«Были дни, когда мне казалось, что в СИЗО будет лучше». Как режиссеру из Тольятти сломали жизнь, обвинив в растлении детей

Житель Тольятти Григорий Береснев — обаятельный высокий шатен с серыми глазами и подкупающей улыбкой. Общительный, харизматичный. И видно, что очень творческий.

Недавно его подозревали в преступлениях, которые даже перечислять страшно. В списке уголовных дел, под которыми «ходил» тольяттинец: «совершение насильственных действий сексуального характера», «развратные действия», «распространение порнографических материалов с изображением несовершеннолетних». Григорию грозило 25 лет колонии.

Череда ужасающих событий завертелась после того, как режиссер Береснев решил поставить пьесу в жанре «документальный театр». Она должна была отпугнуть подростков от наркотиков и неизбежного разрушения жизни, но чуть не разрушила жизнь самого режиссера.

Как вышло, что вместо аплодисментов, Григорий получил жизнь в изоляции, суды и страх уехать за колючую проволоку? Как удалось доказать его невиновность? Об этом TOLYATTY.ru, рассказали сам Григорий Береснев и его адвокат Сергей Хальченко.

На момент начала истории Григорию было 29 лет. Тогда это был веселый парень с горящими глазами и грандиозными планами. Актер, начинающий режиссер и немного педагог  — незадолго до всей этой истории Григорий принял предложение стать наставником в одной из детских театральных студий города и намеревался честно служить Мельпомене вместе со своими учениками.

— В студии мы поставили спектакль «Веселый Роджер» про пиратов и обыграли историю в необычном ключе. У нас получилось целое приключение с борьбой за лидерство, неоднозначное, противоречивое, но со счастливым концом. Вот-вот должны были начаться репетиции «Гарри Поттера», уже рисовали декорации, шили костюмы. Но тут у меня возникла идея поставить еще одну, уже серьезную, пьесу Ребекки Причард «Дворовая девчонка», — рассказал Григорий.

Что за пьесу выбрал Григорий Береснев? Пьеса «Дворовая девчонка» («Yard Gal») английского драматурга Ребекки Причард рассказывает о судьбе четырёх девушек-подростков, которые опустились на дно и закончили жизнь трагически. Она построена как откровенный диалог двух девочек, которые обсуждают запрещенные вещества, драки, домогательства, сексуальный опыт и в выражениях не стесняются.

Произведение создано в жанре документального театра. Действие основано не на вымысле — на реальных фактах. Ребекка Причард написала пьесу после посещения женской тюрьмы, где пообщалась с преступницами-подростками.

Пьесу неоднократно показывали подросткам как анти-агитку — для профилактики безнадзорности несовершеннолетних, алкоголизма, наркомании и токсикомании. Спектакль шел в разное время в разных городах России под разными названиями. Например, в Тюмени он назывался «На краю», а в Тольятти — «Разбивая стекло».

В свое время, говорит Береснев, это произведение побудило его связать жизнь с театром.

— Первый раз я познакомился с пьесой подростком, когда вместе с классом пришел на спектакль Молодежного театра Тольятти (МДТ). Это было 20 с лишним лет назад, на улице стояли 90-е, в Тольятти был разгул наркомании. И вот мы, школьники, смотрим «Разбивая стекло» Вадима Леванова.

— Вадим Леванов, как я позже узнал, адаптировал пьесу «Дворовая девчонка» и написал «Разбивая стекло». Постановку сделал главный режиссер МДТ Дмитрий Квашко… Тогда, много лет назад, мы смотрим и все впадаем в ступор. Тогда он многих из нас потряс. Лично я решил для себя, что, во-первых, не буду пробовать «дурь». Во-вторых, обязательно приду работать в театр. Так все и вышло. Когда вырос, пришел учиться в МДТ, стал актером, несколько лет играл здесь на сцене, сделал свои первые пробы уже в роли режиссера. И вот — как режиссер вспомнил о такой сильной пьесе как «Дворовая девчонка» и решил ее поставить в студии, — вспоминает Григорий.

