Почтовый катафалк напрокат

Никогда не задумывались, что перевозят по ухабистым дорогам фургоны с надписью «Почта России»? Газет и журналов давно никто не выписывает, писем не пишет, бандерольки посылать опасно – пропадают... Вот! Ответ найден! Все то, что пропало, и катается в этих синих катафалках.

В первых числах февраля я имела неосторожность отправить сыну-студенту авиабандероль в США. Пришла на главпочтамт, заполнила таможенную декларацию, адресный бланк. Заплатила 954 рубля 3 копейки за почтовые услуги и 30 рублей за упаковку. Услышала, что бандероль будет на месте в течение двух недель, и отправилась с легкой душой восвояси.

Но прошло и 14 дней, и 20, и два месяца, а бандероль мой сын так и не получил. Снова отправилась на главпочтамт. В чем дело? «Ничего удивительного, – уверенно ответила мне девушка в окне. – С 1 января 2011 года Штаты не принимают бандеролей более 400 граммов в связи с терактами. А ваша бандероль весила 1072 грамма». «Но я-то отправляла бандероль 7 февраля, почему вы меня не остановили, если она превышала норму по весу?» «А мы об этом только в марте узнали, – улыбнулась, чуть не подмигнула. – Ищите вашу бандероль в своем почтовом отделении».

Живу я в пригороде. Ни одного извещения о том, что меня в почтовом отделении уже много дней ждет мною же отправленная бандероль, не получала. Хотя каждый день рефлекторно открываю дверцу своего почтового ящика. Сразу уточню, не в подъезде многоквартирного дома! В отдельно стоящем доме с надежным почтовым ящиком! «Я устала вам каждую неделю эти извещения выписывать», – шипит из-за стойки молоденькая девушка. «А вы не пробовали у почтальона поинтересоваться, куда он эти извещения расходует?» «Это не моя обязанность! Запишитесь на прием к начальнику и там высказывайте претензии!»

«Не записывайтесь, – вступила в разговор моя соседка по очереди. – Я уже три месяца не могу попасть к начальнику на прием: то она в командировке, то занята. Представляете, в нашем микрорайоне нет почтальона, и приходится всю почту забирать здесь, в отделении. И все равно они постоянно умудряются терять журналы, которые я выписываю. И не могу найти виноватых».

Выясняется, что в нашем микрорайоне почтальон все же есть. Но мой почтовый ящик всегда девственно пуст: ни открыток, которые по советской традиции продолжает присылать мне моя мама ко дню рождения, ни извещений на посылки – ни-че-го. Такое чувство, что на «почтальона с толстой сумкой на ремне» нападают враги, и он молниеносно все содержимое этой сумки съедает. А, может, печь топит нашими посланиями, сердешный?

И тут слышу: «Вы должны заплатить за то, что ваша бандероль к вам вернулась»! Немая сцена... «За что?» – опомнившись, спрашиваю я. И пересказываю диалог на главпочтамте. «Ничего я про новые правила не знаю, – не теряется сотрудница почтового отделения. – Нам всегда дают на подпись бумаги, если происходят какие-то изменения». То есть у жителей села еще есть шанс отправить килограммовую бандероль за океан и получить ее обратно за отдельную плату. А такие, у кого родственники живут за границей, в нашей большой деревне есть. Это я точно знаю.

«Ваша бандероль вернулась потому, что вы неправильный адрес написали, там крестик стоит», – грозно произносит девушка. Просто почтальон Печкин какой-то... «Какой крестик»? – устало уточняю. И тут, наконец, вижу свою многострадальную, истрепанную до неузнаваемости бандероль. И понимаю, что она вернулась ко мне не с московской таможни. Она добралась-таки до американского континента.

Но к тому времени от адреса, написанного моей твердой рукой, потому что я его наизусть знаю, ничего не осталось, кроме названия города и страны. И заботливой рукой американского почтаря рядом с бесполезной бумажкой, которая когда-то была адресом, наклеено яркое резюме: «Недостаточный адрес» (это уже перевод с английского).

Что произошло в процессе путешествия моей бандероли, остается только гадать. Возможно, на листок с адресом, который, увы, не защищен прозрачной водоотталкивающей пленкой, как это делают все те же американцы, попал клей с соседней бандероли? И кусочек с номером дома и названием улицы в городе Филадельфия остался на той соседней посылке? Или на бумажку с адресом попала вода, когда грузили посылки в синий фургон? Достаточно одной случайной дождевой капли или снежинки, чтобы размочить этот пористый листок самой дешевой бумаги. Как это произошло — уже не узнать, но половинку адреса как корова языком слизнула... Так что перевес, по всей видимости, был ни при чем.

Но Штаты, действительно, не принимают теперь бандероли более 400 граммов. Моя знакомая пыталась отправить посылку дочери во Флориду, развернули. Но это произошло уже в марте. Наши славные почтовики уже очнулись от зимней спячки и прочитали-таки поправки к правилам заокеанских коллег.

Конечно же, я отказалась платить вторично за невыполненные Почтой России обязательства. Думаю, достаточно и той тысячи рублей за прокат синего фургона, который катал мою бандерольку до российской границы и обратно. Теперь я понимаю, почему товарищ Ленин в 1917 году требовал в первую очередь захватить почту, телеграф и телефон. Видимо, накипело у вождя.