Рожали в колонии и «хоронились» заживо: истории самарцев, которые нас удивили в 2023 году

В 2023 году мы, редакция 63.RU, удивляли и удивлялись вместе с вами! За это время нам удалось познакомиться с доброй сотней уникальных людей и подготовить для вас их истории. Мы старались показать, каким разным и неоднозначным может быть этот мир, поэтому перед новым, 2024 годом предлагаем освежить воспоминания. Читайте нашу подборку историй самарцев, которые всех удивили.

Из своих 26 лет Наталья больше 3 с половиной лет провела за решеткой. За попытку сбыта наркотиков она отбывает девятилетний срок в исправительной колонии общего режима № 15, которая находится в Самаре на улице Утевской.

— Отбывать наказание очень помогает работа и то, что сразу я начала участвовать в общественной деятельности. К каждому празднику мы готовим выступления, конкурсы, — рассказывает девушка.

За решеткой она освоила новую профессию — мастера отделки зданий и сооружений. День белокурой красавицы устроен по режиму: подъем, зарядка, завтрак, проверка, работа, обед, работа, проверка и личное время, чуть-чуть.

— Сначала, после адаптации в СИЗО, каждый период в плюс-минус несколько месяцев появлялся новый план того, что я буду делать, когда выйду. Потому что так много чего не хватает. Ты пытаешься чем-то увлечься. Нарежешь какой-то новый салат, сделаешь торт и думаешь: «Всё, я буду поваром». Или прочитаешь какую-то книгу, в ней что-то зацепит. Потом приехала на колонию, здесь строительная бригада, так всё в новинку, нравится, получается, — говорит Наталья.

Сейчас девушка с ужасом пытается представить, с какими трудностями ей предстоит столкнуться на свободе. Конец срока Натальи — 24 ноября 2028 года.

Красотка Неля из Самары решилась на необычный эксперимент. Девушка опробовала на себе сеанс гроботерапии.

— Эта практика, она пришла тоже в тот момент, когда нужно. Я действительно очень счастливый человек. У меня есть мама, муж, ребенок, жилье. Нет только, наверное, вот внутреннего духовного спокойствия для признания того, что у меня всё есть, — вздыхает Неля.

К своим похоронам девушка подготовилась основательно: накрасилась, сделала себе красивый маникюр и укладку. Во время процедуры Неля решила похоронить собственные страхи. Поэтому в попытке сделать всё максимально натурально решила пойти до конца.

— Я уже чуть-чуть поговорила с психологом, с мужем. Ну его здесь не будет, конечно, но он поддержал меня, — с этими словами Неля удаляется на подготовку к похоронам.

Неля решилась примерить траурный костюм и лечь в гроб в нем. Это оказалось миленькое розовое платье с рюшами средней длины. Главное отличие от традиционного предмета гардероба — отсутствие замков. Сзади такое платье на липучках.

Свой путь к гробу девушка начала с трупохранилища. Чем ближе к большой металлической двери холодильника, тем заметнее ее пробивала мелкая дрожь.

— Наверху я отшучивалась и смеялась, а сейчас что-то вообще не смешно. А что, если дверь заклинит? Там ведь тоже они лежат, — спрашивает Неля у организаторов церемонии, закрыв лицо руками и облокотившись на белую кафельную стену.

После разговора с психологом к девушке вернулись силы, и она с твердой решимостью легла на каталку. Неле поправили макияж, а после завезли в трупохранилище и закрыли дверь…

Наедине с покойниками девушку оставили лишь на минуту, но для сторонних наблюдателей прошла словно целая вечность. Положить ее в гроб было решено уже наверху. Поэтому в поминальный зал девушка поднялась на лифте «своим ходом».

Свой гроб Неля заменила в последний момент. Девушке понравился бордовый.

После того как ей удалось залезть в гроб и устроиться там поудобнее, в основном зале началась церемония прощания… Трагичная музыка, теплые слова и гости в черном…

Софии 21 год. Девушка родилась и выросла в Самаре. Она хорошо училась, поступила в медицинский университет, жила с мамой и сестрой. Точкой невозврата в ее судьбе стали наркотики. Девушка стала закладчицей по незнанию и получила серьезный срок, а в тюрьме родила ребенка.

— Сына принесли после родов, положили мне на грудь и через 10 секунд забрали, так как меня надо было зашить. Я даже не помню своих эмоций. Голова шла кругом от того, что я только родила, ничего не соображала, — вспоминает София.

Ребенка вернули мамочке сразу после возвращения в ИК. Через 5 часов. Следующие две недели они провели с ним в одной палате, а потом переехали в детский центр.

— Связи с мамой у меня после родов не было, поэтому я написала ей письмо. Пусть пришло оно не так быстро, но она была очень счастлива, узнав об этом. Вскоре мы созвонились, и она искренне поздравила меня с рождением малыша, — говорит девушка.

Ухаживать за малышом Софию научили нянечки в колонии. Также помогали и опытные мамочки среди осужденных.

— Мне повезло стать нянечкой. Ведь мой график дает большое количество свободного времени. Я работаю по графику: день, ночь, отсыпной, выходной. То есть первый день с 7 утра до 7 вечера, второй день с 7 вечера до 7 утра, потом отсыпной и выходной, — рассказывает осужденная.

София считает себя хорошей матерью. Ее радуют успехи маленького сыночка. В колонии молодую мамочку навещают родные.

— Короткие свидания на 4 часа у нас раз в два месяца. Длительные, на 3 дня — раз в три месяца, — уточнила София.

