«Если нас закатают в асфальт, я отвечу». Губернатор Федорищев откровенно рассказал о будущем «Крыльев Советов»

Ажиотаж вокруг заявления Вячеслава Федорищева о коррупции в российском футболе продолжается. После громкого заявления о том, что неизвестные требовали с «Крыльев Советов» 36 миллионов рублей, губернатор Самарской области Вячеслав Федорищев провел пресс-конференцию. Он ответил на вопросы журналистов и рассказал о своем видении проблемы. Представляем его ответы дословно.

— Вы не боитесь, что сказанные вами слова, точнее, обвинения в коррупции в судействе, как-то могут сильно повлиять на клуб? Соответственно, может повториться такая история, как в Италии. Это снятие очков, и клуб может «упасть» в лигу ФНЛ не по спортивному принципу, а в связи с новостями, которые вы высказали?

— Комиссия Госсовета — это орган, созданный для того, чтобы обсуждать вопросы всей страны, не только нашего региона. Я являюсь членом комиссии по спорту и одновременно возглавляю комиссию по промышленности. И сейчас секретарем Госсовета, помощником президента по этому направлению является Алексей Дюмин. И он сразу же, когда эту работу организовывал, сказал, что мы работаем в том формате, который бы по-настоящему влиял. То есть мы давали предложения как регионы, эксперты, которые по-настоящему будут влиять на улучшение качества жизни в каждом отдельном предмете.

Что касается спорта. Честно скажу, еще полгода назад я не был в спорт погружен — в школе играл во дворе в футбол и в Туле болел за «Арсенал». За эти полгода я погрузился и разобрался. У нас «Крылья Советов» — это наша легенда, наша команда, которая была, есть и будет сильной. И будет еще сильнее наверняка. Но я озвучивал предложение не про команду. И информация, которую я давал, эта история про «Крылья», к сожалению, не единственная. Она всего лишь подводка к тем предложениям, которые я давал. Я говорю, что вся эта ситуация, сложившаяся система, она есть. Я точно знаю. Много с кем поговорил и не советуюсь в том, что буду те или иные решения принимать. И то решение, которое я принял, буду доводить до конца вместе с теми, кто будет в этом направлении двигаться вместе с нами, со всеми под руководством спортивного начальства. Всё-таки ситуация эта есть, она негативно влияет на отечественный спорт, на футбол.

Ребята молодые, которые в академиях сейчас подрастают, тот самый возраст 13–15 лет, они должны стать будущими чемпионами, за игрой которых интересно будет наблюдать. Они видят, что даже сейчас в Премьер-лиге есть факторы, которые влияют на результат. Не от их таланта, умения, команды и командной игры, духа, а от того, договорится кто-нибудь с партнером или нет, в той или иной форме финансирования этой «судейской» неофициальной истории. Поэтому здесь я уверен, что, если решение, принятое в Самаре, примут все вместе и другие и мы не будем эту систему с завтрашнего дня просто молча финансировать, она отпадет. Я уверен, что для всего отечественного футбола это будет большой шаг. И меня в этой уверенности ничего не остановит.

Я сказал с своем выступлении, что осознаю ответственность и за «Крылья». Я взял на себя ответственность за них еще полгода назад, когда стал и. о. губернатора Самарской области. В команде много финансовых проблем, они связаны с агентской системой. Я сейчас не хочу об этом долго говорить, потому что это предмет отдельного рассмотрения. Уверен, что мы с РФС и ответственными чиновниками от спорта предметно это обсудим.

«Коррупция» — это острое слово. Есть вопросы, очень серьезные, к экономической составляющей. Я ответственность за команду взял. Мы из бюджета, то есть денег наших налогоплательщиков, жителей Самары, в прошлые сезоны и в этот запланировали около 1,8 миллиарда рублей. Я пришел в конце мая — начале июня и не влиял, к сожалению, на утверждение бюджета. 1,8 миллиарда рублей в период проведения СВО — это очень много. Это финансирование профессионального футбола. «Крылья» — это гордость, и она влияет на массовый спорт. Но там столько экономической неэффективности выявлено, и еще эта история с, по сути, откровенным шантажом. Ее можно продолжить в том же духе, молча согласиться с тем, что часть денег уходит в коррупцию. Но это, как мне показалось, безобразие.

Поэтому я установил взаимодействие с соответствующими органами. Оно идет, есть вещи, которые нельзя озвучивать. Но оно идет. У нас взаимодействие с РФС, комитетом по судейству. И вы знаете, что в последние месяцы были резонансные отстранения. Есть прямая связь. Не с «Крыльями Советов», а в принципе с тем предметом, который мы обсуждаем. Поэтому я и сказал сегодня, что отвечу перед болельщиками и командой, если нас закатают в асфальт с такой поддержкой. У нас сейчас и, наверное, было всегда Министерство спорта, там уроженец Самарской области Михаил Дегтярев, с которым мы по многим направлениям двигаемся вперед. У нас сильнейшее руководство по спорту. Поэтому было бы странно, если бы нас закатали просто за то, что все знают. И болельщики бы в очередной раз смеялись над тем, как странно живут футболисты. Они получают многомиллионные зарплаты, показывают красивую игру, но не побеждают, потому что засудили.

Но я сказал, что этот флаг, который поднял сегодня, сложно нести одному. Мне уже позвонили несколько губернаторов и предложили идеологию чистого футбола. Она так и называется «чистый спорт». Вместе из раза в раз будем ее протаскивать на все функции управления. Я уже точно знаю, что не один. Мы этого не допустим. Если будет, то я отвечу перед болельщиками и командой.

— Я правильно понимаю, что, прежде чем сделать это заявление, вы заручились поддержкой и, соответственно, вы не боитесь, что это заявление как-то сильно повлияет на ситуацию в «Крыльях Советов»?

— Я не заручался поддержкой, ни с кем не советовался. Я собирал информацию, анализировал. Я и мои коллеги, помощники. Мы ситуацию полностью узнали, поняли отношения. Но я ни с кем не советовался. Потому что площадки Госсовета, я считаю, достаточно, чтобы озвучивать такого рода предложения. Честно говоря, тот резонанс, который пошел, я не сильно понимаю. Все об этом знают. И если все знают, то чему резонировать? Я уверен, что для команды это не будет существенным препятствием в жизни. Я уверен, что такие темные структуры будут побеждены. Добро всегда побеждает зло. Но если так случится, что, если всё-таки команда понесет существенный ущерб, я отвечу перед болельщиками и командой.

— Не каждый на уровне главы региона позволит себе заявить о темных деяниях в российском футболе. Вы осмелились озвучить то, что многие из чиновников и функционеров боялись сказать. Но у меня есть два уточнения. Во-первых, Следственный комитет, прокуратура, полиция или другие правоохранительные органы уже спрашивали у вас, кто был тот человек, который сообщил о 36 миллионах? Есть ли возможность назвать его? Вы говорили, что он обратился к вам 2 месяца назад с предложением, по сути, перевести куда-то бюджетные деньги, расхитить бюджет.

— Немного уточню. Может быть, я в своем докладе недостаточно подробно рассказал об этом. Не бюджетные деньги требовали. Требовали небюджетные деньги. В этой системе, как я понял и изучил ее, либо наличный расчет… То есть если какой-то регион финансирует профессиональную команду, то это обналы, бартеры, криптовалюты. Я не знаю. То есть это не бюджетные деньги напрямую. Но так как мы финансируем спорт из бюджета, то это они.

Во-вторых, по поводу взаимодействия. Это не человек ко мне пришел и стал требовать. Если бы это было так просто, то с этим человеком давно бы работали. Нет. Это представители. Они в разговоре с руководством клуба намекнули, что губернатору нужно об этом сообщить, так как долг уже существенный и нужно на него обратить внимание, заняться. С точки зрения уголовного законодательства… У меня просто есть эти факты, но этого недостаточно, чтобы инициировать возбуждение уголовных дел. Нет. Этого достаточно, чтобы обратить внимание на проблему и, грубо говоря, не бояться признать масштабную проблему во всей системе. Или метастазы ее, которые остались. Потому что я знаю, что судейский корпус — это целиком порядочные профессионалы, которые обеспечивают профессиональное судейство. Но метастазы остались.

Взаимодействие с правоохранителями ведется очень корректно и аккуратно. Мы не хотим непрофессионально подходить к любому вопросу. Если вы проанализируете последний месяц, то произошло достаточно резонансное отстранение без какого-либо объяснения причин. Я думаю, вы знаете, о чем я. И эти вещи связаны. У нас в клубе произошли изменения, причем два месяца назад. И будут происходить в ближайший месяц достаточно серьезные. Я не поднимал вопрос, чтобы привлечь правоохранителей, это не моя функция. Я просто предложил коллегам-губернаторам вписать себе в KPI не давать денег на коррупционную систему, если она есть. Наоборот, сделать всё возможное, чтобы спорт был чистым.

— То отстранение, на которое вы намекали… Речь идет о Владиславе Безбородове, правильно?

— Еще раз. Я думаю, что мы взаимодействуем с судейством РФС достаточно плотно и активно и, на самом деле, больше, чем месяц. Поэтому ваш вопрос логичнее адресовать коллегам. Я действительно не готовился и никого не готовил к тому, что эта тема станет такой резонансной. Я сейчас своим коллегам поручения дам, чтобы они направили завтра от меня всем губернаторам, у которых есть профессиональные спортивные команды, не только футбольные, письма с приглашениями в нашу инициативу «Чистый спорт». Мы установим взаимодействие более системное с РФС, а Минспорта будет как регулятор, конечно же, играть определяющую роль в выработке политики. Мы просто предлагаем комиссии Госсовета более активно взаимодействовать. И уверен, что больше фактологии появится дальше. Я всё, что хотел сказать, сказал.

— Я посмотрел комментарии на различных ресурсах и вижу, что большая часть людей, разбирающихся в спорте, болельщиков, поддерживает вашу инициативу за чистый спорт. Они отнеслись к ней с уважением и пониманием. Соглашусь, что такие траты невозможны и неактуальны в условиях СВО. Мой знакомый, тоже любитель спорта, сейчас находится на передовой. И он жаловался, что его подразделение остро нуждается в УАЗе-«буханке». Я пытался найти каких-то спонсоров, и пока безрезультатно. О чем это я? Он как болельщик возмущается засильем легионеров в некоторых клубах, в том числе и бюджетных. Ему неприятно, что есть легионеры из стран НАТО, то есть стран, с представителями которых он непосредственно воюет. Речь идет о гражданах США, Канады. У нас есть бюджетные клубы, например баскетбольная «Самара». В мужском составе играет 4 американца, в женской — две. В хоккейной «Ладе» есть игроки из недружественных стран. А в «Крыльях» есть Бейл из Нидерландов. Может быть, стоит поднять на Госсовете инициативу как-то обходиться бюджетным клубам без легионеров из недружественных стран. Я не хочу обидеть наших спортсменов, они, может быть, очень хорошие и нужные. Но одно дело, когда это частный клуб, который борется за медали. Другое — клуб, который находится в нижней части турнирной таблицы.

— Отвечу развернуто. Инициативы в комиссии вырабатываются, я всего лишь ее член. Поэтому по дальнейшей работе и организации нужно обращаться у Дмитрию Миляеву, губернатору Тульской области. Мое личное отношение же… Вы сказали про баскетбол, хоккейную «Ладу». Я сейчас назову цифру, она из года в год меняется, но она достаточно страшная и существенная. Около четырех миллиардов рублей, три напрямую и миллиард косвенно, мы направляем на профессиональные команды. Это очень много. И, вы знаете, «буханки» — это не единственное, в чем ребята остро нуждаются. Здесь, конечно, огромное комплектование от Минобороны, но на линии соприкосновения, например, не хватает радиостанций, РЭБ и так далее. Это не праздные вопросы. Деньги огромные, а профессиональный спорт должен развиваться без них. Многие регионы показывают успешный пример.

Мы приняли решение, аудит показал, что нужно предметно заниматься, чтобы выйти на уровень принятия решения. Нельзя рубить шашкой, особенно если не профессионал в спорте. Поэтому нужно второе, третье мнение профессионала.

Мы пойдем по пути Нижнего Новгорода, очень успешному. Там было сформировано, по сути, АНО — автономная некоммерческая организация, которая централизованно занимается управлением и финансированием регионального спорта. У нас много достойных федераций, команд, мы ими гордимся, гордимся нашими спортсменами. Мы спортсменов хотим поддерживать даже больше, чем обычно. Но речь идет о финансовой поддержке групп, агентов, которые за ними стоят, а не непосредственно спортсменов.

Я, на самом деле, первым шагом в рамках своей работы сделал региональную программу «Мастер спорта». Мы взяли и выделили дополнительно 800 миллионов рублей именно на поддержание тренерских штабов. Увеличили их финансирование на командировки нашим ребятам. Потому что на соревнования иногда талантливых спортсменов не допускают, так как банально нет экипировки. Родители не могут обеспечить. Мы увеличили финансирование муниципальных школ. То есть мы приняли решение вкладывать больше 800 миллионов в год на это направление. Но этого недостаточно. Поэтому речь идет о том, чтобы эти излишки, финансовую нагрузку на профессиональные команды перенести с бюджета на частных партнеров. Тем более что у сильных клубов они есть. Управлять будем централизованно, единообразно, через АНО.

— Вы обратились к своим коллегам-губернаторам. Но, как показывает практика, достаточно хорошо судят команды не только и не столько бюджетные, сколько те, которые поддерживаются крупными компаниями и финансируются не из бюджета регионов. То есть в этом смысле у вас не было идеи распространить этот ваш призыв не давать денег на нехорошие дела, связанные с судейством, не только коллегам, но и людям, которые управляют другими клубами, чтобы были общие правила игры, в конце концов для всех 16 клубов, а не только для бюджетников?

— Вы меня, к сожалению, невнимательно слушали. Я на том совещании сказал, что приглашаю и губернаторов, и руководителей государственных и негосударственных компаний, которые финансируют профессиональный футбол, присоединиться к этой инициативе. Я об этом и в докладе своем сказал, и сейчас пояснил.

Конечно, дело не только и не столько в бюджете. Просто тут, если задуматься, компании, которые финансируют профессиональный спорт, выделяют серьезные суммы на его развитие, они могли бы в себя инвестировать, вкладывать в развитие научного сектора, сопровождающего деятельность компании. И это позволило бы им стать экономически более сильными.

Есть частная инициатива — «Акрон». Это частная компания, 100% без приватизации. Ребята стали управляющими 32 заводов за 15 лет. А потом сделали молодых и звонких акроновцев. Эта частная инициатива. И она финансирует профессиональный спорт. Есть госкомпании, банки, букмекеры, которые так или иначе являются частью государственной системы. Нужно решение принимать вместе. Я рассчитываю, по-настоящему рассчитываю, что мы вместе этот флаг поднимем.

— Вы уже говорили, что общались с Михаилом Дегтяревым. В руководстве судейским комитетом есть еще один уроженец Самары — Павел Каманцев. У вас с ним есть контакт? Обсуждали ли эту проблему? Нет ли у вас в планах привлечь его, как земляка, к решению проблем «Крыльев Советов»?

— Хорошая идея, обязательно его привлечем. А нет, подождите. Мы с ним уже работаем два месяца. Честно говоря, мы взаимодействуем по многим направлениям юридической практики. Я со многими советуюсь по «Крыльям Советов», там очень много проблем. Тактику и стратегию мы наверняка будем завтра обсуждать. А сегодня будет намечен контур нашего нового большого движения «Чистый спорт». Я сказал, что мы активно взаимодействуем с комитетом судейским и с РФС. Те решения, которые принимались с точки зрения отстранений в отношении некоторых представителей судейского корпуса, здесь есть связь.

— Вы говорите, что работа уже велась. Но на последнем мачте «Крыльев», с «Ахматом», судили, мягко говоря, отвратительно и не в пользу «Крыльев». Несмотря на это, «Ахмат» удалось победить. Вам не кажется, что это может быть какая-то ответная реакция как раз или просто частный случай какой-то?

— Я не знаю. Потому что вот не до конца понимаю. Эта сумма одиозная — 36 миллионов. Что это? Это аферисты на аферисте и не имеют никакого отношения к судейству? Или это по-настоящему? Гипотеза — если это по-настоящему всё, действительно была плохая часть судейской системы, то представляете, сколько людей, рассчитывавших, что они будут иметь существенный финансовый достаток, его не получили. Конечно, они обидятся, конечно, они будут судить.

Опять же, я не хочу говорить про судейский корпус неуважительно. Я к нему отношусь уважительно. Я говорю не про весь, а про отдельные элементы. Их нужно вырывать как гнилые зубы из системы, чтобы они не мешали организму развиваться. Потому что, если допустить, что они есть и недополучили финансирование, они будут принимать решения не в пользу или формировать такую фактуру. Но здесь у меня нет доказательств абсолютно. Я говорю про системную проблему и хочу ее системно решать. Системность в этом вопросе важнее, чем один матч или вырванная из контекста история.

— О «Крыльях» в последнее время много говорят, и я тоже. Но есть один момент, на котором хотелось бы остановиться подробнее. Вы понимаете, что, обозначив человека, который сообщил вам о сумме в 36 миллионов, которую якобы «Крылья» должны за некую помощь судей, вы обязываете органы выяснить у вас эту фамилию. Пойти и у этого человека выяснить, а что за тема, откуда эти деньги, кто, когда, кому и почему должен их платить. И вы, мне кажется, должны озвучить этого человека. По моему пониманию, не информации, это Тархан Джабраилов. Может быть, я ошибаюсь, и это Руслан Алиев. И это более интересный вопрос. Ведь он занимался многими вопросами «Крыльев Советов» последние годы. Не он ли, возможно, курировал и этот вопрос. В общем, вопросов и догадок много. Я не хочу ими оперировать. Я считаю, что вы должны… Да, я давлю, и вы должны назвать эту фамилию. Иначе даже без меня правоохранительные органы по вашему выступлению в СМИ должны прийти и спросить вас, кто это был.

— Я внимательно наблюдаю за вашим каналом «Инсайды от Карпа». И хотел бы спросить: а кто за эти инсайды донатит? Это мы отдельно проговорим, если будет возможность лично встретиться.

Первое: с правоохранительными органами никому не рекомендую шутить. Не по форме и не по функционалу взаимодействия. Не надо пытаться выдавать какие-то свои суждения или домыслы за объективные факты. Поэтому взаимодействие у меня лично, как у губернатора, установлено на достаточно должном уровне. Вы понимаете, я никому не должен. Более того, я не могу их озвучивать.

Вы называли разные фамилии. Тархан Джабраилов — это учредитель фонда «Служение людям», который учрежден в Самарской области по моему поручению для того, чтобы обеспечивать поддержку там, где нет полномочий федерального и регионального бюджетов. Ребят-военнослужащих в первую очередь и тех, кто в такой неочевидной ситуации остался без всего самого необходимого. Мы работу только начинаем, она предметная, вдумчивая, требовательная. Предмет тут особый.

