«Мужчин не заманить к врачам»: интервью с главврачом самарской ГБ № 7

Редакция 63.RU запускает серию интервью с главврачами городских больниц Самары. И начать мы решили с отдаленной от центра горбольницы № 7, расположенной на Управленческом. Главный врач Анна Дубасова рассказала об особенностях медучреждения, грядущем ремонте в поликлинике на Мехзаводе, о том, сколько должны получать врачи, и почему в начале работы ей пришлось увольнять сотрудников.

— Расскажите немного о больнице. Сколько она работает, всегда ли функционировала в этих помещениях?

— Во времена Советского Союза у каждого крупного предприятия была своя медико-санитарная часть. Затем все предприятия передали их в муниципалитеты. И вот в 2006 году решили объединить пять медсанчастей Красноглинского района в одно лечебное учреждение. Так появилась горбольница № 7.

Наша больница достаточно сложная. Мы охватываем пять отдельных поселков: Мехзавод, Управленческий, Красная Глинка, Прибрежный и Береза. Протяженность территории, которую мы обслуживаем, почти 80 километров. В каждом из этих поселков у нас есть подразделение, там представлено амбулаторно-поликлиническое звено. В Березе в одном здании работают и терапевтические, и педиатрические участки, ведет прием врач-гинеколог. Плюс к этому мы оказываем там стоматологическую помощь. На Красной Глинке функционируют детское и взрослое поликлинические отделения, женская консультация. В поселке Прибрежном, кроме детской и взрослой поликлиник, еще есть и дневной стационар. На Мехзаводе — отдельно взрослая поликлиника, отдельно детская поликлиника. На Управленческом, кроме поликлинических отделений, есть еще многопрофильный стационар. Здесь оказывают плановую и экстренную помощь в круглосуточном режиме.

— Какие отделения сейчас работают в больнице? Менялся ли этот список с годами?

— У нас функционируют отделения терапии, хирургии, неврологии, урологии, гинекологии; травматологии; круглосуточный травмпункт. Кроме этого, в составе больницы есть два отделения паллиативной помощи. Одно — это отделение паллиативной помощи, которое мы называем «Сестринский уход». И второе — это хоспис. У нас единственный онкологический хоспис в городе.

— Сколько человек проходит лечение в больнице ежегодно? Медучреждение справляется с таким потоком пациентов?

— К разным подразделениям нашей больницы прикреплено почти 85 000 человек. Ежегодно госпитализируем около 6500 пациентов. Это не считая паллиативного отделения. Туда поступают около 1000 пациентов в год. В целом проблем с площадями в больнице нет. На сегодняшний день дефицит есть только во взрослой поликлинике поселка Мехзавод.

— По какой причине дефицит возник именно там?

— На Мехзаводе построили новый микрорайон. Это основная причина. С детской поликлиникой вопрос решили. Провели капитальный ремонт в здании бывшего стационара и разместили детское отделение. Там, кстати, есть большой запас площадей. Это позволило нам совместно с первой детской стоматологической поликлиникой сделать очень интересный проект. На свободных площадях мы открыли их филиал.

Определенный дефицит площадей есть во взрослом отделении. К тому же здание давно не ремонтировалось. Но эта проблема на стадии решения. В этом году там будет капитальный ремонт. Но потребность в дополнительных площадях останется. Этот вопрос решаем на уровне Министерства здравоохранения региона.

— Расскажите про капитальный ремонт во взрослом отделении на Мехзаводе поподробнее. Сколько будут идти работы? В этот период в поликлинике взрослых принимать не будут? Куда перенесут прием?

— Опыт проведения капитальных ремонтов у нас огромный. За 12 лет, которые я здесь работаю главным врачом, мы отремонтировали практически всё, кроме взрослого поликлинического отделения на Мехзаводе. При этом мы никогда не останавливали медицинскую деятельность.

Обычно это происходит так. Ремонтные работы ведутся в одной половине здания, а во второй продолжается прием пациентов. Скорее всего, часть медицинской помощи мы будем вынуждены перенести в другое здание. Возможно в детское поликлиническое отделение. Я уже говорила о том, что там есть площади, которые позволят это сделать. Например, там прекрасное детское физиотерапевтическое отделение, зал ЛФК, дневной стационар. Мы просто разграничим по времени приемы детей и взрослых.

Что касается сроков. Вероятнее всего ремонт начнется летом. На данном этапе проектно-сметная документация проходит госэкспертизу. После этого будут выделены деньги. Далее должна состояться процедура торгов. Будет определен подрядчик, с которым заключается договор. И только после этого начнутся работы. Начнем с крыши, далее — ремонт фасада, замена всех окон. Важно успеть до сезона дождей. Затем можно будет приступить к внутренним отделочным работам. Полагаю весь процесс займет около девяти месяцев.

— А есть ли проблемы с оборудованием в больнице? Есть в ГБ № 7 какое-то уникальное оборудование, которого нет больше ни в одном медицинском учреждении города?

— Уникального оборудования у нас нет. Мы получаем то оборудование, которое необходимо для ежедневной плановой работы с большим потоком пациентов. Если случай уникален, есть возможность направить пациента в другие учреждения страны. Наши пациенты лечатся и в Москве, и в Санкт-Петербурге, и во многих других городах.

— Какую из задач медучреждения вы считаете главной?

— Выявить заболевание на ранних стадиях. И как можно быстрее начать их лечить либо перейти на поддерживающий режим. Основная проблема — это поздняя выявляемость заболеваний, которая ведет к низкой продолжительности жизни пациента или даже к смерти.

— А почему так происходит? Люди поздно обращаются к врачам? Или пренебрегают диспансеризацией?

