совершила еще во время беременности. Я была, наверное, как хомяк, который накапливает зерно за щекой, стремясь обеспечить себе какой-то материальный тыл. Запасы были прозрачные, но поддерживали иллюзию того, что я могу распоряжаться своим временем. В свою очередь, иллюзия поддерживала меня.

Чтобы прийти в тонус после родов, я купила себе короткую красную куртку и кремовые сапоги. Незнакомые люди в лифте говорили мне, что я хорошо выгляжу. Это подбадривало, потому что чувствовала я себя непонятно как. Живот пропал, и от этого, казалось, страдала координация, так что я по привычке снова его выставляла. Была весна, мартовский гололед сверкал на солнце, и земля уходила из-под ног.

Сначала я заглянула на работу в гости, просто так, через некоторое время стала выходить. Бегала на два часа в перерывах между кормлениями. Сидела за компьютером на своем рабочем месте, привыкала. Мысли были дома, где осталось дитя. Молоко прибывало, напоминая о том, что пора к нему. Тем не менее, работа быстро затягивала, и я стала задерживаться. Дома заранее сцеживала молоко и оставляла в холодильнике. Когда возвращалась, хотелось спать. Но стоило взять на руки крохотное существо, от которого успевала отвыкнуть за несколько часов, сил как будто прибавлялось.

После «взрослых» рабочих ситуаций каждый раз смотришь на маленького другими глазами, и, может быть, поэтому мы избежали так называемой послеродовой депрессии и усталости. Я не успевала привыкать к малышу, хотя кормила его по несколько раз в день. Он рос на глазах, менялся на протяжении суток. Мне хотелось продлить это время, пока он маленький. Но сверток вылез из пеленок, проявлял характер по ночам, когда никакие песни не рождали в нем желания спать. Отдохнув за день и набравшись сил, пока мамы не было, ночью он изо всех сил требовал общения.

Больше года я продолжала кормить сына. Хотя, когда ему было одиннадцать месяцев, мне представилась возможность побывать в командировке в Лапландии, и я уехала почти на две недели, оставив замороженное молоко. В Рованиеме близ линии полярного круга, в саамском ресторане нам подавали арктическую морошку, картошку, грибные супы, и главное, оленину. Она была мягче, чем в средне-европейской части Финляндии, и имела неповторимый запоминающийся вкус.

Разжевывая мясо оленя, я сознавала, что состав молока изменится, и малыш сможет получить олений иммунитет. Для того, чтобы выжить в суровых природных условиях, у северных оленей годами вырабатывался иммунитет. Он передавался и нам при употреблении оленины в пищу. Пастухи даже пробовали питаться ягелем, как и олени, потому что это сильные животные.

Ребенку молоко понравилось, и оторвать его от груди удалось уже спустя несколько месяцев, когда я поехала в мае на Крит. К этому времени я уже освоилась в новом качестве, родители мне помогали, и я получала удовольствие от материнства и турбизнеса. Хотя работа всегда была на втором плане, если не по времени, то по приоритетам. Я уже догадалась, что время летит, сын вырастет, и все это произойдет за миг. В два с небольшим малыш с удовольствием пошел в садик, сначала на полдня, потом стал оставаться на сон. И незаметно подходит время, когда придется учиться в школе. Но в тайне от самой себя мне до сих пор хочется понянчить его, продлить детство.