Про второго человека я слышал. Да, я знаю, что он работал в «Крыльях» и он может быть одним из участников организации в «Крыльях» финансирования. Но здесь, если у самих «Крыльев Советов» нет желания или необходимости проводить такой аудит, то у меня он есть. Поэтому, как я уже говорил и СМИ писали, в организации начались крупные проверки. Аудит идет полным ходом. Некоторые результаты приводят к конкретным точечным заменам и в личном составе клуба, и в финансовом исполнении. Эта работа организована и идет. Я уверен, что, если у коллег в правоохранительных органах будут сообщения для освещения их деятельности, они доведут. Я на них не влияю, я всего лишь губернатор региона и обеспечиваю полное взаимодействие. И это моя должностная обязанность и гражданская, что ли. Фамилию я не буду сейчас озвучивать. И всё. Сейчас не время и не место.

— После вашего выступления на Госсовете у РБК был опубликован ваш комментарий: по результатам аудита был уволен спортивный директор Сергей Корниленко и отстранено руководство. То есть, возможно, он имел отношение к этим нарушениям?

— Я вас и коллег просил не гонять одни и те же вопросы по кругу. Я предлагаю сделать следующее. У нас две игры осталось. Идите на игру, посидим, пообщаемся, не будем отвлекать кучу людей. Во-вторых, я с огромным уважением отношусь к журналистскому корпусу, особенно к тем, кто занимается журналистской расследовательской наукой. Она во многих сферах, и даже в спорте, как оказалось. Я оставляю место для журналистского расследования. Буду рад получить письменные вопросы и ответить на них так подробно, насколько это возможно по моей кафедре. Я же не являюсь сотрудником «Крыльев Советов» и даже в наблюдательный совет, по секрету вам скажу, меня не пустили. Шучу, конечно. Но подсказали, что не стоит на этом этапе таким образом в управление вступать. Но у нас же не только «Крылья» есть. Уверен, что они обе готовы делиться информацией. А вы продолжайте радовать нас инсайдами.

— Вы недавно были у хоккейного клуба «Лада» в Тольятти. Встречались с болельщиками, анонсировали вопросы и решения их проблем. Один пункт меня заинтересовал. Вы готовы дать место в клубе одному из болельщиков. Чтобы он мог, грубо говоря, сам видеть напрямую, какие принимаются решения, верные или неверные, учесть сторону болельщиков. А вы готовы сделать такую же вещь в «Крыльях Советов», чтобы допустить человека из окружения болельщиков, чтобы было больше открытости между клубом и народом?

— Смотрите. Первое, по поводу «Лады». Это абсолютно понятное решение для меня и для клуба. Мы с ними потом обсуждали, потому что у нас сильный седьмой сектор (фанатский. — Прим. ред.). И вообще, «Лада» и Тольятти, «Лада» и хоккей неразделимы. Это история, которая по-настоящему определяет для многих людей их социальное самочувствие, гордость за наш спорт. Поэтому, конечно, представительство фанатского сообщества в органе, контролирующем клуб, необходимо. И мы так сделаем. Что касается футбола и «Крыльев Советов» в частности, то там в наблюдательный совет входит легенда футбольного клуба.

Второе, я человек для этой сферы новый, у меня взгляд незашоренный, и я экспериментирую с разными формами. Например, когда мы первый раз встречались с клубом, в конце июня на базе «Крыльев», я футболистам сказал, что готов посадить рядом с собой и в органе управления людей из команды, которые искренне переживают за клуб, вместе с ними обсуждать стратегию. Потому что я обязан ее вырабатывать как учредитель со стороны правительства. Поэтому здесь, с точки зрения фанатского сектора, я думаю, это допустимая форма. Конечно же, мне и моим представителям правительства Самарской области надо будет посоветоваться с советом директоров, спросить их мнение. Я уверен, что это хороший выздоровительный процесс. И мнения болельщиков, высказанные в конструктивном ключе, а не в комментариях в оскорбительной форме… Мне говорят, что это ноу-хау и мы его должны сделать.

— Но такое уже было году в 2010-м. Вся ситуация в том, что тот человек был номинальный. При решении серьезных вопросов его просили или покинуть помещение, или вопросы решались без него. Сейчас болельщики опасаются, что будет то же самое.

— Люди всегда правы. Вы знаете, как бы там ни было, как бы ни было обидно тем, кто работает в исполнительной власти, но люди всегда правы. Ты пять, десять раз в одну и ту же ситуацию погружался, и тебе показывали, что нет правопорядка при обеспечении законных прав, то на 11-й раз, когда приходит кто-то «красивый» или «некрасивый» и тебе скажет, что теперь всё это будет, то ты ему не поверишь. Это нормальное поведение.

