«Выше врача в Китае никого нет»: доктор из России 7 лет работал в КНР, ездил на BMW с водителем, но решил вернуться домой

— Рабочий день начинается с чая, по крайней мере, здесь, — улыбается Давид Костяновский, приглашая нас в свой кабинет в Челябинской ГКБ № 8. В небольшом помещении сразу цепляет взгляд чайный столик из Китая с причудливыми маленькими чашечками, а на рабочем столе — книга с иероглифами и угощения из Поднебесной.

— А в Китае? — интересуюсь я.

— В Китае он начинался с соевого молока. Причем начинался в 4 утра, пока не так жарко на улице. Дикая жара начинается в половине пятого, уже 30 градусов и больше, выйти на улицу некомфортно. Хотя официальный рабочий день, как везде, — с 8 утра. Пока не было машины, добирался до работы на велосипеде, от работы до дома — 16 километров. Утром — 16, вечером — 16, итого 32 или 160 километров в неделю. Но у нас там здорово было: парк, река Хуньхэ, едешь вдоль речки по красивому парку, — с ностальгией вспоминает наш собеседник.

Я внимательно разглядываю резной столик.

— В Китае все переговоры проходят за чайным столом, — ловит мой взгляд доктор и предлагает присесть.

Он наливает кипяток в чашку, напоминающую пиалу, и через пару секунд выплескивает его прямо на стол. Вода стекает в отверстия между рейками.

— Перед тем как проливать заварку, необходимо согреть чайник, иначе чай не раскроется, — объясняет он. — Сегодня с вами будем пить Моли Хуа Ча — это зеленый чай с жасмином.

Он высыпает чайные листья из пакетика, ополаскивает их кипятком и снова сливает воду.

Ловлю себя на мысли, что слежу за движениями рук, как за магическим ритуалом. Несколько минут — и доктор уже разливает ароматный чай по маленьким чашечкам.

— Пробуйте, пожалуйста, — предлагает он.

Пахнет божественно. Действительно, именно так должно начинаться утро…

36-летний Давид Костяновский недавно вернулся в Челябинск из Китая, где почти семь лет проработал врачом. Он вспоминает: путь в профессию был таким же долгим, как путь до работы на велосипеде в Шэньяне. В медицинский выпускник из Снежинска решил идти по стопам отца и бабушки, но врачебный диплом ЮУГМУ получил не сразу, а после окончания института стран Азии и Африки МГУ. Потом страсть к Азии привела их с супругой в Поднебесную. На вопрос о том, откуда взялось это увлечение, доктор пожимает плечами.

— Это как любовь к китайскому чаю, — задумчиво отвечает он. — