Аналитик о COVID-19: «Мы встречаем вторую волну с тем же набором несовершенных средств»

Венчурный инвестор, эксперт по инновациям и представитель Singularity University Евгений Кузнецов поделился на своей странице в Facebook рассуждениями о том, какие сценарии могут быть у второй волны коронавируса и почему до сих пор существуют люди, которые не верят в пандемию. Публикуем его колонку целиком.

Вчера давал для проекта ФОМ большое интервью по ковиду, надеюсь, скоро будет расшифровка. Но коротко выскажусь сейчас.

Вокруг снова активизировались разные «умники», которые потакают обывательскому желанию отвернуться от надвигающегося тяжелого «нечто» и вовсю торгуют разными объяснениями. В эту волну ковидоскептики уже не ведут себя как полные кретины, и аргументы типа «это просто грипп» или «от туберкулеза умирает больше» уже в ход пускают только самые упертые. Но проблема остается — «экспертное сообщество», к которому обращается общество в желании понять, что происходит, само ни черта не понимает и занимается в основном пустым словоблудием.

Что показывает ситуация, если смотреть на нее трезво.

Увы, но вторая волна началась. Были робкие надежды, что выявленный весной некий «иммунитет», выработанный не на ковид, а на родственные коронавирусы (вызывающие легкую ОРВИ), приблизят нас к коллективному иммунитету раньше, чем при требуемом для этого распространении основного вируса. Увы, нет. Как только возникли благоприятные климатические условия для вируса — он манифестировался по полной программе.

Почему люди не понимают, с чем столкнулось человечество? Откуда этот досужий треп, который становится виной массового несоблюдения необходимых мер сдерживания эпидемии? Причин несколько.

Во-первых, очень низкий уровень знаний по биологии. А потому — полное непонимание факта, что новый вирус, пришедший в популяцию, представляет значительно большую опасность для людей, чем любой «привычный». И иммунитет человека к нему практически не тренирован, и медицина не имеет четких и, главное, результативных методов сдерживания. Пока выработается коллективный иммунитет и пока медики научатся лечить новую болезнь, уровень распространения вируса станет весьма значительным. И это страшная угроза, если учесть, насколько опасным и неприятным является течение болезни.

Во-вторых, в российском обществе полностью отсутствует понимание, что такое экспоненциальный процесс. И потому все упорно пытаются делать выводы из «сегодняшнего дня», не понимая, что «завтрашний» уже запрограммирован неумолимыми процессами. Экспоненциальный рост распространения вируса означает, что если сегодня все еще «нормально», то завтра будет «очень плохо», но люди не умеют так думать, они надеются на чудо, на «кривая вывезет», на всё что угодно.

В-третьих, власти (как политические, так и медицинские) сами в панике, потому что они не умеют управлять кризисами такого масштаба и течения. Точнее, не так: есть простые протоколы борьбы с эпидемиями, которые спасали человечество раньше, но с учетом масштаба и особенностей вируса (упомянутая выше «новизна» для популяции), применение классических эпидемиологических схем приведет к полному параличу жизни. Возникает тяжелая дилемма — что можно ограничить в обществе без потери его работоспособности, что окажется достаточным для торможения роста эпидемии? И всё это, как сказал выше, — в условиях высокой нелинейности процесса, когда стоит немного слишком «ослабить», начнется быстрый рост.

Швеция провела эксперимент — заплатила жизнями тысяч стариков, которые не умерли бы при применении сравнимых мер, как в Дании, Норвегии и т. п. Коллективный иммунитет в итоге так и не возник, а потому — оправдана ли была эта цена? И экономика пострадала не сильно меньше.

Готовых «проверенных» схем остановки эпидемии так и не появилось — есть успешные кейсы Сингапура и Южной Кореи, но они основаны на таком массовом тестировании, которое никто больше не смог воспроизвести.

Иными словами, мы встречаем вторую волну примерно с тем же набором несовершенных средств, как было и в первой. Немного выросло качество лечения тяжелых пациентов — смертей будет меньше. Но только в случае, если не будет переполнения коечного фонда, а значит, смертность становится прямым следствием эффективности общественных мер по ограничению роста эпидемии.

Фактически те или иные формы карантина и дистанцирования — единственное, что сработало весной и работает сейчас. И именно эту последнюю надежду людей разрушают ковидоскептики.

Это парадоксально и неприятно, но самым несовершенным институтом современного общества оказывается умение доверять специалистам, а не демагогам. Специалистам (в отличие от профанов) понятно, что каждое в отдельности мероприятие по карантину не гарантирует успеха. Каждый барьер преодолим для вируса. Но чем больше выстроено таких барьеров — тем выше шансы, что они сработают. Маски несовершенны, но в комбинации с дистанцированием, повышенной гигиеной, ограничением распространения через «скрытые каналы» (такие как дети) это потихоньку начинает работать. Сейчас модно вырывать из контекста один инструмент и его критиковать, но работает вся система, и только так.

Вот конкретный пример — с масками. Они, как известно, работают эффективно только в случае, когда их (и правильно) носит больной (!). Здорового маска защищает слабо. Но вот больного неплохо экранирует, снижая вред от него. С учетом факта, что при ковиде он становится распространителем за день-два до проявления болезни по полной программе, это становится решающим фактором — именно те, кто уверен, что «я-то здоров», и являются основным мотором эпидемий. А это значит, что ношение маски — это акт ответственности (взрослости) и солидарности, готовности пожертвовать минимальным удобством ради других людей. Но у нас немодно быть солидарным и заботиться о других — каждый сам за себя, а потому столько «оскорбленных» простым требованием.

Эпидемия четко разделила общества на те, где солидарность является базовым кодом, — и это Германия, скандинавские страны, Япония, Китай — там образцово низкие показатели по заболеваемости и смертности. И те, где солидарность не в чести или есть социальные привычки, мешающие ей (как в Испании и Италии). Выясняется, что базовое свойство отношения человека к другим людям — заботливое или скотское — является более эффективным способом победы над вирусом, чем миллиардные затраты фарминдустрии. Но ведь «они обязаны нас лечить», а «мы никому ничего не должны». А в итоге умирают люди, те, которые вполне могли бы и выжить, если бы кто-то позаботился не только о себе.

К сожалению, жесткость запретных мер является прямым следствием неспособности людей самоорганизоваться. В пресловутой Швеции люди сами соблюдали все правила и не требовалось особых запретов властей. Если бы каждый сам, в меру свой ответственности, смог предпринять все необходимые меры по нераспространению вируса (а медиа и сети не разносили бы пургу, а спокойно объясняли, что, зачем и почему), то можно было бы очень многие ограничения и не вводить. Но увы. Надеяться на сознательность людей не приходится.

В общем, на пороге второй волны, которая уже стартовала быстрее первой, мысли самые тяжелые. Было бы хорошо, если бы вакцины всё же оказались работающими и безопасными, и их быстро сделали. Но надеяться на это пока рано, увы.