Я, если быть откровенным, не всегда был болельщиком «Крыльев Советов». Про команду я знал. Мои друзья многие в Москве за них болеют. Но я болел за другие команды, например тульский «Арсенал». Поэтому мне, как болельщику, обидно было, что у нас такое состояние в футболе. Некоторые травмы имитируют. Но эта имитация позорная, немужская. И если кто-то имитировал такую деятельность, то он был неправ. И это вызывает раздражение у болельщиков. У нас имитации не будет, всё будет по-настоящему. Не по-бюрократически, а по-человечески. Я так планирую строить свою работу в отношении многих предметов. И в том числе профессионального спорта.

— Вы уже говорили об уходе некоторых руководителей клуба со своих постов. Можете ли конкретизировать? Помимо Сергея Корниленко, по моей информации, еще был финансовый директор. Кто еще покинул свои посты и останется ли дальше работать гендиректор Вадим Андреев? Понятно, что скандал разгорается мощный и вряд ли все усидят на своих должностях. И, если Андреев уходит, кто будет вместо него? В какие сроки могут быть обозначены перестановки?

— Был такой фильм, не наш, не отечественный. Там была фраза: «В зависимости от того, сколько сейчас времени, это может быть так или не так». Это не скандал, а очень быстрое развитие ситуации. Мы приняли решение по двум функционерам, которые занимаются финансами. Я не увольняю сотрудников футбольных клубов, я согласовываю стратегию. Мы согласовали для себя оптимальную концепцию стратегии на ближайшую пятилетку. Всего пять пунктов.

Первое, и это не новость, команда должна стабильно находиться в восьмерке. И стабильно — это значит не 8–9-я, а 6–8-я уверенно.

Второе — через три года в команде должно появиться три новых представителя самарского футбола, выходцев из академии Коноплева. У нас две академии, и талантов еще много.

Третье — посещаемость стадиона должна достигнуть 30 тысяч зрителей. Я напомню, что в самую лучшую погоду на самый интересный матч на пике у нас максимум еле-еле 14 тысяч. Мы об этом говорили с руководством РФС Дюковым. Он меня просил обратить внимание на посещаемость стадиона. Она катастрофически низкая. В великой истории «Крыльев Советов» был стадион, на который приходило и 40 тысяч болельщиков. Понятно, что тогда цифровизация была не такая большая, сейчас всем удобно смотреть в разных условиях, понимаю. Но, извините меня, когда шли матчи «Крыльев», в городе всегда был праздник. Сейчас этого нет.

Поэтому четвертое — праздник абсолютно эмоциональный, а не оценочный в стратегии. Нам нужно через три года вернуть праздник в город. Я не имею в виду фестивали или увеселения, а именно ощущение праздника в городе, когда играет родная, домашняя команда «Крылья».

Пятый пункт — это финансирование. Сейчас мы последовательно, в соответствии с указаниями президента, перенаправляем средства из профессионального спорта в массовый. Наша задача — минимизировать вплоть до нуля участие бюджета в профессиональных командах. Где-то это невозможно, а где-то это преждевременно. Но в трехлетней стратегии мы хотим довести до 20% бюджетную компоненту. Остальное предоставим нашим партнерам, которые появятся, когда увидят, что команда меняется и в подходах управления, и в подходах игры. Примерно так.

— Во-первых, по поводу двух месяцев, про которые вы говорили, что к вам пришел человек. Вы об этой истории рассказали только сейчас? Занимались ли вы как-то этой историей не только внутри клуба, но и так, чтобы упразднить эту «темную сторону» в нашем судействе? И второй вопрос: вы полтора года работали вице-губернатором в Туле, если я не ошибаюсь. Встречались ли вы там с этой «темной стороной» нашего футбола?

— А вы мне объясните, почему всю жизнь люди, которые являются участниками этого процесса, это не озвучивают? Я не понимаю. У меня нет никаких вопросов. Задайте его себе, напишите статью с элементами журналистского расследования. С пониманием, кто, какие клубы, и чтобы это было справедливо, по-настоящему.

А что касается второй части вашего вопроса, я работал в Туле 8 лет. Первые 2,5 года как заместитель по экономике, потом 2,5–3 года как первый заместитель по экономике и потом председатель правительства. У нас была достаточно крепкая система управления спортом. Я уверен, что в этом вопросе, как и во многих других, в Туле была безупречная дисциплина. Хотя везде, где есть люди, есть шанс, что человек по-разному поведет себя в разных ситуациях. Поэтому в Туле-то я уверен, что там всё было прозрачно и правильно. Я болел искренне за домашнюю команду, за Дзюбу болел. А потом он стал капитаном нашей сборной. А теперь в «Акроне» играет.

