Но все-таки знай: ты не один. Как 67-летний Юрий Шевчук делает нас абсолютно счастливыми

Я люблю вспоминать моменты своей жизни, в которые я был абсолютно счастлив. И сегодня вспоминаю один из таких. Какой же это был год? Кажется, где-то между 1996-м и 1998-м. Мне еще нет двадцати. Дворец спорта в Екатеринбурге. Концерт, на который я пошел один, потому что девушки в тот момент у меня не было, а друзья по каким-то причинам не смогли.

И вот — финальная песня. И человек на сцене говорит: «Включите, пожалуйста, свет! Давайте мы все увидим друг друга! Давайте поймем, как нас много!» Включают свет. И ты видишь, что нас действительно очень много. Ты поднимаешь вверх руки. И вдруг одну из них, правую, кто-то сжимает. Ты поворачиваешь голову направо и видишь там взрослого мужчину в очках, который улыбается тебе. И ты сам хватаешь чью-то руку, которая слева, и она крепко сжимает твою. Поворачиваешь голову, а там… милиционер в рок-клубе. Да, тот самый, который только что стоял в оцеплении, а сейчас слился со всеми остальными и вместе с тобой поет как может: «Это всё-ё-ё, что оста-а-ане-е-ется после меня-я-я!..» И эта держащаяся за руки цепь опоясывает весь зал по периметру. Нас — тысячи. И мы вместе.

Минут за сорок до этого Юрий Юлианович вдруг прервал песню «Ты не один». Он просто увидел, как двое служивых скрутили перепрыгнувшего через ограждение парня и, заломив ему руки, потащили в сторону.

— Ребята, милиционеры, я очень прошу вас — не бейте его, пожалуйста, — попросил их Шевчук и обратился к залу: — Друзья, смотрите, сколько места здесь! Всем же хватит! Давайте не будем напирать. Будем просто слушать музыку. Ребята-милиционеры тоже, наверное, послушать хотят. Мы же все вместе, мы же все люди!

Милиционеры отпустили того парня. А зрители захлопали и больше не напирали. И вскоре, держась за руки, пели: «Это всё-ё-ё…» И милиционеры пели тоже…

Юрий Шевчук принес в мою жизнь много счастливых моментов. Не только на концертах, а вообще. Он пришел ко мне вместе с купленной старшим братом пластинкой «Я получил эту роль». 10-летнему мне был понятен и мелодически приятен тогдашний хит ДДТ «Мальчики-мажоры», я врубался в суть перестроечного гимна «Революция», а слушая «Не стреляй», я видел могилы ревдинских* (я вырос в городе Ревда Свердловской области) парней, погибших на афганской войне. Естественно, не предполагая, что потом будут и Чечня, и Грузия, и Украина.

Счастье же было в осознании того, что есть на этом свете человек, который может спеть то, о чем ты думаешь. А ты можешь спеть вместе с ним. «Что такое осень», «Ветер», «Ленинград» — среди первых вещей, которые я разучил на гитаре, когда начал ее осваивать. И был счастлив, когда у меня стало получаться.

В доинтернетовские времена появление Шевчука в телевизоре было для меня праздником. Помню, как-то я узурпировал телевизор, по которому показывали большой концерт ДДТ на стадионе «Петровский» в Питере. Мне было уже лет 14–15. Родители, пусть без энтузиазма, но смотрели концерт со мной, потому что я им выбора не оставил. Папа тогда, после саксофонного соло «старого хиппана» дяди Миши Чернова, отметил, что он «хороший музыкант». А мама, внимательно прослушав весь концерт, сказала: «Он, конечно, очень талантливый. Но почему он так плохо одет? Какие-то джинсы, какая-то футболка. На сцене же надо прилично выглядеть, как Лев Лещенко…» Я с юношеским вызовом спросил: «А разве это важно?» Мама, явно не согласившись, с улыбкой ответила: «Ну, видимо, нет». И это тоже был счастливый момент — видеть, что родители поняли и приняли твои вкусы, показали, что им интересно то, чем ты живешь.

Сейчас мне 45. Кто-то из былых музыкальных кумиров ушел из моей жизни, возможно, навсегда. Но появилось и много новых — потрясающе талантливых, нежно любимых. А Юрий Юлианович остается. Он — константа. Ум, честь и совесть. Эталонная величина. Фундамент. Скрепа, если хотите.

Вчера ему исполнилось 67 лет. Ни разу не юбилей. Но многие мои знакомые написали в соцсетях теплые посты про дядю Юру — музыканта в день его рождения. Я же вчера не успел, но написал сегодня. А разве обязательно нужна дата, чтобы рассказать, что значит для тебя человек? Особенно когда он значит так много.

Юрий Юлианович, вы, пожалуйста, берегите себя и живите долго. Лично я себя без вас не помню. И верю, что с вами мы всё еще много-много раз будем чувствовать себя абсолютно счастливыми.