Юрий Каплан, лидер группы «Валентин Стрыкало»: «Ты просто встречаешь человека, смотришь на него и влюбляешься»

Певец Юрий Каплан редко отвечает серьезно на вопросы поклонников и нечасто дает откровенные интервью. Перед концертом в Самаре freetime63.ru удалось увлечь лидера группы «Валентин Стрыкало» разговором о Джеки Чане, Сергее Довлатове и Бернардо Бертолуччи.

– Интересный факт: в группе «Валентин Стрыкало» ВКонтакте больше 70 тысяч подписчиков, а у Kasabian всего 18 тысяч.

– Видимо у них не такой хороший пиар ВКонтакте, как у меня. И потом сравнивать нас сложно – я суперзвезда, а они непонятные «патлачи», которые взялись неизвестно откуда. И скоро все золотые граммофоны будут мои.

– Может быть, просто так распределяются вкусы российских пользователей?

– Вы знаете, если говорить серьезно, то количество подписчиков в группе ВКонтакте – это не показатель. Kasabian собирают очень большие залы, в том числе в Москве. Какая разница, сколько людей в группе. Есть группы раскрученные, где больше миллиона человек, но это ничего не значит.

– Я знаю, что сам бы ты хотел поехать на концерт Radiohead.

– Да, мне нравится Radiohead. Не то чтобы я мечтаю об этом, но планирую осуществить.

– Когда-то тебе нравилась группа «Сплин».

– Мы и сейчас с большим удовольствием ее слушаем.

– С тех пор, как ты сам стал выступать, общался с ними?

– Как-то мы сидели в аэропорту рядом с Васильевым. Он выглядел довольно уставшим. Они обычные люди, такие как все. У меня нет такого, что увижу кого-то и скажу: «О господи, это он…».

– Но многие поклонники так воспринимают тебя. Мы только что видели твою фанатку из Тольятти Полину, она ждала у входа в клуб с цветами.

– Так у нас же завтра концерт в Тольятти.

– Полина сказала, что и завтра придет на концерт.

В этот момент мы прерываемся, чтобы сделать пару удачных снимков для интервью. Оказывается, что Юра не спал двое суток.

– Кем ты хотел стать в детстве?

– Я хотел стать актером, таким как Джеки Чан. Он крутой, я был его фанатом. А что плохого в этом? В детстве, в шесть лет мне еще нравился еще фильм «20 век» Бернардо Бертолуччи, который идет 4,5 часа.

– Я читала, что из режиссеров ты любишь братьев Коэнов.

– Да, это одни из любимых. Интересно было бы посмотреть экранизацию книги «Пена дней», над которой работает Мишель Гондри.

– У тебя остается много свободного времени, чтобы отслеживать киноновинки?

– В принципе у меня как раз полно времени. Это так кажется, что мы все такие занятые. Когда я приезжаю в Киев, у меня есть время, чтобы пересмотреть кучу всего.

– Меня восхитило, что тебе нравится писатель Сергей Довлатов.

– Да, как раз сейчас я перечитываю его.

– У него своя ирония.

– Поэтому он такой великий. Но у него даже не в иронии дело. Сейчас больше обращаю внимание на слог, язык, на ритм. Он гениальный. Я недавно узнал, представляешь, что отец пережил его на четыре года.

– Как повлияло на тебя творчество Довлатова?

– Во многом это сформировало меня как личность. Я увлекся Довлатовым, когда мне было лет 19. Прочитал трехтомник буквально за две недели.

– Насколько ты увлекаешься модой?

– Увлекаюсь. А что, не видно? Я артист, и я должен блестеть.

– Как одеться как рок-звезда?

– Я так хожу, даже когда выношу мусор. Потому что ты всегда должен быть готов к встрече с мечтой. Говорила тебе мама такое?

– Говорила.

– Вот и мне тоже.

– В чем эта мечта выражается?

– Мало ли, вдруг я тоже встречу какую-то блестящую девушку возле мусорки.

– Твое сердце вечно свободно, я так понимаю.

– Ну, надеюсь, не вечно.

В этот момент Юрию предлагают виски, он не отказывается.

– Ты что, не влюблялся за последнее время?

– Нет, за последнее время нет. В школе влюблялся. Я наслаждаюсь свободой. Когда-нибудь она закончится в любом случае. Со всеми это происходит. Имеется в виду, что в какой-то момент каждый шикарный мужчина заводит себе шикарную семью, и на этом его свобода прекращается.

– Можно не заводить семью.

– Это как-то глупо. Старый человек никому не нужен, вот в чем проблема. Но даже не в этом дело. Это инстинктивно у всех людей происходит – появляется желание продолжить род. Это смысл жизни – продолжение рода. Чтобы мои шикарные данные передались кому-нибудь.

– И когда это произойдет, лет в 50?

– Да нет, может, даже сегодня это произойдет. Это абсолютно непредсказуемо. Ты просто встречаешь человека, смотришь на него и влюбляешься.

–Я так поняла, что с тобой это редко происходит.

– Со мной это вообще не происходит, но я надеюсь, что произойдет.

– У тебя есть домашнее животное?

– Нет. Я за собой не могу ухаживать, а еще за кем-то. У меня были птички, но они умерли. Смотри, есть две птички, мальчик и девочка. Если одна умирает, то вторую оставлять ни в коем случае нельзя, так как в одиночестве они умирают в любом случае. Нужно постоянно докупать. Ты докупаешь, и потом умирает та птичка, что осталась от первого раза. Ты не можешь оставить эту и снова покупаешь. И так все время. Получается, что у тебя постоянно умирают птички, и ты все время их покупаешь. А хороший уход заключается в том, что ты только и будешь делать, что ухаживать за этими птичками. Им нужно по пять раз в день менять водичку, песочек, кормить вареной морковкой, яички всмятку и ставить классическую музыку.

– У вас сейчас будет большой тур, впереди Санкт-Петербург и Москва, а где бы ты хотел жить?

– В Саратове. Я бы хотел иметь частный дом в Саратове и квартиру в Рязани. Что-то в нем есть, в Саратове. Ты была в Саратове?

– Да была, и мне там понравилось. От Самары с прошлого года какие-то воспоминания остались?

– Конечно. Мы очень любим Самару.

– Мне пришло в голову, что многие герои твоих песен удивительно реалистичны.

– Есть такие люди, я думаю. «Рустем» – это практически автобиографическая песня.

– Какие приключения у вас были на гастролях в последнее время? Достали безумные фанаты? Или опять колбасу организаторы не так порезали.

– Ко мне в номер в Харькове ломились две сумасшедшие женщины. Они как-то узнали, в каком отеле я живу. Я их не пустил, и они сняли соседний номер. Там очень тонкие стены, и они не спали всю ночь, орали матом, стучали в стену, пели песни.

– Твои?

– Да, мои песни в том числе. Они включали на мобильнике музыку и подпевали. И вот что было интересно: они слушали Веру Брежневу, а потом Радиохэд, а потом мою песню «Гори». И все это было очень громко.

Из-за двери начинают все громче доноситься звуки репетиции.

– Приходится работать с джазменами. Это такой ад. Я не очень люблю джаз. Я просто не дорос еще до джаза. Джаз – это для очень крутых музыкантов. Музыканты, когда заканчивают консерваторию, уходят либо в джаз, либо в классику. Джаз – это серьезная сложная музыка.

– Музыканты тебя не обижают?

– Я очень жесткий и держу музыкантов в ежовых рукавицах. Они боятся меня.

Благодарность за организацию интервью Jbc Promotion.