Любовь с ремнем

Последние лет пять-семь в обществе очень бурно обсуждается тема жестокого обращения и насилия над детьми. И почти всегда имеется ввиду насилие в семье или со стороны психов и маньяков. Про школу и детский садик принято помалкивать, словно в этих заведениях работают исключительно Мэри Поппинс и Макаренко.

Заикание, закомплексованность, восприятие себя как неудачника – всего лишь верхушка айсберга последствий от общения с некоторыми педагогами и воспитателями. Причем в этом общении не обязательно присутствуют те виды насилия, которые так подробно расписывают Семейный и Уголовный кодексы – сексуальное, тяжкое физическое, побои, истязание, психологическое, постоянный отказ в пище, внимании и прочее. Порой вполне достаточно регулярных окриков, шлепков и пренебрежения своими прямыми обязанностями няни или педагога.

По свидетельству психологов, почти половина психотравм, которые им приходится лечить уже у взрослых людей, «растет» именно из детства.

Похищение, которого не было

«Моему сыну катастрофически не везло с нянями и воспитателями, – рассказывает мама шестилетнего Данила Анна Павлова. – В первый раз я попыталась выйти на работу, когда Даньке было полтора года. Разумеется, тут же встал вопрос о няне. Их у нас сменилось пять. Четверо из них занимались всем чем угодно, только не ребенком – смотрели телевизор, болтали по телефону, читали книжку, приглашали в гости подруг и тому подобное. Маленького мальчика при этом постоянно шпыняли за то, что он медленно ест, быстро пачкает одежду, ползает, бегает и хочет с ними поиграть в паровозик – словом, всячески мешает им жить. О каком развитии ребенка тут может идти речь? Няня №4 это вообще Фрекен Бок какая-то! В агентстве по найму нянь нам посоветовали для собственного спокойствия записывать все на камеру. И что же я вижу?! Пока эта так называемая няня пила свой утренний кофе под свой утренний сериал, двухлетний Данька залез на кухне на стол и играл с ножами и вилками. Няня удосужилась обратить внимание на ребенка примерно минут через 20, и то когда он уронил вилку на пол и, заорав от испуга, сам слетел на нее. Хорошо еще, что упал на плечо и отделался синяком. Эта «милая» дама, видимо, в воспитательных целях, так его шлепнула, что малыш просто отлетел к противоположной стенке.

С пятой няней нам наконец-то повезло, – продолжает Анна. – Эта чудесная женщина помогает нам до сих пор, если меня отправляют в командировку, а у мужа цейтнот на работе. Она же обратила мое внимание на то, что происходит в данькином садике. Вечер, пять-шесть часов, родители забирают детишек домой. Казалось бы, умилительная картинка, детки играют на своих участках, бегают, кричат, все хорошо. Однако рядом ни одного воспитателя. Приходи, забирай любого ребенка на свой вкус, никто даже слова не скажет. Пока с этим не столкнешься, кажется, что все это ерунда, ну есть же детишки, шум поднимут. Ничего подобного. Как-то я закрутилась на работе и приехала в садик на полчаса позже, чем обычно. Воспитательницы как раз стайкой «выплывали» на прогулку. Даньки нигде не было. Взрослые не в курсе. «Бегает где-то», – равнодушно заявила наша воспитательница. Но я дважды обошла всю территорию. Даньки нет! Потом дети из данькиной группы сообщили, что его забрал какой-то дядька. Какой дядька?! Ну такой большой, он за кустами стоял, мы его не разглядели! Муж должен быть на совещании, он мне утром говорил, значит, не он. Больше мирных вариантов с «дядькой» просто нет. Я в панике, где мой ребенок?! Мысли в голове крутятся одна бредовей другой, все что угодно, лишь бы не думать о самом страшном.