— Сама фактура пьесы, она жесткая. Но герои разговаривают между собой не на плакатном, на понятном подросткам языке. Тем более, что никто не собирался подавать ее в оригинальном виде. Мы готовили к постановке адаптированную версию. В театральном искусстве много способов передать смысл не прямо, а иносказательно, но так, чтобы зритель все понял. Для этого режиссеру не нужны нецензурщина и постельные сцены. Есть миллион художественных средств. На первой читке я тоже следил за тем, что читают девочки. Просил пропускать места, которые недопустимы для их возраста. Девочкам же по 14 лет, я понимал, — говорит Григорий Береснев.

А потом дети вернулись домой и рассказали, чем занимались в студии, родителям. Те разыскали пьесу в интернете и попали на ее оригинал. Одна из мам от прочитанного пришла в ужас и вскоре написала обращение в прокуратуру.

— Перед тем, как идти в прокуратуру, мама со мной встретилась. Однако понимания мы между собой не нашли. Мама требовала, чтобы меня уволили. И, да, меня уволили. Но машина к тому моменту завертелась. Эксперт «Приволжского окружного бюро информационной аналитики и экспертиз» пришел к выводу, что в пьесе есть «материал порнографического характера с изображением несовершеннолетних». И нашел признаки других преступлений, — объяснил Григорий Береснев.

Уголовное дело против Береснева возбудили по нескольким статьям Уголовного Кодекса:

• 135 («Совершение развратных действий без применения насилия в отношении двух или более лиц, не достигших 14-летнего возраста»),

• 132 («Насильственное совершение действий сексуального характера с использованием беспомощного состояния потерпевшей, не достигшей четырнадцатилетнего возраста»),

• 242.1 («Распространение порнографии»),

• 156 («Неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего, сопряженное с жестоким обращением»).

Санкции, предусмотренные статьями, — от 25 лет вплоть до пожизненного лишения свободы. Потерпевшими по делу Береснева признали 12 человек: шесть девочек и шесть их мам.

Григория Береснева заключили под домашний арест. Нельзя было выходить из дома, разговаривать по телефону, пользоваться интернетом, работать. Семья оказалась на грани нищеты: не так давно у Бересневых родился второй сын и супруга сидела в декрете.

— Мы тогда проедали всё, что только могли проесть. За копейки продал свою новую машину, компьютер, какие-то личные вещи. Денег все равно катастрофически не хватало, за коммуналку росли долги, было время — мы организовывали сборы, просили нам помочь. Потом стало чуть проще — сын подрос и жена вышла подрабатывать. Я падал в депрессию, переживал: молодой, здоровый лоб, а семью накормить не могу. Были дни, когда мне казалось, что в СИЗО и то будет лучше — там хоть покормят за счет государства. Были дни, когда в голову лезли мысли пострашнее. Но я себя останавливал — из-за семьи, — рассказал Григорий.

К тому моменту история о режиссере-«растлителе» разлетелась по Тольятти. Люди отреагировали по-разному. Кто-то шарахнулся от Григория Береснева как от чумы, кто-то протянул руку помощи.

— Мне приходили письма от российских, зарубежных театральных деятелей. Поддержали в филармонии, родном МДТ. Но большинство, как оказалось, у нас воспринимают всё так: если в социальных сетях написали, что совратил, значит, да, что-то было. Если уголовное дело завели, значит, действительно, что-то было. Не могли же просто так уголовное дело завести, правильно? Кто-то — мне это потом передали — так сказал: «А я ведь с ним ребенка оставлял!». Это оказалось для меня самое страшное… — вспоминает Григорий Береснев.

Первое время, когда дело только начинали рассматривать, веры в счастливый финал было мало. Два раза режиссер был в шаге от СИЗО: на специальную аппаратуру поступали сигналы, что он, якобы, выходит из дома по ночам.

