Андрей Шамин: «Детские онкологи с оптимизмом смотрят в будущее»

Недавно областное правительство провело торги на проектирование нового корпуса для Самарской городской детской клинической больницы № 1 им. Н.Н. Ивановой. После того как корпус будет построен, в него должно переехать отделение гематологии. О том, какие еще изменения ждут больницу и проблемах детских онкозаболеваний, Doctor63.ru рассказал врач высшей квалификационной категории, главный внештатный детский онколог министерства здравоохранения Самарской области Андрей Шамин.

— Андрей Вячеславович, какова статистика онкогематологических заболеваний в Самаре?

— На 100 тысяч детского населения приходится от 12 до 14 заболевших в год, то есть в абсолютных числах это где-то 70–80 новых пациентов за год. На первом месте среди опухолей у детей гемобластозы (лейкобластные лейкозы, миелобластные лейкозы, неходжкинские лимфомы, болезнь Ходжкина). Такой диагноз больше чем у половины маленьких пациентов. Остальные дети попадают к нам с солидными (ударение на О. — Прим. Doctor63) опухолями, то есть опухолями, имеющими определенную локацию. Чаще всего они затрагивают центральную нервную систему, почки, симпатическую нервную систему, глаза.

В детском возрасте практически не встречается рак, то есть опухоль эпителиоидной ткани. Это прерогатива взрослого населения. У детей чаще всего бывают саркомы, то есть злокачественные опухоли мезенхимальной ткани (к мезенхимальным тканям относятся: фиброзная, костная, жировая, мышечная, кровеносные и лимфатические сосуды, мезотелий, синовиальные оболочки. — Прим. Doctor63). Надо сказать, что саркомы лучше поддаются лечению, чем рак. Поэтому количество выздоровевших в нашей детской больнице несколько выше, чем во взрослой онкологии. Одной из самых излечимых опухолей считается лейкоз. Многим больным с диагнозом лимфобластный лейкоз нам удается сохранить жизнь. Так что сейчас в детской онкологии все не так уж плохо. Примерно 70% детей вылечивается.

— А остальные 30%?

— По-разному. Но продлить жизнь мы можем практически каждому. Другое дело, что в детстве стоит вопрос не о продлении жизни, а о полном выздоровлении. Поэтому все врачи нацелены на то, чтобы вылечить ребенка. Но, к сожалению, случаются рецидивы заболеваний, когда, несмотря на все старания медиков, опухоль прогрессирует. Бывают и летальные исходы.

— Сколько детей за год удается вылечить?

— За год выздоровления чаще всего не происходит. Быстро вылечить можно детей, у которых опухоль выявляется на 1–2 стадии. В этом случае все лечение ограничивается операцией. Но большинство детей поступает к нам, когда опухолевый процесс у них уже на 3–4 стадиях. Лечение этих пациентов представляет собой сложную задачу. В общей сложности процесс может длиться до трех лет. Необходимо проведение лучевой, био- и химиотерапии.

— Почему большая часть детей поступает к вам уже с 3–4 стадией заболевания? В районных поликлиниках не могут поставить правильный диагноз?

— Здесь очень много объективных причин. В отличие от взрослых, у которых чаще всего встречаются раковые заболевания наружных локализаций, большинство детских опухолей расположены внутри организма. Например, что там происходит в полости черепа, в брюшной полости или в грудной клетке, просто так не посмотришь. Диагностика всего этого на начальных стадиях доступна только с применением ультразвукового исследования, компьютерной и магнитно-резонансной томографии. А компенсаторные возможности детского организма настолько велики, что ребенок может не предъявлять никаких жалоб, даже при наличии огромной опухоли. Поэтому онкологические заболевания у детей определяются, когда опухоли уже достигают значительных размеров.

— То есть нужно ввести программу тотального обследования детей?

— Она на самом деле есть. И работает. Все новорожденные дети в три месяца должны пройти скрининговое УЗИ. Отчасти благодаря этому мы имеем достаточно хорошие результаты — за год выявляем три-четыре больных ребенка. Опухоли почки, нейробластомы забрюшинного пространства выявляются именно на скрининговом УЗИ. Увы, но это достаточно дорогое исследование, чтобы каждый год обследовать все детское население области.

— На что нужно обратить внимание родителям, чтобы вовремя распознать онкологию у ребенка?

— Им просто нужно помнить, что есть такие заболевания. Необходимо уделять больше внимания ребенку и появление каких-либо изменений в состоянии здоровья должно быть поводом для обращения к участковому педиатру. Детская онкология, как направление медицины, начала развиваться на Западе только в середине 60-х годов прошлого века, а в Советском союзе — только в 80-е годы. Должна быть онконастороженность.

— Почему у нас детская онкология появилась именно 80-х? Увеличилось количество пациентов?

— Пациентов всегда было много. Просто они не доходили до врачей — умирали. Раньше детей лечили в обычных стационарах, квалифицированной помощи им не оказывалось. С созданием в 1991 году нашего отделения при Самарской городской детской клинической больнице № 1 им. Н.Н. Ивановой дети с онкогематологическими заболеваниями стали концентрироваться тут. В нашей больнице им оказывается специализированная медицинская помощь.

Понятно, что чем больше пациентов, тем лучше отрабатываются методики лечения, соответственно, тем лучше результат. Вообще лечение детской онкологии очень напряженный и интенсивный процесс, связанный с массой трудностей и всевозможных осложнений.

