Спят в бочках и топят печки. Как живут бедняки в городе с самыми высокими зарплатами в России

Ямал часто называют сердцем нефтегазовой России. В этом регионе находится более 130 месторождений, в которых добывается около 15% запасов российской нефти и более 80% газа. Благодаря открытию ценных ископаемых северные города начали активно развиваться в 70–80-е годы прошлого века. Сегодня многие из них могут похвастаться элитными жилыми комплексами, современными парками, торговыми центрами и ресторанами. А если верить исследованию РИА «Новости», Салехард занял третье место в стране по размеру заработных плат: почти 95 тысяч рублей в месяц.

Но за богатством, пришедшим в регион вместе с нефтью и газом, скрывается постыдная проблема — аварийное жилье. В деревянных домах барачного типа до сих пор живет огромное количество людей. Наши коллеги из 72.RU побывали в Салехарде и прошлись по cамым бедным районам этого богатого города. Рассказываем о том, как некоторые северяне до сих пор живут в бочках, греются у печек и выращивают помидоры на крышах гаражей. Мы нашли бараки, построенные узниками сталинских лагерей, и дом-неудачник (что?). Смотрите наш фоторепортаж о нищете, которая скрывается за нефтяным лоском Салехарда.

Эти необычные дома появились в стране более 45 лет назад. Сначала ими снабдили строителей БАМа. Потом дома-бочки возникли на Ямале. В них жили люди, работавшие на месторождениях. Считалось, что такая бочка может выдержать экстремальные ветра и морозы до -65 градусов. Это жилище было куда надежнее, чем привычные полярникам вагончики. Официально бочки получили название ЦУБ — цилиндрический унифицированный блок.

Удивительно то, что во временных жилищах 45-летней давности до сих пор живут люди. Это видно по припаркованным рядом машинам, протоптанным дорожкам и завешанным шторами окнам. Местный житель Фирдинат, который работает в такси, рассказал нам, что последние 5 лет бочки активно убирают.

«Их можно найти штук 10 по городу. Всё, что осталось, находится на окраинах: в районе Речпорта, Ангальского мыса и Комбината. Из центра всё давно убрали, такой позор. Портят вид города, властям неудобна такая картина», — рассказал таксист.

У жильцов этих бочек есть кухня, прихожая, душевая с туалетом и спальня. По задумке там можно жить вчетвером. Но, как нам рассказали жители этих бочек, разместиться вчетвером на 24 квадратных метрах не всегда комфортно.

О том, какими коммуникациями могли пользоваться жильцы домов-бочек, нам рассказала старейший краевед Ямала Людмила Липатова.

«В бочках, конечно, были удобства: и свет, и вода. Ее или специально привозили в больших тарах, или проводили водопровод от ближайших домов. Туалет обычно был на улице. Отапливали бочки раньше в основном «козлами» (самодельный электрический прибор, используемый для обогрева помещения. — Прим. ред.), позже начали ставить газовые котлы. Сейчас эти дома убирают, их почти не осталось. Хотелось бы, чтобы хотя бы одна сохранилась для музея», — говорит Людмила Фёдоровна.

ЦУБ не считается недвижимостью, но при этом имеет адрес. В бочке раньше можно было даже законно прописаться, однако другие возможности Жилищного кодекса жильцам недоступны. Имущество движимое, поэтому признать его аварийным или ветхим невозможно. С этой проблемой столкнулись жители многих северных городов. Общего решения пока власти не нашли: с каждым владельцем бочки разбираются в индивидуальном порядке.

Еще один вид старого жилищного фонда Салехарда — это бараки, которые возвели заключенные лагерей в 40–50-е годы прошлого века. Тысячи узников пытались построить железную дорогу, которую не запустили в Салехарде и по сей день. Местные жители с ужасом рассказывают, как на этой стройке погибали сотни людей, измученных рабским трудом.

«Сюда присылали врагов народа. Они падали замертво на этих рельсах. Зимой в -50 градусов копали промерзшую землю, летом истощались от жары и комаров. Бараки заключенные строили себе сами, приезжали летом и жили в палатках. До зимы надо было сколотить избушку, чтобы не замерзнуть насмерть. После расформирования лагерей бедняги так и оставались жить в этих бараках. Потом город стал селить туда по соцнайму», — рассказывает житель Салехарда Александр.

Около десятка таких домов мы нашли в микрорайоне Ангальский мыс. Он находится по пути в аэропорт по старой дороге. Новую построили в объезд: жители Салехарда предполагают, что так скрывается нищета от губернатора, который часто летает в командировки. А бедность здесь просто кричащая: дорог нет, снег не убирают, везде валяется мусор, стоят брошенные автомобили, бродят нетрезвые жители и бездомные собаки.

Люди пытаются утеплять свои убогие дома самостоятельно: власти с ремонтом не помогают, ведь многие бараки признаны аварийными и подлежат сносу и расселению до 2025 года. Но эти 5 лет надо прожить в очень суровых условиях. Обстановка здесь не самая дружелюбная: по пути на нас напали бродячие собаки и попытались затащить в барак выпивающие мужики.

Зато машинами обзаводятся даже самые бедные жители Салехарда. В таких климатических условиях пешком много не походишь. Один из встретившихся нам местных жителей рассказал, что многие сразу покупают авто, но при этом даже не пытаются копить на новое жилье. Благоустроенные квартиры в столице Ямала и правда очень дорогие. На сайте объявлений Avito средняя стоимость однокомнатной квартиры в среднем составляет 3–4 миллиона. В новостройках она может доходить и до 5.

