Диана Арбенина, российская певица, поэтесса, лидер рок-группы «Ночные Снайперы»: «Писать песни обязан далеко не каждый»

Она готовится к выпуску нового альбома, к ноябрьскому концерту с Юрием Башметом, судействует в жюри музыкального телепроекта «Главная сцена» и воспитывает двух пятилетних детей. При этом Диана Арбенина успевает принимать участие в пресс-конференциях и давать невероятно мудрые ответы на вопросы журналистов.

– Диана, что происходит сегодня в вашей творческой жизни? В курсе, что готовятся ваши большие концерты с участием Башмета, а по какому поводу? И кого ещё из известных музыкантов привлечёте для участия в этих больших концертах?

– Пишем альбом и играем концерты, вот это и происходит. Да, 30 ноября опять сыграем с оркестром Юрия Башмета. В начале года в феврале у нас был дебют в Сочи, а зимой мы решили сыграть в Москве и Питере. Я не совсем поняла вопрос «По какому поводу». Для того чтобы играть концерты, нужен повод? (Улыбается.) Нам в кайф, вот и весь повод. Звать никого не хочу и не думаю, что это уместно в данном концерте: это диалог двух людей, двух разных музык, двух несочетаемых жанров.

– В последнее время ваши альбомы выходили ежегодно. Будет ли издан новый альбом в этом году? Также интересует, будут ли издаваться ваши новые поэтические сборники?

– Альбом выпустим зимой, но точно не берусь сказать, когда. Точно ближе к снегу и морозам. Две песни уже известны публике, их играют станции, и люди успели их полюбить, что мне адски приятно. Стихов я в последнее время пишу мало: всё больше песни забирают душу и силы.

– Вам уже говорили, что ваш поэтический стиль близок к стилю Цветаевой, Ахматовой?

– Я бы не ставила этих двух поэтов через запятую: они принципиально разные. И прежде чем сравнивать, давайте-ка определимся, на чей поэтический стиль похож мой. Знаете, порой мне кажется, что эти фамилии употребляются просто как символы Серебряного века. Анна и Марина были просто самыми яркими женщинами-поэтами, но кроме них писало ещё много-много людей. Может, дадим себе труд почитать ещё кого-то? (Улыбается.) Что касается моей манеры, я пишу иначе. Мне так кажется. И свою поэзию я бы женской не назвала.

– Почему вы называете свои стихи «антипеснями»?

– Так повелось. Тексты обычно выливались как ушат воды на голову. Стихи же взвешены, выверены, принципиально иначе сложены. Поэтому и приставка «анти».

– Диана, ваши песни, на наш взгляд, полны философского смысла. А на ваш взгляд, есть ли в вашем репертуаре совершенно бессмысленные и абсолютно незатейливые песни?

– Интересно... На мой взгляд, все мои песни затейливы и при этом абсолютно просты. Они же сплошь про любовь, о любви, для любви, просто рассказываются на моём языке, который для кого-то может показаться сложным. Для меня же мои песни как стихи Агнии Барто. (Смеётся.)

– Как-то вы сказали: «Я слушаю только хорошую музыку, читаю только хорошую литературу, потому что у меня нет времени читать плохую». А что вы слушаете? Что читаете сегодня, например?

– Да, я слушаю только хорошую музыку и читаю только хорошие книги. Вкус испортить очень просто: приклейте себя к креслу, включите телевизор, вставьте в глаза спички и смотрите «Поле чудес», не отрываясь, семь дней. Уверяю вас, вашему чувству прекрасного – хана. Что слушаю я сейчас? Ничего. До завершения альбома у меня нет сил на какую-то музыку ещё кроме той, что создаётся. Из литературы Майкл Ньютон и Сюзен Зонтаг.

– С некоторых пор вы стали принимать участие в популярных телепроектах. А ведь ещё концерты, репетиции и прочая творческая деятельность… Хватает ли вам времени на личную жизнь, на детей?

– Хватает на всё. Я крайне избирательна и не делаю того, что мне неинтересно. Почаще задавайте себе вопрос «Зачем», и появится бездна свободного времени. (Улыбается.)

