Глеб Алексушин, член топонимической комиссии, доктор исторических наук: «Нельзя отдавать памятники культуры кому попало»

Самара считается одним из самых непривлекательных для туристов городов Поволжья. Возможно, это происходит из-за того, что гости областной столицы не знают, какой клад исторических и культурных памятников хранит наш город. Но почему о нем ничего не слышали даже многие самарцы? И что нужно сделать для того, чтобы граждане активнее принимали участие в историко-культурной жизни родной Самары? Об этом и многом другом в интервью 63.ru рассказал член городской топонимической комиссии, доктор исторических наук Глеб Алексушин.

– Глеб Владимирович, на ваш взгляд, знают ли горожане историю родного города?

– Если говорить о памятниках истории, топонимике области, то это очень закрытая от горожан тема, потому что для того, чтобы в ней что-то понимать, для начала нужно хотя бы знать – в честь кого у нас называется та или иная улица. Я уверен, что подавляющая часть горожан не ответят на такие вопросы. В лучшем случае, они скажут что-то общее. Например, то, что улица названа в честь полководца или революционера. Не более того. Поэтому в этой теме активность наших граждан не очень высока. Но, с другой стороны, обстановка в городе не способствует тому, чтобы они вовлекались в нее. У нас нет соответствующих информационных каналов. А если и есть, то они очень скудны, закрыты и слабо финансируются.

Я попытался сделать ресурс, который мог бы заполнить эту нишу – свой сайт. Я пишу там на такие темы, как архитектура, топонимика, памятники, экскурсоведение, туризм и так далее. Кроме того, периодически провожу опросы по тем или иным, на мой взгляд, важным и значимым темам. В 2007 году я предлагал горадминистрации некую часть их интернет-портала отдать под мониторинг общественного мнения. Мое предложение получило одобрение, но до сих пор ничего не изменилось. Поэтому когда возникла очень острая проблема, зацепившая меня больше, чем какая-либо другая – я говорю о попытке переименовать площадь Куйбышева – я создал сайт на свои деньги и повесил там первое голосование. Сейчас там восемь опросов. Если меня не исключат из состава комиссии, то я буду доводить до сведения своих коллег мнения голосовавших.

– Но ведь выставлять на голосование каждый вопрос, который рассматривает топонимическая комиссия – бессмысленно?

– Да. Например, сейчас на рассмотрение комиссии выставлен такой вопрос, как переименование остановки. Это для меня настолько несущественно, что я не буду проводить голосование. Есть также очевидные вещи, которые не требуют дискуссии.

– Почему все-таки, на ваш взгляд, к попытке переименования площади Куйбышева было приковано такое внимание?

– Это площадь с состоявшимся историческим потенциалом. Мы к ней привыкли – ходили на парады, демонстрации. Там постоянно проходят концерты и прочие мероприятия. «Потусоваться» на площади Куйбышева – это нормальное для самарца явление. И вдруг этого нет! Из твоей жизни вырывают законный кусочек, к которому ты привык. Я солидарен с людьми, которые были против переименования. Просто как житель, не как историк, я вел бы себя точно также.

– Как полагаете, у площади Куйбышева могло бы прижиться два наименования?

– Идея двойных названий в Самаре – не новая. Но здесь есть один момент. Если мы вешаем двойную табличку, то нужно учитывать все названия. Например, площадь Куйбышева – это в свое время и Соборная, и Николаевская, и Коммунальная. Но в то же время хочется отметить, что в Самаре такая практика применяется, в отличие от других городов. И нас за это хвалят.

– Министр культуры Ольга Рыбакова на одном из пленарных заседаний в губдуме говорила, что передача памятников в частные руки может спасти их от разрушения и позволит содержать в надлежащем виде. Можете ли вы согласиться с этой мыслью?

