«Обо мне говорят: загадочный процесс». История сильной Дарьи — она уехала в деревню и открыла бизнес, чтобы побороть рак

Дарье Кормачевой почти 36 лет. У нее большая заботливая семья, любящий муж, который всегда рядом, есть друзья и подруги, есть работа, которая приносит удовольствие. Казалось бы, о чем еще можно мечтать? А мечтает Дарья о здоровье. В 2008 году у нее начались проблемы с ногой, но она даже подумать не могла, чем всё в итоге обернется. Большую часть сознательной жизни Дарья Кормачева бросает вызов злокачественной опухоли в кости, но та упрямо не желает отступать. Не отступает и Дарья. Мы попросили Дарью Кормачеву рассказать ее длинную историю борьбы с раком — подробнее в нашем материале.

История борьбы за жизнь у Дарьи Кормачевой началась 14 лет назад. Когда девушке было 22 года, во время занятий фитнесом она обратила внимание на то, что ее левая нога толще другой. Сама Дарья отмахнулась — не болит и ладно, но ее будущий муж настоял на обследовании. Сначала рентген ноги, потом легких, а потом Дарью направили в онкодиспансер с загадочными словами: признаки малигнизации (нарушение размножения клеток. — Прим. ред.).

— Один раз я сходила и забыла, некогда было — мы же готовились к свадьбе. Помню, что прокол делали и показало, что доброкачественное что-то, — рассказывает Дарья, мысли которой в тот момент были направлены исключительно на свадебное торжество.

Спустя четыре года недуг вновь напомнил о себе: нога стала периодически болеть и доставлять дискомфорт, появилась шишка — нарост на кости в форме цветной капусты. Дарью прооперировали, частично убрали нарост, сделали анализ на гистологию, который показал доброкачественное образование — остеохондрому, костно-хрящевой экзостоз.

— Через 6 месяцев шишка снова начала расти и опять больших размеров, тут и началось хождение по мукам, — вздыхает Дарья Кормачева.

По рекомендации врачей девушка отправилась в Томск в НИИ онкологии, где, как она вспоминает, было много всего: и хорошего, и плохого. Долго Дарью мучили обследованиями, которые та проходила за свой счет. В описании к снимкам было указано: подозрение на хондросаркому.

— Меня предупредили, что если опухоль окажется злокачественной, то операция будет бесплатной, а если доброкачественной — то от 100 до 150 тысяч рублей. У меня тогда зарплата в поликлинике, где я работала, была всего 12 тысяч рублей, мы, когда поехали в Томск, взяли кредит. Слава богу, опухоль оказалась доброкачественной, но на грани, — рассказывает Дарья.

После она еще несколько раз съездила в Томск на обследование, а еще спустя время случился рецидив — опухоль начала вести себя агрессивно. Лечиться дальше Дарья решила в Новосибирске.

«Загадочный процесс»

— Обо мне до сих пор говорят: «загадочный процесс». Когда новосибирский врач смотрел снимки, которые я забрала из Томска, оказалось, что в легких есть очаг, про который мне ничего не сказали. В описании о нем также ни слова, просто печать — без патологий. Но если у меня не злокачественное новообразование, значит, это и не метастаз, — рассуждает Дарья.

С 2015 года по 2018 год ее ногу прооперировали около 10 раз, а на сегодняшний день уже раз 15 или 16 — Дарья говорит, что сбилась со счета. Сроки между рецидивами стали сокращаться до 6 месяцев. Тогда боли еще не сильно беспокоили женщину, а по гистологии ставили один и тот же диагноз — фиброхрящевая мезенхимома, мезенхимальная опухоль, доброкачественная, но ведет себя агрессивно.

В 2018 году при очередном рецидиве боли в ноге у Дарьи стали уже нестерпимые, особенно по ночам. Ее снова прооперировали, а результаты обследований отправили на пересмотр.

