Алексей Дегтев, председатель объединения директоров школ Самары, директор МОУ СОШ №58: «Пока у нас не будет понимания того, что мы существуем друг для друга, ни с властью, ни с простыми людьми не будет нормальных отношений»

По роду деятельности я часто вынужден искать общения с людьми не публичными и закрытыми. Так уж сложилось, что есть непубличные профессии – такие, как директор школы. Не каждый директор готов встречаться с журналистом и о чем-то разговаривать – тем более, если ему не сообщают полный перечень интересующих вопросов. Но Алексей Петрович Дегтев – человек другого типа. Он не только не бежит от журналистов, но и готов принять нашего брата в своем кабинете в любое время дня. Созвониться с ним просто – он не прячет от общества номер своего мобильного телефона.

А когда приходишь в школу №58, словно оказываешься в советском времени: огромная территория, целый спорткомплекс, баскетбольная площадка, каток, футбольное поле. И все чистое, аккуратное. Не новое, конечно, но смотрится вполне себе ничего. Чувствуется любовь руководителя к своему детищу – ведь известно: каков руководитель, таково и предприятие.

– У вас во дворе хорошая спортивная площадка. Это потому, что вы учитель физкультуры, или по какой-то другой причине?

– Учитель физкультуры я по первой специальности. Закончил Смоленский государственный институт физической культуры в 1985 году и пошел работать в школу уже здесь, в Самаре. Через два года был назначен методистом по физическому воспитанию и спорту в отдел образования Октябрьского района. В 1990 году я получил назначение на должность директора. В школе №58, в которую я пришел работать, были хорошие традиции в занятиях физической культурой и спортом. Поэтому сказать, что с приходом стороннего человека произошли глобальные изменения, было бы неправильно. Школе 70 лет, за это время мы имели множество спортивных достижений как с выступающими за школу учениками, так и за счет личных достижений учащихся, занимающихся в специализированных спортивных секциях.

Наша школа имеет территорию чуть больше полутора гектаров – не только на хозяйственные нужды. И здесь мы занимались программами «Здоровье», «Здоровая школа». С этой концепцией выходили на конкурс образовательных инновационных программ в рамках нацпроекта и вошли в 60 образовательных учреждений губернии, представленных к президентскому гранту. Нам удалось существенно увеличить материально-техническую базу, здесь появился хоккейный корт; календарная зима еще не вступила в свои права, а в пятницу он уже заработал в свободном режиме – когда нет занятий, можно прийти и покататься. Есть у нас мини-футбольное поле с зеленым газоном, небольшое, но хорошее. Баскетбольная площадка с асфальтовым покрытием, гимнастический блок, легкоатлетическая полоса препятствий, беговая дорожка. Все это мы облагораживаем зелеными насаждениями. Получилась своеобразная спортивно-парковая зона, открытая жителям нашего микрорайона.

– Принято разделять спорт и физическое воспитание. Чему вы уделяете больше внимания?

– У нас не детская спортшкола, не школа олимпийского резерва. Наша задача – отвлечь от негативного влияния улицы, от всех существующих в нашем обществе пороков (вредные привычки, нехорошие компании). Задача школы – чтобы дети получили определенные навыки, развивались. Так что главное – физическое воспитание, ведь это часть общего социального воспитания.

– За время вашей работы в школе сменилось три мэра Самары. Сначала был Олег Сысуев, потом Георгий Лиманский, теперь Виктор Тархов. С кем вам было проще работать, кто лучше отзывался на нужды школы, на ваши запросы, а с кем чаще приходилось «бодаться», наталкиваться на стену непонимания?

– Трудно оценивать работу руководителя такого уровня с позиции директора школы. Но я имею полное право выразить свои симпатии к этим людям. В период работы с Олегом Николаевичем Сысуевым с 1990 до 1997 года было всякое. Сначала мы отстаивали демократизацию общества, устраивали стачки и встречались на своеобразных баррикадах. Потом, познакомившись с ним, узнав о его личностных качествах, мыслях по поводу нашей сферы, я стал с ним сотрудничать. Основное здание школы построили в 1936 году, а в 1997 сделали пристрой. На самом деле – фактически новое здание в четыре этажа, с собственными коммуникациями, котельной, столовой, актовым залом, специализированным кабинетами. Построено оно было фактически при личном участии Олега Николаевича. И он тогда предсказывал, что будут другие, более сложные проблемы.

Вот, например, идет за окном строительство, в новых домах будет жить много людей. Думаю, больше, чем в Андорре; недавно наши футболисты играли с их командой, так в этой стране всего 70 000 человек населения. Так что нашей школы на этот микрорайон уже не хватит, а строительство новой не предусмотрено, это приведет к удорожанию жилья, и люди просто возненавидят эту школу. Но тогда же можно существующую школу увеличить, благо, есть территория. Иначе ведь не справимся с потоком новых детей, которых непременно приведут. Или жилье дать особо нуждающимся, а потом сказать: вот, мы о школе заботимся, учителям с жильем помогаем. Это ж только в плюс будет застройщикам. Но у нас не привыкли думать о других. А пока у нас не будет понятия взаимодействия с каждым человеком с позиции «мы существуем друг для друга», ни с властью, ни с застройщиками, ни с простыми людьми не будет нормальных отношений. Мы чаще всего ставим ультиматумы. А нужно всего лишь помогать друг другу.