Все прояснилось только через час. Данька ушел с папой. Муж до меня не дозвонился, а на работе ему сказали, что я у директора, и он решил заехать за сыном сам. Потом они пошли гулять в парк, а телефон там не везде работает. Ситуация довольно обычная, если бы не одно но. Если бы воспитатели были на месте и знали, с кем ушел Данил, все бы обошлось без моей паники, шока и последующего невроза. Кстати, на следующее утро воспитатель при всей группе орала на Даньку, что он посмел уйти домой с папой, не дождавшись маму. Оказывается, это не она виновата, что «проворонила» ребенка, а маленький мальчик, который радостно пошел домой с родным папой. Еще месяц, пока мы переводили Даньку в другой садик, я отпрашивалась с работы, чтобы забирать сына до того, как он уйдет на прогулку. Только сейчас, через год после этой истории, мне удалось справиться со своим неврозом. Воспитательницы выводов не сделали, и дети по-прежнему по полчаса гуляют одни. А Данька до сих пор боится уходить куда-либо с папой. Он уверен, что в садике его будут опять так страшно ругать, а маме снова станет плохо и придется вызывать врача».

Дело-то житейское!

Не лучше складывается ситуация и в школе. На весь замечательный, чуткий и талантливый педсостав найдется один-два учителя, которые напрочь отбивают у детей желание учиться. Более того, своими действиями и высказываниями они доводят детей до неврозов и откровенных фобий. Особенно ярко это проявляется в начальной школе. В это время малыш превращается в школьника, и родители, переключаясь с воспитания своего вчерашнего детсадовца на работу, вздыхают с облегчением и теряют бдительность. И тут ребенок, вроде бы почти уже взрослый и самостоятельный, в какой-то момент снова «возвращается» в глубокое детство. Плачет по пустякам, сосет или грызет палец, боится идти в школу, общаться со взрослыми и ровесниками, у него затормаживается общее развитие и речь. Кроме того, может появиться постоянное беспокойство или тревожность, подавленное состояние, нарушиться сон и аппетит, успеваемость и самооценка заметно снизятся – это хоть и косвенные, но первые признаки того, что в школе воспитывают при помощи психического насилия.

«Я раньше очень любила читать стихи со сцены, петь и вообще учиться, – рассказывает 10-летняя Алиса*. – А в прошлом году я стала всего этого бояться. Мне казалось, что я скажу или сделаю что-нибудь не так, и все будут надо мной смеяться. Особенно плохо мне давалась математика. Моя бывшая учительница математики очень любила подкрасться тихонько, встать за спиной, а потом как-нибудь обозвать или прокомментировать что-нибудь. У нас в классе был мальчик из очень богатой семьи, так учительница регулярно заявляла ему, мол, почему у тебя ручка такая дешевая или тетрадка без обложки, у тебя родители бедные что ли, или мама все деньги на косметолога потратила? Так давай я тебе пожертвую пять рублей, сходишь, купишь обложку. А меня она однажды так стукнула по голове, что я упала на парту. Ей не понравилось, что у меня вылезла челка из-под заколки, и она обозвала меня Бабой Ягой лохматой, а мою маму – чудовищем, а потом ударила».

«По тому, в какой позе Алиса делает домашнее задание, можно определить, что за предмет она изучает, – рассказывает мама Алисы Яна Петрова*. – Как только начинается математика, Алиска втягивает голову в плечи, скукоживается вся, словно ждет удара, и при малейшей трудности в задании впадает в ступор и начинает рыдать. Тот удар имел последствия, и не только психологические. Врач сказал, что было небольшое сотрясение, ну а от психологической травмы мы отходим до сих пор. После того как мы узнали, что учительница подобным методом – унижение, оскорбления, язвительная критика при всем классе, подзатыльники, «науськивание» детей друг против друга – «учит» всех школьников, мы перевели дочь в другую школу. К счастью, в новой школе учителя вполне адекватные, и Алиса вновь с удовольствием ходит в школу».