— Во время операции мне пересекли малоберцовый нерв в ноге, и это было страшнее для меня, чем потом узнать про пересмотр. Как сейчас помню, перед операцией говорю врачу: «Сан Саныч, я столько туфелек купила новых, еще не носила». Туфельки надеть мне не пришлось. После пересечения нерва стопа висит, не работает, в ней нет чувствительности. Мучают постоянные нейропатические боли, постоянно щиплет и бьет током, походка как у цапли, даже с различными протезами, — перечисляет Дарья.

За всё это время она привыкла к операциям: говорит, они стали для нее «как насморк полечить». Семья ругалась — разве можно так несерьезно относиться.

— А что делать? Не плакать же, — разводит руками Дарья. — Хотя иногда бывало накатит: надоело всё, жизнь по больницам.

Через два месяца после операции пришел результат пересмотра. Дарье позвонил врач и попросил приехать — она сразу поняла, что это оно. Заручившись поддержкой младшей сестры Дарья снова поехала в больницу.

— Я зашла в кабинет, а врач так аккуратно, по-доброму говорит: «Даша, готов пересмотр. Как я и предполагал, это остеосаркома. Нужно срочно на операцию, убирать кость, ставить эндопротез, следом оперировать легкое и, вероятно, — химия». Я не расплакалась, но слезы блеснули. Можно сказать, я была готова к этому. Улыбнулась, говорю: «Надо — значит надо. Зато теперь знаем, что и как лечить, а то какая-то непонятная мезенхимома». Я вышла из кабинета с натянутой улыбкой. Наверное, по глазам всё видно было — сестра зарыдала, — вспоминает Дарья.

«Это было страшное время»

О том, что женщина пережила после, сложно сказать простыми словами. Семья настроилась оптимистично: раз происходит то, что происходит, — значит так нужно, вылечат. Сначала Дарье сделали операцию, потом поставили эндопротез, следом — операция на легком, удалили тот злосчастный метастаз. Женщина проснулась и с ужасом осознала, что шевелиться не может — боль адская. Муки не прекратились и дома, Дарье даже вызывали психиатра. Параллельно женщина готовилась к курсу химиотерапии.

— Мне не хотелось ничего, с каждым днем всё хуже. Я не спала неделю, не могла дойти до туалета, меня возили на инвалидном кресле, у меня состояние было, что это всё. Муж сходил с ума, приехали сестры. После работы приезжала моя подруга-врач с медсестрой, капали меня. Я не могла лежать, я сидела. Меня забрали обратно в больницу, в ране обнаружилась инфекция. Это было страшное время, — делится Дарья ужасными воспоминаниями.

Спустя три курса химиотерапии организм Дарьи начал сдавать.

— Самое страшное — когда после первой химии на 10-й день начали пучками волосы лезть. Муж брил меня в ванне, я рыдала в голос, а он приговаривал: «Да посмотри, какая ты у меня красивенькая, как я (он у меня бреется налысо), мы с тобой теперь, точно как одно целое, ты такая прикольненькая. Купим шапочек, сколько захочешь». Химия закончилась в сентябре, в день рождения я была уже дома, даже отмечала. Все мои друзья со мной, всегда приходят, не смотря на свои дела и трудности, — рассказывает Дарья.

В 2020 году женщина еще плохо себя чувствовала и попросила родных увезти ее на недельку к маме в деревню, в Тогучинский район, село Чемское — чтобы выздоровление пошло быстрее. На свежем воздухе и на природе Дарья чувствовала себя лучше.

— В один из дней мы с сестрой захотели пирог с сайрой и пошли в ближайший ларек. Солнце светит, я с костылем подхожу к двери, дергаю — закрыто. Сестра смеется, говорит, сто лет уже закрыт, это от райпо магазин. Думаю, такое помещение большое зря пропадает. Зашли в другой ларек, выбора нет, качество — не знаю что, кассы нет, только калькулятор и счеты. Я говорю сестре: а давай попросим знакомого, пусть откроет магазин — у них крупная сеть. Позвонила, а он: «Надо считать, сколько людей живет», и так далее. Сестре говорю, мол, давай сами откроем магазин, по сусекам поскребем, поставщики отсрочки дают, придумаем. Она говорит: давай, только прям сейчас фирму регистрировать (хорошо, всё онлайн можно) и собственника помещения искать, а то завтра уже начнем сомневаться, — рассказывает Дарья Кормачева.