Георгий Сергеевич Лиманский был у нас два срока, и мы работали в рамках реализации осуществляемых в городе программ: «Дети Самары», имевшей несколько направлений; «Чистый город», которой мы всегда уделяли много внимания, потому что школа – наш дом.

Главное, что уже произошло при нынешнем главе города Викторе Александровиче Тархове – школы стали абсолютно деполитизированы. Во время выборов сотрудники образовательных заведений города занимаются своей работой, никто не заставляет нас заниматься агитацией, сбором подписей и тому подобное А сейчас осталась неделя до дня голосования, и все образовательные заведения работают в обычном режиме.

– В связи с этим напрашивается вопрос: раньше было давление административного ресурса? То есть было ли на самом деле, а то говорят всегда разное, и не всему можно верить...

– Было по-разному. Часто чиновники если не городского, то районного уровня перегибали палку. Районы делились на квадраты, треугольники, и ответственность за явку возлагалась почему-то на руководителя образовательного заведения. А мы находимся в перманентном состоянии выборов, и я даже беспокоюсь за бюджетные деньги. Сейчас надо бы сделать паузу, пообщаться с населением, провести референдум, чтобы возродить у населения интерес к выборам. Потому что интерес этот утрачен, сейчас голосуют за какие-то «коврижки» по принципу «после нас – хоть потоп». Или по-советски: нельзя же не проголосовать!

– Раз уж мы коснулись выборов, как вы относитесь к отмене графы «Против всех»?

– Еще в школе я задумался о системе голосования по принципу «за, против, воздержался». Первые два понятны. А вот что такое «воздержался»? Ирония понятна, а смысл – нет. И до сих пор, когда я оказываюсь на таких открытых голосованиях, меня это забавляет. А против всех можно проголосовать просто испортив бюллетень – поставил лишний значок, показал, что никто из кандитатов-партий тебя не устраивает, и все. Но мне не близка позиция неопределившегося – вариант «воздержался» или «против всех». И все же к выбирающим этот вариант я отношусь более уважительно, чем к тем, кто не ходит на выборы вообще.

Определиться с выбором можно всегда – нас ведь утром не поднимают спросонок, требуя выбирать не подумав. Но у нас сейчас понижается явка – минимум отменили, так что пришло пять человек из округа, в котором 2500 жителей, и все – выборы состоялись. А раз это так, то это кому-то выгодно. И потому надо разбираться, почему люди не ходят на выборы.

– Какие проблемы образования, на ваш взгляд, требуют срочного решения?

– Все. К примеру, зарплата у молодого специалиста по отраслевой системе оплаты труда составляет после вычета налогов 6500 рублей в месяц. А средняя по региону сейчас 8000, но ведь живем не на среднюю. Сейчас на одного ученика выделяется 11 тысяч 600 рублей в год. Львиная доля идет на оплату труда, остальные 10% – на хозрасходы и прочую мелочь. Но рассчитывается, исходя не из потребностей школы, а из численности учеников. В итоге – низкие зарплаты, постоянная нехватка нужного, поборы с родителей. Это мы и пытаемся решать, взаимодействуя с властью в рамках нашей организации.

– Сколько лет существует ваша организация, чего успели достичь, что в планах, какие есть сложности?

– Мы зарегистрировались в 2001 году. Этому предшествовала большая огранизационная работа. Направлений в нашей работе несколько. Одно – социальная защита руководителя образовательного заведения. Это актуально и злободневно, потому что с прошлого года мы все работаем по контракту. Причем с кем-то заключен контракт на год, с кем-то – на два года, с кем-то – на три, но не более трех лет. У большинства руководителей в августе следующего года действие контракта заканчивается. И мы направили письмо Виктору Тархову месяц назад с предложениями по изменению контрактов, оплате труда и так далее. Мы вносили свои предложения при подготовке законопроекта по образованию Самарской области в Думу второго и третьего созывов, но закон так и не приняли. Будем надеяться, что теперь эту проблему решат.

– Как вы можете прокомментировать увольнения директоров школ, происходившие в этом году?

– Я уже не раз об этом говорил. Мы все работаем по контракту. Согласно Трудовому кодексу Российской Федерации, работодатель имеет право в одностороннем порядке разорвать этот контракт. Если я не справляюсь со своими обязанностями, работодатель имеет право меня уволнять. Если город уволил директоров, – наверное, имел на то основания. Мы задали вопрос от имени общественных организаций, и получили ответ от областного прокурора Юрия Денисова, заключившего, что нарушений в процедуре не было, как и политической подоплеки: ни один из директоров не был членом ни одной партии. А из вновь назначенных трое – члены «Единой России». Так что обвинения, которые звучали, беспочвенны.

А мы попросили уйти от промежуточных сроков при заключении контракта и заключать его на пять лет, чтобы психологически не создавать повод для выстраивания работы только на год. Также мы оговорили процедуру расторжения контракта – до 1 июля, чтобы хоть раз в жизни уйти в полный долгосрочный отпуск. За этот период уволенный может уйти на пенсию, если подошел возраст, или найти новую работу. А в июне успел пройти государственную аттестацию, выпустить будущих студентов в жизнь, отчитаться за все проделанное. Ведь директор – тоже человек, и относиться к нему надо по-человечески.