Бизнесмен ради эксперимента устроился в школу и раскрыл ужасы работы учителем: «Там творился хаос»

Тюменский бизнесмен устроил эксперимент и ушел работать в школу обычным учителем. Он хотел понять, почему все педагоги бегут из профессии, и заодно посмотреть на систему образования изнутри. Наши коллеги из 72.RU рассказывают, что из этого вышло.

Виктор Медведев известен читателям Городских порталов из материала, где он рассказал, что каждый год сдает ЕГЭ (единственный в стране, кто 8 раз написал его на 100 баллов). Медведев основал свою онлайн-школу, где учит подростков успешно сдавать экзамены. А еще он неоднократно заступался за школьников, чьи права нарушались во время сдачи ЕГЭ.

Теперь же бизнесмен решил примерить на себя роль учителя истории и обществознания. Он думал, что ему с таким опытом будет легко устроиться в общеобразовательную школу. Тем более диплом учителя, несмотря на основное юридическое образование, у него есть.

— Вопрос вообще не в деньгах и не в признании. Я хочу увидеть образование изнутри, понять, с какими трудностями сталкиваются учителя и как мои знания и опыт могут быть полезны обычным школьникам. Как школьные HR (назовем их так) относятся к частным репетиторам, какие требования предъявляют к кандидатам при трудоустройстве в школы, какую зарплату предлагают, предусмотрены ли там бонусы и за что, — рассказывает Виктор Медведев.

Первое, что удивило нашего героя, — условия работы. Он реально сходил на несколько собеседований. Во многих учреждениях ему сразу отказали, объяснив это тем, что нельзя вести уроки у старшеклассников без опыта работы в школе. Но в одном месте сделали исключение. Это новая школа, где учатся 3000 детей и, кажется, сильно не хватает педагогов. Какую же зарплату пообещали «бизнесмену под прикрытием»?

— За девять классов — 27 часов нагрузки мне предложили следующую мотивацию. Оклад 27 000 рублей, классное руководство 7000, плюс стимул в зависимости от успехов — 10 000. То есть потолок — 44 000, получается, — рассказывает Виктор Медведев. — Мне не дали вести у 9-х классов, потому что их надо готовить к ОГЭ, а у меня нет опыта работы в школе… При этом я, безусловно, рассказывал про свои успехи (ЕГЭ 8 раз на 100 баллов), репетиторский опыт и средний балл учеников. Но HR школы привела в пример молодых учителей и сказала, что их просто «сожрали родители». Многие не выдерживали давление из-за недостатка опыта и уходили.

Кадровый специалист школы сразу предупредила нашего героя, что родители сейчас очень требовательные. Они могут делать замечания и по поводу и без: «Не так стоишь, не так смотришь, не так ведешь урок». Кроме того, молодые учителя часто не выдерживают общения с мамами и папами, которые пишут сообщения им до глубокой ночи, а на молчание обижаются и жалуются руководству.

Помощь в подготовке мероприятий в школе, например, как встреча детей с Мизулиной, приветствуется. Такое событие прибавляет учреждению плюсов к статусу. А чтобы не ударить в грязь лицом, педагогов привлекают к организационной работе за небольшое вознаграждение.

Виктору Медведеву в итоге доверили только пять 10-х классов и один 11-й. Кроме классических уроков истории и обществознания, ему сказали вести еще два неизвестных предмета — «Человек. Мир. Общество» и некий «Индивидуальный проект», по которым нет никаких методичек и учебников.

— Это называется «веди то, не знаю что». Мне посоветовали подойти к учителям, методистам и спросить, как вели эти предметы раньше. Может, скинут какую-то программу, а может, и нет, — рассказывает Виктор. — У меня первый урок «Индивидуальный проект». Мало того, что никто не объяснил его суть, так я его еще должен был преподавать детям. Я потом понял, что это какой-то аналог курсовых и дипломных работ. Так вот, это и есть ключевая проблема, с которой я столкнулся. Учителю никто ничего не объясняет. Ты обо всём должен догадываться сам.

Виктор считает, что у руководителей школ должно измениться отношение к учителям. Педагогам важно уделить внимание, как минимум провести экскурсию по школе в первый рабочий день. И как максимум — рассказать о порядках, показать, какие программы есть в доступе.

— Вместо этого учитель должен ходить по кабинетам и спрашивать: «А есть у вас то? А есть у вас это?» Меня добавили в какой-то чат, где больше 140 классов, там творился хаос. Помимо меня, там были еще 30 новых учителей. И от всех непонятно что требовали, а молодые педагоги даже спрашивать что-то боялись, — говорит он. — В результате в первый же день работы произошло недоразумение. Мне как классному руководителю скинули расписание уроков. По нему я понял, что мой класс должен прийти на занятия к 09:40 — то есть к 3-му уроку. Я об этом и предупредил ребят, их родителей. Сам в то утро я встал пораньше, приехал в кофейню, взял себе завтрак, сижу. Вдруг звонит завуч и громко спрашивает: «Вы где, у вас урок!»

Оказалось, что таблица с расписанием составлена немного нелогично, по мнению нашего героя, поэтому он запутался. Но он винит во всём администрацию школы, которая ничего не объясняет.

— В итоге я выбросил свой завтрак в мусорку, побежал в школу. Каким-то чудом на урок пришли 6 (из 36) человек. Ко мне забежал завуч и стал кричать: «Пиши объяснительную». К следующему уроку, как я и просил детей, пришли остальные. Завуч снова прибежала к нам и стала кричать на школьников. Ребята смотрели на меня и ничего не понимали. Я сразу перед всеми извинился, сказал, что они по моей вине прогуляли один урок, — говорит Виктор. — Завуч очень строго говорила с ребятами, угрожала им отчислениями, говорила, что их никто не держит. И потом по ходу работы я понял, что школа постоянно в таком армейско-диктаторском стиле общается с детьми.