Алисе повезло с родителями, они не отмахнулись от жалоб девочки и прояснили ситуацию с учителем. Действительно, такое «обучение» третьеклашек для той школы было уже систематически отработанным подходом. Одни родители терпели, но молчали, потому что школа престижная, и переводить чадо в школу попроще не хотелось. Другие – потому что не видели в таком воспитании ничего необычного. Для них насилие что в школе, что в семье – явления абсолютно нормальные.

По закону или по справедливости?

«В рамках исследовательского проекта «Социально-педагогическая поддержка детей – жертв насилия в семье» мы предположили, что сегодня распространенными методами воспитания в семье являются принудительные виды воздействия на ребенка, – рассказывает руководитель ИЦ «Индекс роста» Нина Тонкова. – Как показал опрос школьников, большинство из них родители наказывают «иногда» или «регулярно», причем последних очевидно меньше. Только каждый третий школьник считает, что его не наказывают вовсе. Опрос родителей дал схожие результаты: 59% из них наказывают своих детей, а 35% – нет. В ранге методов наказаний на первом месте – проведение воспитательных бесед (71%), на втором – запрет удовольствий, развлечений (37%), на третьем – мера, когда родители «грубо ругают, кричат» (35%), на четвертом – лишение карманных денег (6,0%), далее – принуждение заниматься нелюбимым делом (3,7%), «постановка в угол» (3,0%) и физическое наказание (0,7%). Кроме того, как показал опрос, только 42% родителей считают насильственные меры воспитания недопустимыми, а 44% вполне допускают возможность их применения. Причем 6% родителей подчеркивают необходимость системы насильственных мер».

Что «думает» по этому поводу закон? Да почти ничего. Телесных повреждений нет, похищения нет, тяжкого морального вреда или порчи имущества тоже нет, ну поорали немного, поязвили слегка, подзатыльник дали – не критично. Однако с психологической точки зрения эти истории имеют далеко идущие последствия.

«Многие проблемы, которые испытывает взрослый человек (комплексы, тревоги, страхи), как правило, закладываются в детстве, – комментирует семейный психолог Дмитрий Иванов. – Сталкиваясь с агрессией взрослого человека, ребенок оказывается в шоковом состоянии, так как он не может противостоять взрослому. В последующем маленький человек, испытавший психотравму, всячески пытается избежать подобного. Он будет использовать все методы, но главное, он будет бояться действовать, бояться самостоятельно принимать решения. Как следствие, появятся замкнутость, закрытость, проблемы с речью, с самовыражением. Такие травмы не проходят бесследно для ребенка, они могут обратиться неврозами, чувством неполноценности, комплексом «неудачника». Талантливые, одаренные дети превращаются в серых посредственностей, со страхом глядящих на мир. Хотя педагоги прекрасно понимают особенности детской психологии, не все из них способны быть Учителем с большой буквы и сдерживать тот негатив в себе, который может и имеет под собой почву, но не должен ни в коем случае выплескиваться на впечатлительную детскую душу. Для того, чтобы избежать таких последствий, родители должны быть близки со своими детьми, а дети не должны бояться обсуждать проблемы и переживания со своими родственниками. Не следует ограничиваться формальными вопросами типа: «Как дела в школе/садике?», надо знать в подробностях жизнь своего ребенка в учебном заведении, тогда вы будете держать руку на пульсе и будете способны повлиять на любую ситуацию. А если уж произошло что-то из ряда вон выходящее, то уделите серьезное внимание разбору ситуации, устройте семейный совет, а при необходимости обратитесь к специалисту. Ребенка могут обидеть и сверстники, и взрослые, и кроме родителей ему неоткуда ждать помощи. Считается, что жаловаться плохо, а между тем «ябеда» просто пытается добиться справедливости. Это крик о помощи маленького человека. Для ребенка уверенность, что к родителям можно обратиться с любой проблемой, часто является несбыточной мечтой. А ведь от нас, взрослых, многого не требуется, нужно просто уметь выслушать, понять и, если потребуется, помочь».

* Имена героев изменены по этическим соображениям