В колонии девушке осталось провести 3 года, но она надеется выйти пораньше, по УДО. Строить семью с отцом сына София не планирует, так как не чувствует от мужчины поддержки, в отличие от мамы и сестры. После освобождения девушка планирует пристроить ребенка в детский сад.

— В родах за решеткой нет ничего страшного. Когда всё происходит, тебя отвозят на вольную больницу. В колонии у тебя есть шанс заселиться вместе с ребенком и быть с ним всё время после работы. Так что здесь очень хорошие условия на самом деле: всем обеспечивают, огромное количество развивающих игрушек. Ничего страшного в том, что ребенок здесь находится, как минимум первые два года нет. Он прекрасно развивается, и я даже скажу, что это происходит быстрее, чем у других детей. Ведь сознание не зацикливается на телефонах и телевизорах. Это огромный плюс. Дети здесь начинают быстрее говорить. Поэтому молодым мамочкам, что попали в такую трудную ситуацию, волноваться не о чем, — заключает девушка.

До 15 лет Максим (имя изменено. — Прим. ред.) из Самары был девочкой. Его звали Ксюшей, он носил юбки, красился, у него, как и у всех девочек, росла грудь. Он нравился мальчикам. И только когда началась первая менструация, он вдруг понял: у него есть полноценные признаки обоих полов.

— О том, что я не совсем девочка, мне рассказала гинеколог, — говорит Максим.

С этого момента его жизнь изменилась. Он твердо решил стать мужчиной, в 18 лет сменил документы, взяв имя Максим, перетянул девичью грудь корсетом и начал принимать тестостерон. «Прописал» он себе гормональные препараты сам. Вообще, Максим — взрослый человек, юрист по образованию, юрфак окончил недавно, сейчас ему 24 года. В университет поступал уже как юноша, и со стороны однокурсников никаких вопросов не было, только некоторых преподавателей смущало его еще тогда несколько женское начало. Но он и это переборол. Сейчас на вид Максим — обычный парень.

— Когда я пришел к своему эндокринологу в поликлинику со справкой, что у меня гермафродитизм, чтобы мне выписали гормональные, доктор сказала, что ей главврач не разрешает. На мой вопрос почему, врач сказала, что просто не хочет, — говорит мужчина.

И тут у Максима начались гинекологические проблемы. А доктора окончательно зашли в тупик.

— Врачи до сих пор точно не знают, что внутри меня. Либо это два яичника, либо это яичник и яичко. Врачи думают, что одно из них, скорее всего, яичко, потому что оно неадекватно огромное. Однозначно ответить, что это, можно, только если взять у меня биопсию. То есть брать на экспертизу ткань так же, как это делают при раке, но мне этот анализ пока никто не назначил — сказали, что показаний нет. Что мне должно быть всё равно, что у меня внутри. Если мне это так важно, я могу заплатить и сделать это за деньги, — говорит Максим.

Тем не менее в онкоцентре доктора обнаружили у Максима опухоли на внутренних женских органах. Поставили ему и диагноз «эндометриоз». У Максима боли внизу живота из-за того, что ткань матки разрастается.

— Что обычно делают женщины при эндометриозе? Им прописывают малые дозы мужских гормонов, но могут быть побочные эффекты, например, рост волос на лице. Женщины от этого отказываются и настаивают на втором варианте — удвоенной дозе эстрогена, что помогает, но куда хуже. Получилось, что в моем случае тот факт, что я сам себе прописал мужские гормоны, только улучшил ситуацию. Я отсрочил появление еще больших болячек. Я бросил принимать гормоны, потому что мне врачи сказали, что тестостероном обкололся, вот у меня рак и начался. Теперь еще хуже стало, спасибо, — говорит Максим.

Последние три года гормоны он не пьет, поэтому страдает от эмоциональных качелей. Причину опухолей у гермафродита нашли — она оказалась в нем самом. Из-за активной работы матки получается конфликт систем.

— В моем случае было решено удалить матку, так как все болезни в организме идут из-за нее. Ее необходимо вырезать, и остатки женских органов почистить, так как все эти опухоли пока, судя по всему, доброкачественные. После этого мне должны назначить гормональную терапию, но в маленьких дозировках, чтобы и естественные вырабатывались, — говорит Максим.

Но сделать подобную операцию ему всё время предлагали только платно. Так как у Максима опухоли на женских органах, а по документам он мужчина, консультации гинеколога в родной поликлинике ему не положены.

В частных больницах такая операция стоит 150 тысяч рублей. Молодой человек смог накопить сумму. Всё сходилось: есть деньги, показания к удалению женских органов и внутренняя самоидентификация. Но тут вступил в силу новый закон о смене пола, запрещающий трансгендерные переходы.

В России и так подобные операции проводятся нечасто, а тут и совсем запретили. И стало непонятно, что делать людям, таким как Максим.

Так как Максим окончил юридический факультет, он успел изучить текст нового закона. По документу выходило, что удаление матки может быть приравнено к косметической операции по формированию первичных половых признаков. В случаях детского гермафродитизма провести операцию новорожденному позволят (и ребенку дадут справку о соответствии его органов тому или иному полу), остановить процесс на полпути уже не выйдет. У Максима такой справки нет.

— Пока мои опухоли не перейдут полноценно в раковые — все вот эти процедуры с маткой будут считаться косметическим вмешательством, — вздыхает Максим.

Выходит, выбор прост, но чудовищен: или идти на преступление, ухитрившись провести операцию, или ждать развития смертельного заболевания. При этом примечательно, что закон о запрете смены пола есть, а наказания для нарушивших священное писание там не прописано. Мы будем следить за судьбой Максима.