– В принципе, да. В общих чертах. Потому что я вижу, например, как министерство культуры содержит принадлежащее им здание, которое является памятником культуры и искусства. И это ужасно. А ведь там, как утверждают свидетели, в радиорубке, Шарль де Голль и Левитан выходили в эфир. А здание в полуразрушенном состоянии. Да, передавать памятники частникам нужно, но не кому попало. Есть договор, в котором объем ответственности частного владельца может быть очень разнообразным. И кто эти договоры видит? Общественность? Нет. Как потом с этими зданиями поступают, мы видели. Как мне кажется, здесь должна быть очень четкая система договора, ориентированная на общественность. И ее объем – очень четко определен. И за малейшее нарушение условий содержания памятника собственника нужно выгонять и больше никогда в жизни не подпускать к таким объектам. Но кто же на это пойдет?

– Глеб Владимирович, как известно, из общего туристического потока, идущего в города Поволжья, на Самару приходится всего 7%. Почему так мало? Неужели нам нечего показать?

– Вы затронули самую больную тему моей души. Я уже много лет работаю над ней. У многих людей есть политическая цель, а у меня – туристическая. Вся моя работа, за исключение базовой, в вузе, подчинена ей. А именно – увеличение туристической привлекательности Самары. Моя работа в топонимической комиссии, комиссии по увековечиванию памяти, создание сайта, огромное количество докладов, которые написаны под моим руководством, патронаж над несколькими школами экскурсоводов и многое другое. Все подчинено ей.

Конечно, в Самаре очень много интереснейшего исторического материала. Только одних памятников, по моим подсчетам, в городе 250. Вместе с неустановленными – около 300. А мемориальных табличек порядка 600-700. А если еще фонтаны взять? Чугуны, решетки на домах? Кто об этом что знает? Есть памятники, которые вообще не увидишь так просто – они скрыты. К ним доступ ограничен. Я недавно был на заводе клапанов. Мне показали так называемую капсулу времени. Я думал, их у нас только три, оказывается, четыре. И то, я не уверен, что на этом все закончится. О ее существовании знают только рабочие завода, и то – не все.

Есть исторические памятники на абсолютно закрытых территориях. И попасть туда можно, если грамотно продумать, как это сделать. Тут нужен комплекс действий многих людей, ведомств, организаций. Тогда туристическое и историко-культурное пространство у нас будет развиваться. И работать здесь должна не только городская администрация – посильный вклад нужен от каждого. Я делаю ровно столько, насколько у меня хватает сил. И чем больше мы будем вкладываться в историческое пространство города, тем больше будем с него иметь. Ведь от развития этой отрасли выиграют все и бюджет города будет пополняться.

– А что бы вы лично показали гостю Самары в первую очередь?

– Очень сложный вопрос. Но его сложность заключается не в том, что нам нечего показать, а, наоборот, в том, что есть очень много вариантов ответа и они настолько разные! Например, самая большая площадь в Европе – площадь Куйбышева. Это бренд. Разве можно сопоставить его, скажем, с самым старым пивным заводом – Фон Вакано? Бренды абсолютно разные, также как и сами туристы – одним нужно показать одно, другим – другое. Но, поверьте, на любого интересующегося мы найдем что показать. В Самаре есть любой интересующий человека объект.

– Еще одна обсуждаемая тема в Самаре – перевод губернии на московское время. Люди по-разному относятся к этой инициативе. Но ведь мы уже имели такой опыт в 90-х годах. Почему, на ваш взгляд, это нововведение не прижилось? Хотелось бы узнать ваше мнение как историка и как гражданина.
– Я категорически против московского времени. У меня была в свое время статья на эту тему. Я писал еще в 90-х годах, что переход в другой часовой пояс для нас экономически не целесообразно. Константин Титов понял это, и вернул нашей области родное время. Это правильно.

Сейчас мы наступили на те же самые грабли, что и тогда. Если в областной столице переход очень ощутим, то представьте, каково людям на восточных окраинах губернии. Там переход ощущается еще сильнее. Для того чтобы понять, насколько смена часового пояса экономически невыгодна для нас, достаточно рассекретить данные энергетиков, которые они имеют после перехода.

Я считаю, что у нас должно быть свое время. Часовые пояса придумали не просто так.