– Тяжело с двойней?

– Я помню, в первый год у меня все смешалось. Я могла умыться часов в пять вечера. Потому что постоянно что-то делала. Кормила, стерилизовала какие-то бутылки, еще чем-то таким занималась. Сейчас дети ходят в сад, учат английский, французский, русский. Тема более открытый, Марта более сдержанная. Марта классно рисует. Артем вообще не рисует. Водила их на концерт Юношеского симфонического оркестра к Башмету, высидели там совсем недолго, потому что я поняла, что Марта вообще не музыкальна. То есть она инородное тело в зале: ей скучно, ей непонятно. Тема, несмотря на то что он непоседа, несмотря на то что он адский хулиган, он втыкает, он смотрит. Я его отдам в музыку – это сто процентов. У них в саду есть кружок барабанов. Преподаватель говорит, у него лучше всех получается. Я буду счастлива, если он будет заниматься музыкой. Убеждена, что каждого ребенка надо отдавать в музыкальную школу: каждый ребенок должен получить базовое музыкальное образование.

– Диана, сегодня вы задействованы в «Главной сцене». Кто уговорил вас на участие в этом проекте?

– А зачем уговаривать? Я ознакомилась со сценарием и подписала крайне выгодный для себя контракт. Никакого принуждения и глупого альтруизма. И не прогадала: мне очень нравится работать в этой программе, меня окружают исключительные профи, я чувствую, как они ценят меня, и отдаюсь работе сполна. То, что я делаю, мне близко. Кстати, если с самого начала меня огорчал кастинг, то к середине отборочных он набрал обороты, и мне стало интересно вдвойне. Богата наша страна талантами, богата.

– В первом сезоне проекта Константин Меладзе заявил, что продюсеры ищут артистов, как геологи – полезные ископаемые. А как вы считаете, есть ли еще в нашей стране эти самые полезные ископаемые? И если даже их «ископают», сколько нужно времени, сил и денег, чтобы их полезность отметили все остальные?

– Я не продюсер. Моя работа не имеет выгоду найти кого-то, чтобы, вложив деньги, получить результат. Мне просто-напросто кажется важным, найдя самородок, сообщить ему об этом и сделать так, чтобы он в себя поверил. Кроме того, я вообще не верю в то, что только силами денег, эфиров, контрактов в нашей стране можно создать настоящего стоящего артиста. Шоу-бизнес в лице его прекрасных представителей создаёт топку, в которую постоянно кидаются дрова из человеческих судеб, лиц, энергий. Чтобы огонь горел, дрова нужны постоянно. Чтобы дрова были готовы кинуться в топку, им сулят вечное пламя, которое, естественно, стремительно прогорает, а топке нужны новые и новые дрова. Таков процесс, и я его быстро просекла. Хочешь быть вечным – не верь тем, кто сулит тебе золотые горы: чаще всего это оборачивается золой.

– На ваш взгляд, артиста можно сделать из любого человека? Артист – это дар божий или профессия?

– Если Бог вложил в человека искру дара – погаснуть она не может: она нам не принадлежит, будучи абсолютно божественной. Если в вас её нет – ничего не будет. И в этом нет вашей вины. В конце концов, писать песни обязан далеко не каждый. И далеко не каждый умирает на сцене.

– Важно ли рок-звездам, вроде вас, во что они одеты во время выступления и как они выглядят на сцене?

– Важно. Важно, чтобы было максимально удобно. Важно, чтобы одежда была второй кожей. Тогда она становится броней. Важно думать о том, что ты делаешь, что ешь, что впускаешь в себя, чем дышишь. Всё это важно, конечно.

– Вы боитесь неадекватных фанатов, поклонников своего творчества? Зрители могут свободно подниматься к вам на сцену, чтобы подарить цветы, или охрана их не пустит?

– Я уверена в том, что с каждым могу договориться. Я не верю в слово «фанат». У каждого из нас своя жизнь, и она априори важнее жизни того, кто стоит на сцене. Дарите мне цветы – вас пустят, вас не обидят и вы подарите мне огромную радость заниматься ими после концерта, ставить в воду и украшать дом вашей любовью. Спасибо!