Общее впечатление от этого района — недоумение. Не верится, что у богатейшего города страны —Салехарда нет денег для того, чтобы избавляться от таких построек. Ангальский мыс совсем не похож на яркий и ухоженный центр города. Время здесь словно остановилось лет 30–40 назад: в XXI веке из крыши каждого второго дома торчит печная труба.

В соседнем районе мы наткнулись на дом с необычной историей. Местные СМИ безжалостно прозвали его домом-неудачником. Здание расположено около резкого поворота налево, и местные водители с завидной регулярностью улетали с дороги прямо в стену. В 2018 году после череды аварий, серьезных травм и ремонтов фасада городские власти установили напротив дома металлический отбойник. В здание больше никто не врезался, но его судьба в итоге полностью оправдала его прозвище. В марте 2021 года его уничтожил пожар. К счастью, никто из жильцов не пострадал.

Но даже в лучшие времена дом по ул. Чапаева, 31 не мог похвастаться ухоженностью и красотой. Его фасад давно не красили: это видно по отвалившимся кускам краски. Окна у жителей преимущественно деревянные: люди здесь живут небогатые.

Во дворе дома те же бедность и бардак, что и в Ангальском мысу. Гаражи почему-то деревянные, и на многих из них сверху что-то надстроено.

Рассмотрев деревянные строения поближе, мы поняли, что это кладовки и теплицы. Они принадлежат жильцам сгоревшего дома и остались брошенными после пожара. Деревяшки покосились, в них выбиты окна и растет трава до потолка.

Мы удачно встретили владельца гаража, на котором стоит жуткая кукла. Очень хотелось спросить: «Зачем?!» Мужчина, представившийся нам Владимиром, объяснил, что это пугало, которое он поставил на крышу 10 лет назад.

«Раньше я выращивал в теплице помидоры. Птицы залетали и постоянно клевали рассаду, пришлось их отпугивать этим чучелом. Последние пару лет ничего не высаживаю: здоровье уже не то, а детям это не надо. Местные привыкли к кукле, никто не боится», — смеется пенсионер.

Деревянные многоквартирники — народный символ Севера. Такие дома можно найти в любом городе Ямала и Югры. Их строили в 70-е, когда в СССР активно осваивали месторождения. Десятки тысяч человек ехали на Север в поисках лучшей жизни и высокооплачиваемой работы. Жить в таком доме тогда считалось удачей: большинство рабочих жили в балках, вагончиках и бочках.

Правительство ЯНАО активно избавляется от этих домов. Каждый год признают аварийными десятки домов, сотни подлежат сносу и расселению. Но по ощущениям в «деревяшках» живет половина Салехарда: карта усыпана кварталами строго расставленных прямоугольников.

Но ради справедливости стоит сказать, что есть дома, которые находятся в прекрасном состоянии. Фасады пестрят всеми цветами радуги, во дворах стоят новые детские площадки. Но в большинстве случаев хорошим содержанием территории около дома люди не заморачиваются.

Не многие жильцы берут комфорт в свои руки. Обшивка сайдингом, теплица, огородик: жить хорошо и в «деревяшке».

Можно найти и расселенные дома, которые ждут сноса. Многие жильцы забрали с собой окна и двери.

Самое забавное зрелище — это сочетание деревянного жилищного фонда с новыми многоэтажками. Обнаружить старый домик можно посреди элитного жилого комплекса.

В 2019 году правительство Ямала провело масштабное исследование деревянного жилого фонда Салехарда. Тогда обнаружили, что в мерах поддержки нуждаются 252 дома, 52 из них отремонтировали в 2020 году. В очередь на усиление фундаментов и проведение работ на инженерных сетях встал еще 41 дом. По планам, на это потратят более 47 миллиардов рублей. Расселить аварийные дома губернатор Дмитрий Артюхов пообещал только к 2025 году.

Проблема аварийного фонда решается очень медленно из-за того, что в городе банально не хватает новых домов. Из ветхих зданий некуда переселять людей. Но в администрации города уверяют, что ближайшие годы ликвидируют 300 тысяч квадратных метров аварийного жилья — это более 6,5 тысячи квартир.

«Растет количество застройщиков. Если в 2017 году их было 4, то в этом — 10. В 2021 году запланирован ввод в эксплуатацию 4 многоквартирных домов площадью 9 тыс. кв. м, в 2022 году — 48 тыс. кв. м. Это данные по вводу жилья — без учета индивидуального жилищного строительства. Также одним из ключевых факторов являются планы по созданию инженерной инфраструктуры к площадкам под застройку. Будет построено и реконструировано 62 км инженерных сетей», — сообщили в пресс-службе администрации Салехарда.

Для переселения из ветхого жилья строится микрорайон Обдорский. Когда многоквартирные дома будут готовы, туда смогут въехать жильцы 1700 квартир. В этом году в Салехарде снесут 15 аварийных домов.

Всего в России, по разным данным, в аварийном жилье проживает более миллиона человек, но кажется, что это число сильно занижено. Так же, как спрятаны от глаз губернатора бараки в Салехарде. А когда их не видишь, то кажется, что их нет вовсе.