— Сейчас в команде нет спортивного директора. Но в ближайшем будущем будет требоваться подписание разных документов, игроков, переподписание. Когда ожидается новый спортивный директор, если вам известно?

— Ну технически у нас такой проблемы нет. Функции спортивного директора исполняет генеральный директор. И он давно работает в клубе, трансферную кампанию будет он обеспечивать. У нас сейчас идут процессы сплачивания в боевых условиях. Вопросы трансферной кампании важны. Но о деталях зимней трансферной кампании, я уверен, лучше расскажет генеральный директор.

— А какая реальная сумма, которую могут получить «Крылья Советов» из бюджета на следующий сезон?

— Мы приняли решение сократить бюджетное финансирование на 800 миллионов. Мы рассчитываем, что у «Крыльев» есть сильные партнеры, которые будут разделять ценности клуба, может быть, даже немного обновленные. И они заместят эти средства. Мы обсуждали сегодня общий бюджет предстоящего сезона. Если сложить все обязательства, накопленные в предыдущие периоды, то это примерно 2,3 миллиарда рублей. Есть длящиеся контрактные обязательства, на которые мы не можем повлиять. Мы будем не правы. Но надо будет при этом перегруппироваться по тактике и стратегии.

— Во время своего выступления в комиссии вы говорили о больших зарплатах игроков. На мой взгляд, хорошим предложением может стать «потолок зарплат». Эта технология применяется в разных лигах. Она может стать вашей следующей инициативой?

— Поймите меня правильно. Если говорить про Госсовет, то я руковожу направлением «промышленность». Я вообще из Тулы, я с оборонщиками, в «Союзмаше» состою, членский билет есть. Поэтому я, честно, так сильно про развитие спорта сам лично, в своей работе, за тот горизонт, который необходим, чтобы нашими командами управлять, не заступал. Я работаю в Самарской области полгода, и у меня есть чем заняться. И если вы меня еще полчаса подержите, то я тренировку пропущу. И мне ее на утро переносить надо будет, опять график полетит. Я напомню, что после моей инициативы начали звонить другие губернаторы и спрашивать, а как присоединиться. Нужно убрать коррупцию, сэкономить 500 миллионов и дать мальчишкам шанс, что они играть по справедливости будут.

— Вы также говорили, что идут активные проверки в профессиональных клубах по поводу перелетов, гостиниц, сборов в других странах. Что-то уже выявлено?

— Процесс идет, и результаты будут в декабре. Нет цели ущемить в чем-то выдающихся профессионалов. Наоборот, когда я ездил на «Ладу», на хоккей, я понял, что там легионеры есть. И сегодня оттуда канадец ушел. Но это не связанные между собой события. В таком клубе с огромным бюджетом инфраструктура для самих спортсменов не соответствует
уровню. Отвратительный спортзал. Он похож на то, что было у меня в Волгодонске в 2003 году в микрорайоне. А это 25 мужиков, которые должны профессионально тренироваться, победы в КХЛ добывать.

По перелетам — задача экономическую эффективность повысить. С зарплатами же вопрос сложнее. Я не обсуждаю чужие зарплаты. Но я знаю примеры, когда тренер не самого сильного клуба получает около 100 миллионов фиксированно. А еще есть премии и так далее. 100 миллионов в год — это достаточно серьезное вознаграждение. То есть огромный профессионализм и опыт должен быть применен. Это вопрос на грани этики. Есть профессионал, и три клуба приглашают его за 120 миллионов фиксированно. А у нас он за 100. И он показывает должный результат. А если он на рынке стоит 1 миллион в месяц, то есть 12 в год, а мы ему 100 платим, это вызывает вопросы.

Это абстрактный пример. Есть тренеры, у которых в контракте прописано, что их увольнение обойдется в 100 миллионов отступных. А если по каким-то причинам клуб не показывает хорошую игру, но за ним стоит сообщество, которое профессионально агентской деятельностью занимается. Они инициируют в СМИ за деньги кампанию в его защиту. Его бы по-хорошему уволить надо. Но за это губернатору субъекта надо 100 миллионов заплатить.

— Вячеслав Андреевич, ваше заявление о коррупции — это факты или догадки? Вы с ними обращались к правоохранителям?

— Вы меня, наверное, невнимательно слушали. Если бы была информация, приравненная к фактам или оперативная, то работа с правоохранителями началась бы еще два месяца назад.

— Второй момент. Вы лестно отозвались по поводу судей. Но и говорили, что там есть система, связанная с этими суммами. Что есть люди, которым платят, чтобы они хорошо судили. Но ведь сотрудник судейского комитета, Павел Каманцев, он уже достаточно давно там. Можем ли мы предположить, что он знал об этой системе, которая сложилась, а судейский комитет ничего сделать не мог?

