Одни симулировали болезнь, другие шли на фронт семьями: как куйбышевцы встретили начало войны

Революция, Гражданская война, разруха, вечная погоня за выполнением плана, совсем недавние репрессии 30-х годов... Всё это померкло перед теми испытаниями, которые выпали на долю наших бабушек и дедушек с 1941 по 1945 годы. Рассказываем, как куйбышевцы встретили начало Великой Отечественной войны.

Эта фотография сделана в июне 1941 года во Фрунзенском районном военкомате Куйбышева. После нападения на СССР фашистской Германии многие советские граждане поспешили в военкоматы. Некоторые всерьез переживали, что не успеют повоевать, так как война скоро кончится.

На фото перед сотрудниками Фрунзенского военкомата сидит дважды награжденный орденом Красного Знамени Александр Егорович Нападов.

— Нападов родился в Ярославской губернии в семье крестьян в 1899 году. Ордена получил в годы Гражданской войны, в 1920-е годы жил и работал в Самарканде, в Самару впервые попал в 1928 году. С 1931-го жил здесь постоянно. На войне — с июля 1941 года. Служил на Центральном фронте помощником командира 61-го кавалерийского полка 46-й особой кавалерийской дивизии. В марте 1942 года был контужен и демобилизован после излечения. Работал в Куйбышеве в доме отдыха «Ударник», позже — на кондитерской фабрике. Интересно, что по документам Минобороны он значится пропавшим без вести в Смоленской области. Судя по всему, его сначала записали в списки пропавших, а потом он нашелся, — рассказал 63.RU начальник отдела использования архивных документов Самарского областного государственного архива социально-политической истории Евгений Малинкин.

Также среди тех, кто подписан на обороте фотокарточки, оказались сидящие у окна «участник боев с белофиннами П. В. Порохов и студент пединститута Л. П. Пустышев». Информации о них в архиве нет.

Эти мужчины стали одними из 3 тысяч 137 куйбышевцев, которые добровольно подали заявления о вступлении в Красную армию за 5 дней с начала войны.

К 27 июня 1941 года в Куйбышеве были мобилизованы 1517 человек из начальствующего и командного состава армии. По плану надо было мобилизовать 1634 человека, недокомплект составил 117 человек. Среди рядовых и младшего командного состава на фронт надо было отправить 5952 человека, а мобилизовать удалось 5691. Недокомплект — 261 человек.

— Явка подлежащих мобилизации была аккуратной и настроение хорошее. Аморальных явлений, кроме одного случая на пункте во Фрунзенском районе, по районам города отмечено не было. А случай такой: мобилизованный Поташник И. Г. — работает парикмахером в Спецторге — настойчиво требовал от врачей необоснованного освобождения от мобилизации, симулируя, что он болен, — говорится в информационной сводке для заведующего военным отделом Куйбышевского обкома.

Впрочем, в эти же первые несколько дней войны был зафиксирован и совершенно противоположный пример.

— Отец и сын Егоровы просят принять их добровольцами в Рабоче-крестьянскую Красную армию, отец 1900 года рождения, сын — 1925 года. Сам отец — пулеметчик, сын — ворошиловский стрелок, они пишут в заявлении: «Не можем терпеть такого положения, когда наша родная Красная армия будет бить фашистских бандитов, а мы будем сидеть здесь. Мы хотим быть в рядах Рабоче-крестьянской Красной армии и вместе с бойцами и командирами бить врага до полной победы», — писал в 1941 году заведующий военным отделом Куйбышевского горкома.

Меньше чем через месяц после начала войны, 15 июля 1941 года, для куйбышевских учреждений и предприятий начались учения по светомаскировке. Задрапировать тканью или закрасить окна смогли далеко не все. Например, райкомы Ленинского и Фрунзенского районов с начала учений просто сидели без света и не работали. Плохо оказалось замаскировано и здание почтамта на Красноармейской.

— На Швейфабрике № 1 из двух полностью освещенных окон третьего этажа в течение 7 минут с момента объявления учения глядели работницы, — зафиксировано в хранящемся теперь в Самарской областном государственном архиве социально-политической истории документе.

На Хлебозаводе № 2 стекла и лампочки хоть и окрасили растровом синьки, но, судя по всему, плохо. Световые лучи просачивались в окна. Учения выявили и еще один недостаток — плохую вентиляцию на предприятии. Из-за жары при закрытых окнах с одной из работниц случился обморок.

А вот подготовку на пристани Куйбышева к учениям сочли удовлетворительной, хотя и нашли недостатки. К примеру, издалека были видны синие фонари на столбах на территории причалов, плохо затемнили некоторые помещения плавучего вокзала, так что свет из окон отражался в воде, свет в транзисторном зале водного вокзала и вовсе выключили с задержкой, так как перепутали рубильники.

Отличились и на Станкозаводе.

— На важный пост (подстанция) был поставлен охранник с болезнью «куриная слепота», который абсолютно ничего не мог видеть, — зафиксировали проверяющие.

После начала войны сотни куйбышевцев вступили в ряды народного ополчения.

— Их готовили как обученный резерв на случай мобилизации, — объясняет Евгений Малинкин.

При этом куйбышевские предприятия должны были выполнять план по выпуску боеприпасов. Соответствующее постановление приняли 25 июня 1941 года на закрытом заседании бюро Куйбышевского обкома. В документе, в частности, говорится:

— Обязать директоров предприятий немедленно ввести в действие мобилизационные планы по боеприпасам и патронам, утвержденные постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) 6 июня 1941 года.