Но несладко приходится и педагогам. Виктор Медведев рассказал, что на учителя взваливают огромное количество задач, но при этом никто не считает нужным вводить в курс дела. Даже с переходом школ на программу МЭШ, которая в начале учебного года плохо работала.

Он подробно объяснил, что требуют от классного руководителя за 7000 рублей: это ежедневное заполнение разных списков учеников (мигрантов, с ОВЗ, журналы посещения, питания и т. д.), индивидуальная рассылка результатов контрольных работ или пробных экзаменов, потому что передавать данные в общие чаты запрещено. Теперь даже старосту нельзя попросить помочь отметить отсутствующих.

— Я приходил к первому уроку своих ребят, даже если в это время у меня шел свой. Мне приходилось отмечать всех отсутствующих, а по пути в свой кабинет обзванивать родителей всех этих детей, потом заполнить разные списки — отсутствующих по уважительной причине, по неуважительной, болеющих ОРВИ, болеющих коронавирусом и так далее, — говорит герой. — Когда нам показывали ролик с министром просвещения, где говорилось о том, что в приоритете уменьшение бумажной работы для учителей, мне хотелось рассмеяться. Потому что потом мне сказали об еще одной обязанности классного руководителя. Мы должны фиксировать нашу воспитательную работу с учениками. То есть, если мальчик Петя пришел в кроссовках или джинсах, я должен ему сказать: «А почему ты так пришел, разве ты не знаешь, что у нас в уставе указан классический стиль одежды?» — а потом составить отчет, где указывается, что я провел беседу с учеником. И таких вот разговоров у учителя может за день быть с десяток минимум!

Также наш герой удивился, что классный руководитель обязан собрать полную информацию о семьях учащихся. Вплоть до того, кто сожитель конкретной мамы, сколько пьющих, непьющих у них проживает. Но и тут учителя сталкиваются с тем, что соцработники не объясняют, как собирать эти данные. Обзванивать родителей и задавать им такие вопросы, считает наш герой, как минимум некорректно.

— Как-то оптимизировать этот процесс (например, скинуть гугл-форму родителям) тоже нельзя из-за защиты персональных данных. Да, может, информация о семье где-то и полезна, но сбор информации забирает неимоверное количество времени. Еще меня все пугали родительскими чатами. Но мне повезло, у меня все были суперадекватные. Единственный кейс, который показался мне странным, это звонок одной мамы в 20:30. Она интересовалась, есть ли в школе зубной врач, потому что у дочери болит зуб. Ну я могу посоветовать стоматологическую клинику, конечно, но почему вообще должен решать этот вопрос?

Пожаловался Виктор и на количество учеников в классах — 35–40 человек. Он заявил, что вести уроки при таких условиях невозможно: уровень знаний ребят разный, в классах дети есть с особенностями здоровья, разной мотивацией к учебе.

— Но пожалеть хочется и ребят, столько всего ненужного на них взваливается. Поэтому я старался давать им максимально то, что им точно пригодится на экзаменах. Но допустил ошибку. На первом уроке мы много болтали, думал, что такой формат подойдет. Но потом проверил уровень знаний и понял, что нет. Затем я пробовал говорить с ними на их языке. Например, пытался объяснить что такое социальный институт на примере «Доты», какие-то вещи доносил, узнав, кто их любимые рэперы, и так далее. Я говорил с ними на одном языке, как со взрослыми. Но другие учителя придерживались своей линии. Однажды там отчитали девочку за то, что она пришла в свитере. Мне было так неловко… Или как-то прибежал физрук и спросил, а почему так много девочек не стали заниматься из-за «женских дел». Что тут ответить?

При таких условиях учебы в школах наш герой не удивился тому, что дети сейчас без репетиторов действительно не смогут хорошо сдать экзамены.

— Уровень знаний детей по истории оставляет лучшего. Маленький кругозор. Они не знают даже, какое ведомство отвечает за проведение ЕГЭ… Про Министерство просвещения они вообще никогда не слышали, — говорит учитель. — Но я это объясняю тем, что у них просто другие интересы сейчас.

Бизнесмен наивно думал, что будет работать в школе до обеда, а дальше — по своим делам. Но в итоге оказалось всё иначе. Некоторые учителя уходили домой только в 20:30. А наутро уже снова были на рабочем месте.

Устав от такой нагрузки уже через неделю, бизнесмен решил отказаться от классного руководства. Но вместо поддержки, делового разговора с начальством ему стали высказывать недовольство: мол, ты мало делаешь для школы, плохо работаешь с детьми. Замечания прилетали и за внешний вид (он надевал белую футболку под пиджак).

В итоге Виктор Медведев не выдержал и уволился всего через две недели, хотя изначально думал, что устроился в школу на год.

Наш герой — не единственный учитель, сбежавший из школы из-за невыносимых условий работы. Почитайте опыт другого педагога.

О том, как можно было бы повысить качество образования, высказывался и другой бизнесмен, Ильдар Хусаинов. Директор федерального агентства недвижимости «Этажи» по пунктам расписал, чего, на его взгляд, не хватает в этой сфере. Ранее мы публиковали его колонку. Правда, миллиардер не решался устроиться в школу учителем, как это сделал наш герой.