— Однозначно на этот вопрос ответить нельзя. Есть несколько факторов. Кто сейчас является самыми частыми посетителями лечебных учреждений? Женщины. А вот заманить в поликлинику мужчину в возрасте от 35 до 60 лет — практически невозможно. У мужчин есть два вида заболеваний: это не лечится и само пройдет. Большинство из представителей сильного пола к врачам ходят редко и тянут до последнего.

— Но всё-таки есть какие-то подвижки в этом вопросе? Или ничего во взглядах населения не меняется годами?

— Сейчас очень интересная тенденция. Становится модно быть здоровым и спортивным. И мы этому очень рады. Люди в возрасте 25–35 лет стали чаще приходить с профилактическими целями. Гораздо чаще, чем пациенты возрастной группы 35–60 лет.

— Вернемся к разговору о больнице. Есть проблема с кадрами? И каких специалистов не хватает?

— Кадровую ситуацию в системе здравоохранения нельзя назвать абсолютно благополучной по всей стране. С чем это связано? Могу привести простой пример. Я оканчивала мединститут в 1996 году. Со мной вместе выпускались 150 человек. На сегодняшний день в медицине работают только пятьдесят. Работать в девяностые было очень непросто. С оплатой труда была просто беда. Люди уходили из системы здравоохранения. И, по моему мнению, сейчас не хватает как раз того поколения врачей, которые оканчивали вузы в тот период. У нас есть люди, которые оканчивали вузы в 80-х годах. И совсем молодое поколение. Конечно, пробел восполнится, но на это необходимо время. Сейчас средний возраст сотрудников больницы около 40 лет. Есть люди пенсионного возраста которые продолжают работать. Это те, кто понимает: если он уйдет, его поле деятельности останется неохваченным. Они мне открытым текстом говорят: «Вот как выращу на мое место специалиста, так сразу уйду на пенсию».

— А что можете сказать о своих пациентах в целом? Они больше жалуются или благодарят врачей?

— Все люди разные. Есть такие, которые эмоционально жалуются на всё подряд. Но мы всегда стараемся отделить эмоциональную составляющую от объективной картины. И над объективной картиной работаем. Идеальных учреждений просто нет. У всех иногда бывают недочеты в работе. Человеческий фактор тоже никто не отменял. Кроме того, в лихие девяностые медицину отнесли к сфере услуг. Значит, потребитель всегда прав. Но медицина не может быть сферой услуг. Медицина — это про другое. К тому же есть элементарные нормы взаимного уважения. Если в талоне написано, что у тебя прием в 10:15 — приди за 10 минут. Но ведь есть люди, которые опаздывают на 40 минут, затем возмущаются, требуют, чтобы их приняли. Разве потребитель в этом случае прав? Но то, что положительных отзывов стало значительно больше, чем отрицательных, — факт. Считаю, что это заслуга коллектива, который много над этим работает.

— А бывали случаи, когда после отзыва в интернете или жалобы вы действительно что-то пересмотрели или поменяли в работе учреждения?

— Конечно. Из основных примеров — работа call-центра, на которую в свое время было очень много жалоб. Пришлось перестраивать всю систему телефонии. Жалоб стало меньше.

Но совсем убрать очереди из позвонивших мы не можем. Нельзя до бесконечности раздувать штат людей, которые работают в call-центре. Есть и останутся дни с пиковой нагрузкой. Например, после выходных количество звонков возрастает, иногда в геометрической прогрессии.

— Вы руководите больницей 12 лет. А до назначения работали в этой больнице или в другой? Были какие-то сомнения, когда вам предложили возглавить такое крупное медучреждение? В чем были сложности?

— Я пришла в систему государственного здравоохранения из частного. До этого на протяжении шести лет была коммерческим директором частной клиники. В какой-то момент поняла, что выросла из этой должности, и надо двигаться дальше. Когда поступило предложение возглавить такое сложное медучреждение, конечно же были сомнения. Но, наверное, нет таких людей, которые никогда не сомневаются. Но при этом было очень интересно.

Сложности, конечно, были. Основной проблемой был разрозненный коллектив. Каждое подразделение считалось себя отдельным государством. Несколько лет ушло на то, чтобы убедить всех, что мы — единое целое. Сейчас всё иначе. Если у нас, предположим, на Управленческом заболел какой-то узкий специалист, а пациента срочно надо посмотреть, то его обязательно примет врач из другой поликлиники. Было непросто сформировать команду, которая стала единым целым, но мы с этим справились.

Хотя шашкой помахать всё же пришлось (смеется). Некоторые врачи, увы, брали у пациентов деньги. В те годы это, к сожалению, было привычным явлением. Это началось после дефолта 1998 года. Именно тогда медикам в качестве спасибо начали давать деньги. А затем и в качестве аванса за работу. И к этому, увы, все очень быстро привыкли.

Когда я пришла сюда работать, познакомилась со всеми активистами Красноглинского района. Именно через них и удалось узнать таксы, которые выставляли некоторые мои подчиненные.

Я сразу поставила все точки над i. Денег у пациентов брать нельзя! Большинство врачей мою позицию поняли и приняли. К сожалению, не все. Вот с такими людьми мы и расставались. Порой очень жестко.

Безусловно, работа врачей сложная. Они должны получать много, чтобы работать на одну ставку, чтобы иметь возможность учиться и повышать свою квалификацию, а не жить на 2–3 работах для того, чтобы обеспечивать свою семью.

И мы движемся в этом направлении. Эти изменения очень заметны. Если сравнить зарплату сейчас и, например, в 2012 году, то это две совершенно разные цифры.