— Каковы причины развития онкологии у детей?

— Все те же, что и у взрослых. Этиология опухолей разнообразна. По сути дела, любую причину можно привязать к этому заболеванию. Например, есть исследования, доказывающие, что определенная группа опухолей может передаваться по наследству, причем в сочетании с пороками развития. Однако чаще регистрируются спорадические случаи тех же опухолей.

Что касается связи онкологии с курением и прочими вредными привычками родителей, то одни ученые проводят исследования и говорят: «Да, связь имеется», другие утверждают, что никакой связи нет. То есть здесь все неоднозначно. Но в целом считается, что причиной может служить неблагоприятная окружающая среда, нерациональное питание — все это влияет на здоровье нелучшим образом.

— Мнения ученых неоднозначны и в методах лечения онкозаболеваний. Одни считают, что при рождении ребенка маме нужно подстраховаться и сохранить пуповинную кровь, другие — что все это не более чем хорошо распиаренный бизнес и пуповинная кровь ничем не поможет. Какого мнения придерживаетесь вы?

— Мировой практикой доказано, что банки пуповинной крови — дело хорошее. По крайней мере, в онкогематологии это применяется и результаты хорошие. Вопрос в другом: сейчас в Самарской области, да и в России вообще, достаточно небольшой выбор образцов пуповинной крови. Процесс создания банков крови в нашей стране начался не так давно. Так что приходится заимствовать образцы из зарубежных банков.

Относительно возможности лечения других заболеваний с помощью пуповинной крови ничего сказать не могу. А вот все обещания омоложения стволовыми клетками, добытыми из той же самой крови, — чистой воды шарлатанство.

— В последнее время в городе стали часто появляться баннеры с просьбами помочь больным детям. Все эти малыши, о которых говорят на плакатах, действительно нуждаются в деньгах на лечение или это мошенники прикрываются детьми, чтобы получить деньги?

— Это огромная проблема, и мы уже долго пытаемся с ней бороться. И такая ситуация по всей стране. Последние 20 лет настолько подорвали доверие людей к отечественной медицине, что теперь убедить население, что в России тоже могут лечить, очень трудно. На самом деле в нашем здравоохранении все не так плохо, как кажется. И в 70–80% случаев сбор средств на лечение заграницей абсолютно необоснован. Да, эти дети действительно болеют, но все необходимые лекарства и операции они абсолютно бесплатно могут получить в нашей стране. Лечить ребенка за рубежом — в большинстве случаев желание родителей. А для западных клиник это просто бизнес.

— Почему родители хотят лечить детей именно в западных клиниках? Там больше процент выздоровевших детей, лучше результаты?

— Я бы так не сказал. Статистика выздоровления и у нас, и на Западе одинакова. Там тоже умирают от рака Но считается, что за границей лечат лучше. Отчасти, конечно, это действительно так. Зарубежная медицина во многом ушла дальше нас в техническом отношении, поскольку наше здравоохранение долгое время после перестройки находилось в стагнации. Впрочем, сейчас понемногу начинается процесс возрождения.

Но в любом случае, есть какие-то заболевания, которые не лечатся ни там ни здесь. И от того, что родители с больным ребенком поедут в Израиль или в Германию, конечный результат не улучшится. Основную массу заболеваний можно излечить везде, в том числе и в России. Только у нас все сопряжено с гораздо меньшими затратами, то есть лечение бесплатное. Бывают, конечно, и единичные случаи, когда для спасения ребенка нужна какая-то уникальная операция, которую могут сделать только зарубежные специалисты, тогда мы сами говорим родителям, что им нужно ехать туда. Как правило, в подобных ситуациях подключаются серьезные благотворительные фонды, и деньги аккумулируются на их официальных счетах, а не в кошельках каких-то родителей.

С появлением всевозможных социальных и психологических тренингов нашу больницу стали атаковать их слушатели. Гуру дают им задания: мол, идите туда-то и сделайте то-то. Вот они прибегают к нам и начинается: «Дайте нам в подопечные ребенка, мы соберем ему денег, встанем с кружками возле торговых центров». Вот такого рода сборщики дискредитируют вообще всю благотворительность. Волонтерство — это хорошо, но все должно быть организовано и прозрачно.

Ситуации бывают сложные, что и говорить. Я знаю, что кто-то из родителей просит деньги и в итоге никуда не едет, потому что пока они собирают «с миру по нитке», их ребенка прекрасно излечивают тут. Все по-разному. Зависит от порядочности каждого конкретного человека.

— Но если вся медпомощь у нас и так бесплатна, так ли нужна благотворительность?

— Конечно же, она должна быть. Даже в развитых странах, где на медицину выделяются огромные деньги, все равно до трети бюджета больниц формируется за счет благотворительных средств. Там это в порядке вещей, а в нашей стране как-то не очень развито. Хотя дело это нужное. Да, государство финансирует лечение. Но с появлением 94-го закона «О размещении заказов на поставки товаров» редко применяющиеся лекарства, которые нужны ребенку, что называется здесь и сейчас, мы купить не можем. Сначала придется провести торги. Вся эта процедура в лучшем случае займет месяца полтора. Вот как раз здесь нам на выручку приходят благотворительные фонды, которые могут закупить дорогостоящие препараты сразу, без долгих процедур. Есть препараты, которые не зарегистрированы на территории Российской федерации, и чтобы приобрести их за рубежом, необходимы благотворительные средства. Вообще, для меценатов в медицине непочатый край работы.