«Современные панки вообще не бухают!» В Самару приедет группа «Слот». Мы взяли у них интервью

В группе «Слот» большие изменения: ребята попрощались с вокалисткой Нуки — девушка ушла делать самостоятельные проекты — и представили поклонникам нового члена команды, Дарью Равдину. Сейчас музыканты объявили тур по городам в новом составе. В Самаре увидеть и послушать обновлённый «Слот» можно будет уже завтра, 28 сентября.

Накануне концерта мы взяли небольшое интервью у лидера группы — Игоря Кэша. Получился интересный и довольно философский разговор.

— Вы недавно приняли в свою группу нового человека, и вам пришлось попрощаться со старой вокалисткой. Как это вообще эмоционально ощущается? Насколько это грустно? Мне кажется, это как развод. Или нет?

— Не знаю… Развод я тоже проходил. Это сложно сравнивать. Это тоже развод, но он такой просто… деловой. И хронология немного другая. Вначале мы расставались, а потом брали нового человека. Да, это непросто. Единственное, что помогало, — это то, что мы понимали неотвратимость ситуации и повлиять на неё не могли никак. Чтобы это произошло по-другому, или чтобы этого не произошло.

— Так, и что сейчас? Всё в порядке, у вас уже было несколько совместных выступлений с новой вокалисткой?

— У нас их было два. Просто получилось так, что первый концерт оказался очень крупным фестивалем в Казахстане. А у Даши Равдиной таких крупных площадок не было никогда в жизни. Она очень большой профессионал, но это другое, это эмоционально немножко другой подтекст, когда огромная сцена, много тысяч людей, будьте любезны. А тут первый концерт с нами и в таком виде.

Конечно, мы много готовились, но все равно. И поэтому мы провели маленький концерт в Москве, попросили Саню Киселя, это владелец клуба «Live Stars», вписать нас без предупреждения в какой-нибудь концертик, где играют другие группы. Сыграли, пригласили своих.

Нам нужно было просто потоптать вместе сцену хотя бы разок. Так что да, два концерта уже были. Плюс мы выпустили вместе сингл.

— Какие ощущения? Вы сработались?

— Мы долго ничего не говорили поклонникам, хотя уже репетировали с Дашей. Нам было важно сначала сработаться, а потом объявить.

Нам нужно было несколько параметров, в которые бы она вписалась. Не только вокал, но и человеческий фактор, и многое другое. Всё прошло успешно. У нас сейчас хорошая атмосфера внутри коллектива. С точки зрения вокала — ну конечно по-другому. Она немножечко пониже, помягче; при этом со всеми экстремальными техниками в наличии, с огромным количеством техник вообще вокальных. Это очень интересно, мы собираемся это использовать. Так что теперь мы едем в тур, а в Самаре мы выступим 28-го сентября.

— Как это вообще происходит, когда в группе все парни и одна девчонка? Это какие-то особенные отношения, какие-то рыцарские? Или вы все наперебой за ней ухаживаете? Или больше как команда, как друзья?

— Да, скорее команда или друзья. Этот вопрос — им замучили Нуки, его часто задавали — каково тебе с четырьмя парнями? А что такого-то? Она, кстати, на самом деле тогда очень быстро завела подружку в лице нашего турменеджера Кати. И как-то, может быть, это ей где-то помогало, но на самом деле никакой проблемы в этом не было.

Тут медаль о двух сторонах. С одной стороны, мы относимся к ней на равных, как к самим себе. С другой стороны — столько же и требуем. Даша — девушка тоже требовательная. Так что это всё как бы в балансе.

— Сколько раз вы уже выступали в Самаре?

— Я думаю, раз 15, если не больше. Нам 22 года с половиной, если что.

— Да я знаю, я вас еще на дисках слушала.

— Оу, а на кассете? Нет? У нас просто первый альбом вышел и на кассете тоже. Второй уже нет. Некоторые коллекционеры ищут и даже находят эту кассету.

— Есть ли какой-то свой вайб у нашего города, какое-то самарское настроение? Или он для вас такой же, как и все остальные?

— Не-не-не, города разные, это понятно. И вайб у Самары есть, если говорить про сам город. Саратов — он такой пожёстче, поиндустриальнее, а Самара — она такая пооткрытее и немножечко постарее, поисторичнее. А вообще для нас, для музыкантов, любой город — это люди. В этот сложный для нас период мы очень рассчитываем на поддержку нашего народа. И она у нас есть. Это самое крутое, что случилось с нами в этом году.

— Вы замечаете, что поклонники группы стареют, меняются?

— И молодежь есть, и пенсионеры встречаются в зале, удивляешься только. Конечно, основные зрители — это люди 30+. Но вообще они очень разные, и это здорово, в этом проявляется какая-то связь поколений, что ли. И старые нас не забывают, и новые приходят.

— Вы уже 20 лет на сцене. Не скучно? Не хочется что-то поменять, обновить?

— Ну вот мы поменяли вокалистку. Правда, не по собственному желанию…

— Но ты говорил в интервью, что вы старались, чтобы она именно спела как Нуки, чтобы как бы не испортила…

— Да, но это касается только старых треков, и не стопроцентно. Какие-то моменты, да, мы просили её не фантазировать ничего. Как можно фантазировать в песнях «Две войны», «Мёртвые звёзды»? Это абсолютно бессмысленно.