— Я не имел в виду, что журналисты что-то не сделали. Я отвечал уже на вопрос, почему я два месяца ничего не озвучивал. Идет серьезная работа. Я имел в виду тех людей, которые получают, берут, одобряют или проводят, передают сумки или конверты. Причем все молчат. Хотя мне многие мои знакомые хорошие пишут, что знают об этой проблеме. Она носит деструктивный характер в российском футболе. Но все молчат. Почему? Вот я бы хотел, чтобы вы ответили на этот вопрос. Возможно, мы найдем ответ, но он не понравится большинству людей. Но при этом позволит нам, ответив на него правильно, честно, очиститься и пойти дальше в новую систему. Я уверен, что в футбольном мире много людей, которые работают и всё знают. Можем мы назвать это фактами или нет? Вот вы знали, что судьям платят за результаты?

— Нет, не знал.

— Значит, я не зря сегодня эту проблему озвучил. Вы так долго освещали эту тему и не знали. Значит, не зря.

— Вы же понимаете, о чем вы меня спрашиваете. Что значит «знал» или «не знал»? Это ответственность. Были ли у меня процессы по поводу текстов, связанных с судейством? Были. Я несу за свои слова ответственность, это важная вещь. Когда вы заявляете, что кто-то там давал 36 миллионов, у вас конкретно спрашивают, кто этот человек, вы не отвечаете. Почему? Я понимаю, что этот человек подаст в суд и будет дело. Когда вы мне задаете вопрос, знаю я или нет, то четко понимаю, что надо нести ответственность за свои слова.

— Я не знаю всех тонкостей работы журналистов. Но мне кажется, он всегда несет ответственность за всё, что он говорит или думает. Есть расследовательская журналистика, есть глубокое понимание процессов. Есть ответ очевидный на вопрос, и его можно было не задавать. А есть журналистика простая: взять интервью, записать вопросы.

— Но что сейчас происходит? Вы сказали «А», а от меня требуете, чтобы я сказал «Б». Я поддерживаю вас в том, чтобы не финансировать футбол из бюджета. Но я понимаю, что, если обрубить бюджетное финансирование полностью, команда рухнет. И поэтому история про 36 миллионов вызывает сомнения. Есть за этим некая интрига, которую я не понимаю. Я отвечу, что догадываюсь, что судьям платят за результат.

(Вячеслав Федорищев не ответил на эту реплику и передал слово следующему журналисту)

— Вы озвучили задачи клуба на сезон. Вопрос — есть ли понимание позиции главного тренера, если вдруг задача не будет выполнена? И это вероятно, судя по играм и положению в таблице. Есть ли понимание, будет ли продолжена работа с Осинькиным, если задача не будет выполнена?

— А как работать с человеком, который не выполняет задачи, поставленные перед ним на работе? Это не вопрос, а риторическое рассуждение.

— Вы совершили эффектный коррупционный каминг-аут и заявили о проекте «Чистый спорт». Станет ли это толчком к трансформации госуправления? Вдруг после этого проблемы не будут замалчивать и в других сферах?

— То слово, которое вы использовали, я не считаю правильным. Не вижу в этом ничего смешного. Второе — у меня нет полномочий, амбиций и желания заниматься профессиональным спортом. Есть большое число профессионалов, которые качественно делают свою работу. У меня другие задачи. Надо массовый спорт обеспечивать, не только из бюджета. Была кормушка, которой гордились, что наши команды вышли, а какой ценой? Нужно, чтобы ребята тренировались в хороших залах, получали качественное медсопровождение.

— Мы все прекрасно понимаем, сколько получает Игорь Осинькин. В вашем понимании это очень много?

— А я не знаю, сколько он получает. Это комплексная цифра, которая складывается из многих переменных. Я с тренером главным встречался только за тем, чтобы обозначить ему основные требования к его работе. Не к зарплате, понимаете? Это не мое дело. Мое дело — обеспечить, чтобы каждая копейка, которая идет из бюджета, эффективно расходовалась в том виде спорта, в который она идет. Я открыто поставил цели, а в социальных сетях устроили истерику, которую профинансировали в федеральных СМИ.

— Вы говорили, что хотите, чтобы много самарских ребят добивались результатов и играли в основной команде. У нас есть полупрофессиональный клуб «КС-2». Его существованию ничего не угрожает? Или, наоборот, будет для них допфинансирование?

— Это звучит логично с точки зрения развития вертикально интегрированных систем. Наши талантливые ребята могут расти и попадать даже в команду Премьер-лиги. Мы в таком духе будем работу строить и переформатировать.

— А нет ли у вас ощущения, глядя на то, как судили «Крылья» последние годы, что коррупционная схема была не внутри вашего клуба, а против него? Знаете, как у Задорнова, «ехал по встречной полосе и получил удар сзади»?

— Я четко обозначил, как к этому пришел. По моей оценке, около 10 команд участвуют в этом процессе. Это больше чем одна. И точно не только «Крылья Советов».