Самарцы на фестивале «Новая драма»

Участие на фестивале стало уже хорошей традицией для самарчан. Сегодня на фестивале «Новая пьеса» (часть внеконкурсной программы «Золотой маски») Самарский театр драмы играет студенческий спектакль «Божьи коровки возвращаются на землю». Фактически самарцы впервые попали на фестиваль «Новая драма», поскольку спецпроект «Маски» организован частью команды развалившейся «НД». А за несколько дней до отъезда на фестиваль в театре стало известно, что по спектаклю могут снять кино.

Участие на фестивале стало уже хорошей традицией для самарчан. Сегодня на фестивале «Новая пьеса» (часть внеконкурсной программы «Золотой маски») Самарский театр драмы играет студенческий спектакль «Божьи коровки возвращаются на землю». Фактически самарцы впервые попали на фестиваль «Новая драма», поскольку спецпроект «Маски» организован частью команды развалившейся «НД». А за несколько дней до отъезда на фестиваль в театре стало известно, что по спектаклю могут снять кино.

За пределами конкурса

Второй год подряд у «Золотой маски» обширная офф-программа «Маска Плюс». Отдельный раздел посвящен современной драматургии.

В программе «Новой пьесы» читки новых текстов современных авторов (среди них и наш Вячеслав Дурненков), круглые столы, мастер-классы, work-in-progress (включая заготовки к спектаклю по дневникам Сергея Магнитского), кино, анимация и, само собой, спектакли – и курсовая постановка РАТИ по повести модного Алексея Иванова, и польская знаменитость Гжегож Яжина со спектаклем «У нас все хорошо», и много чего еще.

Наша Драма везет «Божьи коровки возвращаются на землю» – камерный спектакль теперь уже выпускного курса совместного набора драмтеатра и СпбГАТИ о подростках с провинциальной окраины. Дима (Александр Фадеев) зарабатывает, воруя надгробия с могил, Лера (Алина Костюк) мечтает выиграть мифический приз и сбежать в столицу, а пока ведется на обещания скупщика металлолома Аркаши (Иршат Байбиков), веря, что тот женится прямо наутро. Двое доверчивых, двое обманщиков и маленькое чудо в финале, как всегда в пьесах Сигарева. Студенты играют ровесников с отдачей и пониманием темы.

«Я сам вырос рядом с кладбищем»

– Для меня и в прошлом году было неожиданным, что мы прошли на «Маску», а в этом тем более, - говорит Вячеслав Гвоздков. - Кассета у отборщиков была с прошлого года – когда эксперты приезжали смотреть «Полковника», ее увезла с собой Кристина Матвиенко (куратор «Новой пьесы». - К.А.). Спектакль должен был в сентябре участвовать в фестивале «Новая драма», но он отменился, и я перекинул заявку на «Маску». Жду экспертов – никто не приехал... И вдруг 10 декабря мне звонят, что мы прошли на «Маску».

– В офф-программу.

– Да, но меня-то интересуют не награды, а чтобы мы напоминали Москве о своем существовании. А то ведь одни разговоры – все знают, что благополучный театр, а творчески мы как-то должны подтверждать это? Денег у нас на гастроли в Москву и Петербург нет, показаться нигде, кроме фестивалей, не можем. Вот ездили в Воронеж, в мае везем «Нашу кухню» в Москву на студенческий фестиваль «Твой шанс». Хотя опять же за собственные средства, небюджетные.

– В следующем году диск с каким спектаклем отправите на «Золотую маску»?

– Долгое время я принципиально не имел никаких отношений с «Маской». Но коли уж так сложилось... Я постараюсь позвать экспертов на «Нашу кухню» – может, пройдет как музыкальный спектакль или малая форма? И отправлю «Вишневый сад» – для меня это принципиально, я отношусь к этому спектаклю замечательно, в отличие от некоторых. Уже разговаривал с Татьяной Шах-Азизовой, она считается лучшим специалистом по Чехову, может быть, приедет смотреть.

К разговору подключается главный режиссер театра и постановщик спектакля «Божьи коровки...» Валерий Гришко.

– Вы любите Сигарева, судя по тому, что поставили в Самаре две его пьесы?

Гвоздков: Да, мы звонили Сигареву – вроде бы он заинтересован и приедет в Москву смотреть.

Гришко: У меня к Сигареву самое хорошее отношение. В свое время я был первым человеком, который поставил его пьесу в Петербурге. Он тогда приезжал, мы познакомились... И с тех пор наш «роман» продолжается. Здесь поставили «Детектор лжи» и «Божьи коровки...». И Бог даст, еще что-нибудь поставим. Даже есть идея снять малобюджетный фильм по этому спектаклю, если Василий сочтет наш вариант адекватным тому, что написал (чтобы не получилось, как с Санаевым и его «Похороните меня за плинтусом»). Есть люди, которые в этом заинтересованы, нужно только получить согласие автора.

– Ваши спектакли никогда не попадали на «Маску»?

Гр.: Нет. Я принадлежу к тем людям, которые ко всем этим наградам относятся... Там столько несправедливости, и столько я видел выдвинутых на «Маску» спектаклей, недостойных даже того, чтобы их смотреть, и столько недооцененных...

– Как вы относитесь к контексту, в котором оказались на фестивале?

Гв.: Я не смотрел программу «Новой пьесы» и мало интересуюсь контекстом. Меня вообще мало интересует новая драма, и только Валерий Викторович реабилитировал ее. «Божьих коровок...» я хотел ставить сам, но хотел другого – больше формы, хотел использовать ремарки Сигарева, пластику, брейк-данс...

Гр.: Ничего общего с моим видением это не имело. Для меня это абсолютно человеческая, жизненная история. Тем более, я сам вырос рядом с кладбищем, и все мое детство прошло на кладбище, где мы собирали шоколадные конфеты и мандарины.

– «Волчок» прямо...

Гв.: Мы жили в Ленинграде в пяти километрах друг от друга – он в Парголово, а я в Сертолово.

Гр.: У нас огромное Северное кладбище, на котором поп Гапон похоронен и много других известных людей.

– То есть пьесу вы выбрали не только потому, что она хорошо «ложится» на студенческий курс?

Гр.: Потому что она про мое детство, про мою жизнь, и это великолепная пьеса. В ней два ударных поворота – когда памятник оказывается могильником матери, и сцена на балконе, когда Юля говорит: «Прыгай!». Это парафраз «Волков и овец» Островского. Эти-то гады выживут, а Саша, Дима, Лерка – жертвы. Выживут ли они?