Вообще мы меняемся время от времени. Иногда мы меняемся внутри одного альбома. Иногда мы позволяли себе такие вещи, как просто альбом «200 киловатт» — многих это немножечко удивило, а многие сказали «мы так не хотим». А мы просто делали (и всегда делаем) то, что хочется.

В целом — мы всегда экспериментируем, и, возможно, мы совсем в экстремально новые направления не уходим, но нам уже так и нельзя. Надо быть собой.

— Вообще в России музыка — она сейчас в каком-то застое, или она классно развивается, или так себе? Куда все это движется?

— Оно движется, оно видоизменяется. Но ничего такого экстраординарного, нового в музыке не появляется — и во всем мире. Какие-то смешения, небольшие миксы, манеры. Но все равно все везде можно найти, что это уже было. Вот просто все. Все развивается своим, мне кажется, путем, чередом, как, например, не знаю, любой язык тоже. Это необратимо, неостановимо, и это не нужно делать. Если только ты не спрашиваешь меня про индустрию. Я сейчас ответил так.

Есть классные, дерзкие, молодые. Это уже какие-то вещи происходят новые. И вот тут мы понимаем, что это какая-то граница, какой-то рубеж. Ну, например, я, когда услышал «Пошлую Молли» первый альбом, я такой: ху-ху-ху-ху. Тоже всё, ничего нового, но вот этот микс, эта манера, эта подача, это вот Бледный прям задал какое-то направление для молодых. И вот тогда я понял, что да, мы — ребята из предыдущего поколения. Прям, так сказать, он ткнул меня пальчиком.

С другой стороны, сейчас идёшь, выходит на тебя какая-нибудь девочка пятнадцатилетняя, а на ней футболка с группой из девяностых или вообще конца восьмидесятых. Я сам оттуда вышел, из этой музыки. То есть всё идёт по кольцу, по спирали.

— Ты посмотрел сериал про КиШа?

— Я не очень фанат был всегда. Я отмечал, конечно, их достижения. И главное достижение — что они сумели создать такую атмосферу, что стали народной группой ещё до сериала. Ну, мне что-то нравилось — так, поверхностно.

Недавно я сделал свой сольный проект, небольшой коллективчик, мы делаем там песни на слова слушателей. В соцсети модуль, и там просто люди пишут что угодно. Мы забираем все эти слова — слова, предложения, что угодно, — и делаем из них песни. И вот сериал прошёл, и было заметно, как люди кидают нам эти слова. Когда я увидел фразу «труп жениха», я начал изучать.

Я, в общем, туда нырнул, изучил. И вот, пока я знакомился, чтобы сделать трек про труп жениха, который в итоге мы вместе исполнили с группой Nagart, — я многие вещи оценил, насколько они там крутые и музыкальные, прикольные, и трешовые, и попсовые одновременно. Вот это я всё оценил, вот до меня это поздно дошло. Тем не менее смотреть сериал я не хочу.

— Я почему спросила: там показано в сериале такое, совершенно разгульная жизнь. Вот группа едет по концертам, потом они зависают там в гримёрке, пьют, потом в отель приехали, пьют, буянят, теряют музыкальные инструменты. Это действительно так происходит?

— У всех по-разному. Есть вот эти панки современные, они вообще не бухают. Вегетарианцы. Они даже почти ничего не едят, не то чтобы пить или принимать какие-то препараты. Они этим в принципе не пахнут. А группа «Король и Шут» — они нормальные панки, и у них было всё.

— А у вас как это происходит?

— Кто хочет, может и выпить, но у нас никто не нажирается в слюни, по крайней мере, в текущем составе. Наверное, такой человек был только один у нас за всю историю. И все понимают задачу: надо хорошо выглядеть и чувствовать себя на концерте, чтобы выдать максимум каждый раз.

— Насколько это вообще физически тяжело, ехать в тур?

— Проехать много городов? Это нормально. Все отлично. Мы ездим, у нас комфортные условия. Нам не на что жаловаться. Одноместный номер. Пришёл, восстановился, поехал, всё. Напоили, накормили, уложили. Площадка, саундчек, всё по графику. Если ты тут… Это собственный выбор. Поэтому, когда ты едешь, тяжело может быть только чисто эмоционально, когда много концертов подряд, и ты выкладываешься на каждом. Я не представляю, как люди ездят в мировые туры, чисто эмоционально.

Когда нам Антон, наш директор, сделал первый же тур городов на 40, мы ему тогда еще, в 2006 году, сказали: а можно так больше не делать?

— У вас есть что-нибудь необычное в райдере?

— Да, есть. Чтобы понять, читают ли его вообще организаторы, мы там написали «перчатки со стразами Сваровски». Перчатки технические, для техника.

— Какое-то обращение к жителям Самары?

— Мы ждём, мы ждём, вы приходите. Вообще всё, что произошло, всё, что мы делали, всё это ради того, чтобы мы могли приезжать в наши города, общаться с нашими людьми, рубить музло. Чтобы продолжил происходить этот энергообмен, вот это чудо, которое происходит все время на наших концертах.