«Это медицина тактики»: подполковник медслужбы — о работе военных врачей

Накануне 23 февраля «Доктор Питер» выяснил, чем военные врачи отличаются от гражданских и почему специалистов для подводного флота готовят на отдельной кафедре.

В подводники по здоровью

Василию Порошину уже 83 года. Из них почти полжизни он отдал флоту. Дослужился до звания вице-адмирала, был заместителем командующего Северным флотом по боевой подготовке.

— Когда-то я мечтал быть летчиком, как старший брат, — признался «Доктору Питеру» Василий Алексеевич. — В те года, когда я оканчивал школу, каждый мальчишка мечтал стать военным, все, кто проходил медкомиссию, шли в военное училище.

Василию Порошину летчиком стать помешало зрение, правый глаз был на пределе проходных -0,8.

— Брат меня предупредил, что в училище меня возьмут, я его закончу, но меня спишут с летной работы, буду «заносить хвосты», поэтому я принял решение идти в военно-морской флот, — рассказал Порошин.

После окончания Военно-морского училища им. М. В. Фрунзе (ныне Морской корпус Петра Великого) Василий Алексеевич получил распределение в Балаклаву на дизельную подводную лодку. Там познакомился с супругой, после офицерских классов попал на атомную подводную лодку и переехал в Мурманскую область, на базу Северного морского флота в городе Гаджиево. Порошина считали одним из лучших командиров.

— Наш корабль объявили лучшим среди полков и кораблей в вооруженных силах СССР, когда командовал дивизией — она была лучшим соединением вооруженных сил, — вспоминает Василий Порошин.

Его наградили тремя орденами «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» в числе первых трех человек. За все время трех орденов удостоились только 13 человек. Ответственная работа, огромная нагрузка, служба на подводных лодках, участие в ликвидации последствий ядерной аварии на подводной лодке — всё это должно было сказаться на здоровье.

— В прочном корпусе был долго законсервирован, — шутит Василий Алексеевич и признается, что по правилам он каждый год должен был по неделе лежать в госпиталях на обследовании, но старался избегать осмотров.

Основной удар принимают жены

— Как-то в Гаджиево приехала большая медицинская группа, проверяли психологическое состояние военных перед боевой командировкой и после. Они пришли к неожиданному выводу, что жёны военных теряют больше здоровья, чем сами военные.

Дело в том, что подводная лодка уходит в командировку на 80 с лишним суток. Это почти три месяца без связи, без весточек о том, что с мужьями, все ли в порядке. В заботах и тревогах.

— Для лодки самое главное — скрытность, если дизельная всплывает на дозаправку, то атомная — максимум на минуту, на перископ, — говорит Василий Порошин. — Чувствуется заметная усталость, связано это и с тем, что в атомных лодках накапливается много вредных примесей. Достаточно низкое давление.

У командиров корабля еще и моральная нагрузка высокая — это ведь ответственность за экипаж, корабль, готовность выполнить боевую задачу. Среди тех, кто был в море столько, сколько я, здоровых людей почти нет.

Но вице-адмирал Порошин уверен, что в этой истории очень важно любить свое дело:

— Если человеку не нравится то, чем занимается, он здоровье быстро потеряет.

Первый раз на обследование Василий Порошин лег в Госпиталь для ветеранов войн. В нем работает много бывших военных врачей, в том числе и начальник госпиталя Максим Кабанов.

— Военный врач, мне кажется, отличается от гражданского, — считает Василий Порошин. — У них особенные организаторские способности, умение навести порядок, который не каждому под силу.

А еще военному, пусть даже бывшему, проще понять других военных, найти подход.

Один за всех

С мнением про особый организаторский талант согласен и заведующий хирургическим отделение Госпиталя для ветеранов войн, подполковник медицинской службы в запасе Дмитрий Бояринов.

— Служба в армии организует человека, — считает Дмитрий Бояринов. — Но нужно сказать, что выпускники медицинских вузов все достаточно организованны, ведь они отвечают за жизнь и здоровье пациентов.

Сама профессия не подразумевает халатного отношения, когда человек доверяет вам самое святое.

Однако тем навыкам, которые есть у военных врачей, не всегда обучены гражданские врачи.

— Всё обучение военных врачей строится вокруг боевой сочетанной травмы, — объяснил Дмитрий Бояринов. — Когда начинается локальный конфликт и с гражданки призывают врачей, они делают ошибки, избегать которых учат в военных вузах.

Врачей для подводного флота и вовсе учат на отдельной кафедре. И вряд ли гражданский доктор мог бы попасть на подлодку.

— Врач — это член экипажа, как и любой другой подводник, а еще — это универсальный врач с подготовкой в хирургическую сторону, — рассказал Бояринов. — Если в надводном флоте можно вызвать группу усиления, на многих кораблях есть вертолетные площадки, то подводные лодки весь поход не всплывают.

Хотя история знает один случай. В 1996 году НАТО провели успешные учения. В них участвовали подводные лодки, авиация и противолодочные корабли. Цель — найти лодки условного противника. Когда учения завершились, буквально в парадный строй ворвалась российская подводная лодка, всплыла из ниоткуда, и запросила медпомощь для одного из своих матросов. Его свалил приступ аппендицита, в условиях подлодки прооперировать его было практически невозможно. Чтобы спасти жизнь человека, капитан подводной лодки принял решение обнаружить себя.

Матроса приняли на эсминце Военно-морского флота Великобритании, а далее вертолетом отправили в военный госпиталь, прооперировали, а потом отправили обратно в Россию.

Быстрая операция с максимальным эффектом

Об отличиях гражданского врача от военного Дмитрий Бояринов может говорить на своем личном опыте.

— Я из Североморска, в Военно-медицинскую академию собирались поступать мои одноклассники, и я решил за компанию, — говорит о выборе вуза Бояринов.

В итоге одноклассникам не хватило баллов, а вот Дмитрия зачислили на первый курс.

— Хирургию выбрал, потому что, как говорил Федор Углов: «Для меня врач — это хирург», вот и я себя по-другому не представлял, — признался Бояринов.

Еще курсантом Дмитрий оказывал помощь пострадавшим во время второй чеченской кампании.

— На военный аэродром под Пушкином еженедельно перебрасывали по 200–300 раненных, которых оперировали в стенах Военно-медицинской академии, — рассказал Бояринов.

Потом был абхазский конфликт — и тоже помощь раненым в стенах Академии, пострадавшие гражданские из Донецка…

— Надо спасать жизнь больного, провести минимально инвазивную операцию с максимальным эффектом, стабилизировать пациента и передать его другим. Это медицина тактики.

Гражданская — это хорошее оснащение, хорошие операционные, врач знает о пациенте всё до того момента, пока он попадет на операционный стол, это большая хирургия.

Вероятно, по этой причине Дмитрий Бояринов все же выбрал работу гражданского врача. Однако военным он быть не перестает. У врача есть медали — «За выслугу лет», «За воинскую доблесть» — последнюю вручили как одному из участников команды врачей, выполнивших первую трансплантацию печени в Вооруженных силах России.

На вопрос о том, как планирует отмечать 23 Февраля, хирург ненадолго задумывается:

— Для нас День медика, наверное, больший праздник, а 23 февраля — обычный день.

Подарков тоже не ждет. Признаётся, что больше любит их дарить, чем получать.

— У меня есть всё, что надо, — говорит Дмитрий. — А мужчинам в честь праздника я желаю в первую очередь терпения и здоровья. Потому что терпение позволяет пережить все трудности.