А вот кому памятник?

С 1 января 2008 года вступил в силу подписанный президентом еще в конце 2006 года Закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с совершенствованием разграничений полномочий», который отменил действующий с 2002 года мораторий на передачу памятников культуры в частные руки. То есть, фактически разрешена приватизация архитектурных шедевров, которых в Самаре сохранилось много, как ни в одном другом российском городе.

В первую очередь государство планирует выставить на торги объекты, изначально создававшиеся как частная собственность: домовые церкви, особняки, усадьбы и часовни. Не попадут в список кремли и храмовые комплексы, которые формируют облики городов, объекты, находящиеся под защитой ЮНЕСКО и относящиеся к всемирному историко-культурному наследию.

«Во всём мире существуют памятники, которые содержат частные лица, – говорит главный архитектор города Самары Андрей Смирнов. – Это нормальная ситуация. У нас пока этого нет. Закон вступил в силу с 1 января. Да, я думаю, что это возможно и даже необходимо – передавать памятники в частные руки для того, чтобы они их содержали. Но прежде, чем передавать, нужно очень чётко прописать регламент – каким образом владелец должен этот объект использовать, что можно в нём менять, а что нельзя. И это должна быть работа с каждым отдельным монументом, когда будет появляться претендент».

По данным отдела охраны памятников истории и культуры при министерстве культуры и молодежной политики Самарской области, всего сегодня в Самаре зарегистрировано около 400 исторических и архитектурных памятников. Роль муниципалитета в процессе приватизации уникальных образцов самарского модерна, конструктивизма и деревянного зодчества сегодня ещё неясна.

«Это не наш уровень вопроса, – комментирует ситуацию руководитель департамента строительства и архитектуры городского округа Самара Сергей Бахчев. – Все памятники у нас федерального и областного значения. Городу памятники не принадлежат. Для того, чтобы закон о приватизации памятников работал, наверняка появятся на уровне области подзаконные акты, в которых и будет прописано участие муниципалитета в этом процессе. Тогда мы и будем принимать в нём участие».

Проблема ещё и в том, что реестр памятников не обновлялся с 1990-х годов и по многим зданиям, безусловно являющимся культурной и исторической ценностью, в документах царит неразбериха. Чем и пользуются некоторые строительные компании, вроде той, которая снесла в прошлом году особняк купца Аржанова на улице Фрунзе как «ветхое и аварийное жильё».

«Ценность памятников архитектуры не зависит от их ветхости, – убеждён член-корреспондент Российской академии архитектуры и строительных наук, профессор Самарского государственного архитектурно-строительного университета Ваган Каркарьян. – Ветхость – это признак отношения к ним, а памятники надо поддерживать. Когда приезжают иностранцы, они кидаются фотографировать наши старые дома не потому, что они ветхие, а потому что они видят их красоту. Другой разговор – о том, что зачастую в этих ампирах и модернах невозможно жить».

К слову, при разработке нового Генерального плана Самары его создателям пришлось руководствоваться действующим старым реестром памятников, что может повлечь за собой новые утраты и бреши в историческом облике Самары.

«Разработчики взяли тот перечень, который был, и заложили его в основу Генплана – констатирует Сергей Бахчев. – Будет утверждён новый перечень – мы будем работать с ним. Сейчас мы работаем по тому, который есть. Другого всё равно нет».

«Реестр памятников должен утверждать губернатор, – поясняет главный архитектор Самары Андрей Смирнов, – соответственно подавать ему на подпись этот реестр должно министерство культуры. А мы здесь никаким образом не участвуем».

Сейчас в градостроительном комитете под руководством Смирнова прорабатывается список памятников, нуждающихся в первоочередной реставрации. Правда, Смирнов сомневается в том, что приватизация этих памятников решит проблему их сохранности.

«У нас культура реставрации в городе слабо развита, – сетует главный архитектор, – всего три организации серьёзно могут заниматься реставрацией. И если сейчас приватизация памятников примет массовый характер, то начнётся самодеятельность, которая к добру не приведёт».