За полчаса женщины создали ООО, еще за 20 минут нашли владельцев помещения, и работа закипела.

— Приехал муж, тетя, мы мыли, убирали, собирали, подготавливали помещение. У сестры дочке 6 месяцев, мама с ней сидела. Для меня это какой-то новый этап, ответственность — болеть некогда, да и не хочется, я прекратила пить таблетки, приходила уставшая, и спать. Я смогла сама сесть за руль, — рассказывает женщина.

Почти год Дарья прожила в селе. Продавцов в магазин не брали, работали сами по очереди, пожилую уже маму обучили компьютеру и кассе.

Свой маленький бизнес женщина называет спасательным кругом, лекарством. Многому пришлось научиться, во многом разобраться — Дарья наконец-то смогла отвлечься от мыслей о болезни. Сейчас в семейном магазине работают уже два продавца, ассортимент растет, как и планы на будущее.

В прошлом году состояние здоровья у Дарьи вновь ухудшилось — снова операция и курс химиотерапии.

— Было не просто принять решение и согласиться. Я сделала стрижку, покрасилась, хотела хоть немного походить красивой после первой химии. Мужу говорю — отвези меня на море, пока волосы не выпали. Улетели в Адлер. Конечно, я была бы не я, если б вернулась нормально — был гнойный абсцесс горла, который вскрывали. Во время одного из курсов химии я заболела ковидом. Слава богу, всё прошло легко, после курса меня взяли на операцию второго легкого, тоже прошло хорошо. На второй день после выписки мы уже отправились в лес и на рыбалку. Еще через 2 недели последний курс химии. Ремиссии у меня, получается, не бывает. 5 сентября меня в очередной раз прооперировали, а 6-го я была уже дома, — говорит Дарья и добавляет, что считает себя здоровой, а почувствовать это ей помогает ее семья. — Мой муж прошел со мной всё рука об руку, я видела, как он плачет.

Дарья не отрицает: бывают дни, когда опускаются руки, когда не хочется ничего, она устала бороться. Иногда плачет — позволяет себе по чуть-чуть.

— Если ты лежишь и просто думаешь о том, как всё болит, как я устала, какая я несчастная, за что мне это — ничего хорошего не будет. Нужно продолжать жить и ценить каждый миг. Хочется на море? Найди возможность и лети, едь — это безумно заряжает, дает силы. Не нужно ни на кого злиться, обижаться, это отнимает силы. Мне, например, очень захотелось дачу, хочу цветочки сама вырастить, еще что-то — мы купили дачу рядом с мамой и магазином, — говорит Дарья Кормачева.

Принцип Дарьи — делать то, что хочет душа, помогать другим. Это заряжает ее энергией и помогает забыть о своих проблемах: всегда найдется тот, кто нуждается в помощи.

— Если есть возможность — работайте. Конечно, я понимаю, что трудно найти работу с инвалидностью, особенно 1-й группы, как у меня. Недавно хотела трудоустроиться, потому что социума не хватает: в одном месте отказали по причине инвалидности, на прошлой работе сказали, что пока нет вакансии, хотя они висят активные. Ну ладно, что делать, будем пытаться. Руки нельзя опускать никогда. Это самое простое — опустить руки. Не становитесь токсичными людьми, которые постоянно жалуются всем, какие они несчастные, больные, — заключает сибирячка.

«Вам остался год, живите и радуйтесь»: у молодой мамы из Новосибирска нашли опасный редкий рак — он образуется из слюны.

«Если выживу, буду кайфовать»: сибирячка пережила рак желудка, развод и стала моделью в 47 лет.

«Плакали все, и врач тоже»: молодая сибирячка внезапно заболела лейкозом — ее парень ждал свадьбы с любимой 9 лет.