«Всё, что я получаю от государства, уходит на лечение»: рабочего из Самары, рухнувшего с ГЭС, не могут признать инвалидом

Рухнувший с большой высоты на Волжской ГЭС в Волгограде житель Самары Денис Тюленев вот уже восемь месяцев не может оправиться от тяжелой травмы, полученной при падении. Мужчина до сих пор не получил на руки акта о несчастном случае на производстве, трагедия не признана страховым случаем, а решение об установлении инвалидности так и не получено.

Трагедия с промышленными альпинистами в машинном зале Волжской ГЭС произошла 2 октября 2023 года. Бригада рабочих от подрядной организации вышла на объект в конце сентября. Им предстояло вымыть огромные окна. В день трагедии мужчины вновь вышли на смену, а в 10 утра сорвались с высоты. 30-летний Виталий Батюшев погиб на месте, его 45-летнего напарника, самарца Дениса Тюленева, в тяжелом состоянии доставили в больницу. Мужчина выжил, но оказался прикован к инвалидному креслу. Сейчас Денис пытается приспособиться к новым условиям жизни, но пока фактически оказался заперт в четырех стенах.

— Представители Волжской ГЭС со мной не связывались, финансовой помощи от них я не получал, они даже не поинтересовались моим здоровьем и не выразили соболезнования родным моего напарника Виталия Батюшева, — говорит Денис Тюленев. — Представитель Волжской ГЭС посетил меня единожды в рамках опроса Трудовой инспекцией о произошедшем случае. Подрядчики, компания, с которой мы туда ехали, они помогают, конечно, по мере возможности.

По словам мужчины, сейчас ему полагается только реабилитационная программа в рамках ОМС:

— До настоящего момента Трудовая инспекция Волгоградской области не предоставила мне акт по форме Н1 о несчастном случае на производстве, так как идет следствие по уголовному делу и требуется проведение экспертизы, — рассказывает Денис, — Поэтому реабилитационные мероприятия, которые были бы мне положены по ФСС, значительно отличаются от предоставляемых в рамках ОМС. Например, реабилитация «производственнику» положена 42 дня, а по ОМС только две недели. На данный момент я нуждаюсь в посторонней помощи и на реабилитацию ездил в сопровождении супруги, по ОМС сопровождающий оплачивает питание и проживание самостоятельно, а это порядка 50 тысяч за две недели. У меня пока нет инвалидности (документы в МСЭ на рассмотрении), я вынужден приобретать необходимые лекарства и технические средства для моего восстановления и лечения самостоятельно, а суммы выходят приличные. Адвокаты советуют собирать все чеки для предоставления в суде и требовать возмещения потраченных на лечение средств. Уже более полмиллиона накопилось, а на данный момент работает в нашей семье только моя жена. Я никогда не просил денег у других, всегда справлялся сам, а сейчас понимаю — всё то, что я получаю от государства, всё уходит на лечение, и этих денег элементарно не хватает! Спасибо, есть на свете добрые люди, кто 50 рублей пришлет, кто 100…

По словам Дениса, даже на реабилитацию его отправили только после того, как о его истории рассказали депутатам Александру Хинштейну и Михаилу Матвееву. Сейчас мужчина ждет, когда будет проведена экспертиза, которая позволит определить тяжесть причиненного вреда здоровью. А пока — кинул клич и собирает деньги на коляску с электроприводом:

— Никто из руководства ГЭС, из их профсоюза со мной не связался, — рассказывает мужчина. — Мне не нужны миллиарды. Дайте коляску и лекарства, которые мне нужны. Та, на которой я езжу сейчас, не позволяет мне съездить в ту же поликлинику. Я понимаю, что мне помогает жена, она работает на удаленке. Но я хочу ее разгрузить, иметь возможность самому добраться туда, куда мне необходимо. На ту же врачебную комиссию.

Вообще же, по словам Дениса, всё упирается в отсутствие документов о том, что травма получена именно на производстве.

— Например, мне положена инвалидная коляска, но почему-то не положена подушка на сидение инвалидной коляски, — объясняет Денис. — Если я «производственник», то мне от государства положен автомобиль, но без акта о несчастном случае на производстве я таковым не считаюсь. Мне уже звонят друзья, предлагают адвокатов, и всё упирается именно в эту справку Н1 о том, что несчастный случай произошел именно на работе. А потом снова комиссии МСЭ, и прочее, и прочее. И это я не говорю про поездки в санаторий или на рентген, МРТ и т. д. Поначалу мне приходилось вызывать специальную машину, в которой я мог ездить лежа. Поездка в одну сторону мне обходилась в 5000 рублей, а поездка на МРТ — 2500 рублей в одну сторону. А еще Самара, как оказалось, чрезвычайно не приспособлена для передвижения людей в инвалидных колясках. Особенно с ручным приводом. Именно поэтому я хочу «электричку», чтобы самостоятельно ездить и заниматься своим здоровьем, реабилитацией.

Оборудование, на котором работали мужчины, очевидно, дышало на ладан.

— Катучее устройство, на котором мы работали, является частью конструкции здания ГЭС, следователь сказал, что эти устройства были запущены в эксплуатацию чуть ли не со времен постройки машзала, и как обслуживались — никому не известно, — говорит мужчина. — Когда начали работать на первом механизме, трос намотался на кромку катушки. Мы остановили работу, эвакуировались по специальной лестнице и сообщили о случившемся руководству. Допускающий от Волжской ГЭС сообщил, что мы можем продолжить работу на втором устройстве, поэтому мы были уверены, что оно в исправном состоянии. В противном случае он не должен был нас допускать к работе. И в этом заключалась, наверное, фатальная ошибка руководства — не проверить работоспособность второго подъемника. А потом случилось то, что случилось.

Наши коллеги из V1.RU уточняют ход расследования уголовного дела в СУ СК РФ по Волгоградской области. Также направлен запрос в филиал ПАО «Русгидро — Волжская ГЭС».