— Тогда мне удалось доказать, что я был дома и спал. Мне сказали, еще, мол, один раз попадешься — всё, суши сухари. Слышал и такие фразы: мол, Гриша, готовься чистосердечно признать свою вину. Статьи-то нешуточные. Признаешься — может хоть срок скостят… Довольно мрачные перспективы, я прекрасно всё понимал. Адвокатам платить к тому моменту было нечем. Потом мне позвонил Сергей [Хальченко] и предложил защищать меня, можно сказать, за «просто так», — говорит Григорий Береснев.

Адвокаты Сергей Хальченко и Вадим Горбенко добились разрешения провести новые экспертизы пьесы. Одну заказали в Саратове, вторую — в Волгограде.

— Мы требовали у следователя назначить повторную экспертизу, но нам отказывали. Тогда мы самостоятельно заказали, а потом и получили заключение из Южного экспертного центра Волгограда. Тем временем дело ушло в суд, и уже в суде мы настояли на повторной экспертизе. Все наши выводы подтвердили эксперты из Саратова, которых назначил суд. Получился своеобразный «консилиум», когда сравнивали несколько независимых экспертиз о содержании пьесы. Удалось содержательно все расписать, указав, почему экспертиза из Тольятти не может быть принята, как единственно верная, — рассказывает адвокат.

— Там пришли к выводу, что в пьесе нет признаков порнографической продукции: несмотря на возможные открытые сцены в пьесе, для того, чтобы признать материал порнографией, сцены должны быть не просто открытыми. Они должны вызывать возбуждение или хотя бы проявлять интерес к этим отношениям. Когда же всё, как у Ребекки Причард, описывается со знаком жирного минуса — это не порнография никакая. Кстати, эксперт изложил свою позицию «вживую» в зале суда: приехал в Тольятти из Волгограда и выступил в суде убедительно, я бы сказал, гениально, — продолжает Сергей Хальченко.

Григорию и его адвокатам очень помогла российская правозащитница Ева Меркачева — благодаря ей, удалось получить ответы из экспертных центров и от Министерства юстиции России, которое в свою очередь руководит этими экспертными центрами.

— Наконец, мы вышли и на автора пьесы — Ребекку Причард. Она лично написала письмо, где объяснила, что не вкладывала ничего пошлого в свою пьесу, и пожелала победы в суде, — добавил Сергей Хальченко.

Еще один поворот к победе наметился, когда пришли результаты другой проверки, уже по потерпевшим. На ней выясняли: причинила ли девочкам (и их мамам) пьеса урон или все-таки нет.

— Психологическая экспертиза показала, что никто травмирован не был, — сказал адвокат.

Спустя почти два года, в конце 2024-го, прошло судебное заседание, где большую часть обвинений с Григория Береснева сняли.

— Нашего подзащитного признали виновным по статье 156, которая инкриминирует ненадлежащее исполнение обязанности по воспитанию несовершеннолетнего ребенка. Однако это дело было прекращено за истечением сроков давности. По всем остальным статьям, включая самые серьезные 132 и 135 УК РФ, прокурор отказался от обвинений в связи с отсутствием в деяниях составов преступлений. Да, мы доказали, что обвинения абсурдны. Но и цена — велика. Муж, отец двоих детей обвинялся в таких серьезных преступлениях, лишился репутации и любимого дела. Сейчас мы намерены оспаривать решение по последней части. Нам нужна полная реабилитация доброго имени Григория, — сказал Сергей Хальченко.

Сам режиссер после всей этой истории попрощался с театром.

— Я жил театром и не мог предположить, что случится такая, мягко говоря, нелепость, — говорит он. — Сейчас я работаю в IT и намерен там развиваться. Одно знаю точно: с постановками, а тем более работой с детьми, покончено. Начинал я свою жизнь в театре с пьесой «Разбивая стекло» и, так случилось, именно с ней закончил свою карьеру. Моя личная арка закрылась.