«У них мозги как у трехлетнего ребенка!»: орнитолог из Курумоча — о пернатых охранниках аэропорта

— У них мозг как у трехлетнего ребенка: могут решить арифметическую задачку, собрать пирамидку, — так инженер по орнитологическому обеспечению безопасности полетов аэропорта Курумоч описывает своих крылатых подопечных: шестерых соколов и одного ястреба.

Александр Гуриненко и его хищный патруль стоят на страже неба над Самарой уже пять лет. Съемочной группе 63.RU орнитолог рассказал, как понять птичий язык, для чего пернатым амуниция из кожи кенгуру и откуда у них паспорт. Посмотрите видео.

Рабочий день Александра Гуриненко длится 12 часов: с восьми утра до восьми вечера. Он работает посменно с напарником по орнитологической службе. Под их началом семь летучих секьюрити: шесть соколов и один ястреб Харриса по кличке Харитон. Птицы охраняют небо над Курумочем и его окрестностями.

— Сейчас двигатели не такие громкие, как раньше, а скорость самолетов выше. Птицы не всегда могут сориентироваться и уйти от столкновения, попадают в двигатели, врезаются в лобовое стекло, крыло самолета. Всё это может причинить вред воздушному судну и привести к человеческим жертвам. Наши хищники отпугивают со своей территории других птиц и помогают избежать таких столкновений, — объясняет Гуриненко. — Есть технические средства отпугивания птиц (различные звуковые сигналы, пиротехнические, воздушные шарики), есть биологические. Последние эффективней, потому что хищник для других птиц — это реальная угроза жизни. На комплексном применении технических и биологических средств аэропорты и выстраивают систему безопасности. Многие считают, что птицы должны что-то здесь уничтожать. Нет, они не могут убить такое количество птиц, которое обитает вокруг аэропорта. Главная задача хищника — это присутствие, тогда другие их сородичи будут избегать этой территории. И ежедневные тренировки наших соколов и ястреба в разных точках приучают потенциальную добычу держаться подальше отсюда.

Патрулировать аэропорт и его окрестности орнитологи вместе со своим пернатым «биологическим оружием» выезжают на уазике с надписью Bird control. А еще у питомцев Гуриненко есть своя «униформа». Перед тем как вывезти хищника на охоту, ему на голову надевают клобук. Эта специальная шапочка закрывает крылатому охраннику глаза, чтобы он преждевременно не бросился на добычу. Шьют клобуки из кожи кенгуру — тут важны специальная выделка и толщина материала.

— Раньше закупали клобуки за рубежом. Теперь такие мастера появились и у нас. Правда, на всю Россию 3–4 человека. Вот эти перчатки для охоты и шапочки отшивали в Москве. Я измерял голову каждой птицы и отправлял мерки, — раскрывает секреты птичьего гардероба биолог.

Пернатыми Гуриненко занимается со школьных лет. Это юношеское увлечение и определило выбор профессии: за плечами Александра Владимировича биофак Куйбышевского государственного университета.

— Первая хищная птица у меня появилась в 12 лет. Сейчас мне 56, вот столько я занимаюсь орнитологией, — за это время Гуриненко досконально изучил характеры крылатых безобразников и не питает особых иллюзий на их счет. — Эти птицы никогда не будут домашними. Я и в квартире держал птиц, и во дворе многоэтажки в вольерах у меня они сейчас живут. Это охотники. Мы выезжаем с ними, находим потенциальную добычу, создаем условия, чтобы тот же сокол или ястреб смог ее поймать. То есть подъезжаем ближе, на открытое пространство. А дальше снимаем клобук — и начинается охота. Поймает или нет, не так важно. Главное — присутствие хищника очистит территорию аэропорта от лишних клювов.

Интервью Александр Гуриненко записывает в компании ястреба Харриса по кличке Харитон. Хищник вылупился в одном из питомников Санкт-Петербурга.

— Харитону три года. С возрастом охотничьи птицы, если живут в неволе, становятся более зависимыми от человека. По-научному это называется импринтинг. То есть я для них и мама, и папа, и половой партнер. Вот так они могут меня воспринимать. В зависимости от условий издают разные звуки: пищевые, половые, звуки общения, — улыбается орнитолог.

Спектр жертв ястреба — от насекомых размером с кузнечика до сусликов и ворон. Но съесть добычу своему подопечному орнитологи не дают.

— Я забираю у него трофей в обмен на маленький кусочек мяса. Это такое поощрение. Очень похоже на дрессировку собаки. Плюс ко всему те же самые вороны или голуби могут быть заразными: съев их, ястреб заболеет и умрет. Поэтому наших птиц мы кормим перепелами. У нас договор с фермерской группой. Чистота их продукции подтверждена сертификатами.

Александр кормит Харитошу с руки, и тот издает звуки, похожие на нечто среднее между возмущенным кошачьим «мяф» и утробным «мясо».

—  Птицу нужно обязательно кормить только с руки, чтобы был постоянный контакт. Запускаю ястреба, куда бы он ни полетел, где бы он ни сел, мне достаточно вытянуть перчатку с мясом. На этом построены коммуникация и тренировка. Перчатка нужна не только для защиты, но и для выработки стереотипа у птицы: знает, что с нее кормят, и прилетает, — делится секретами дрессуры Александр. —  Ястребы Харриса живут стаями, и у них родители учат детей. По мозгам этих птиц приравнивают где-то к трехлетнему ребенку. Харрисы могут складывать пирамидки, различать цвета и даже решать простые арифметические задачи. Наш Харитон, например, играет в мячик, как собака. Мы ему кидаем, а он ловит и приносит. Развлекается так.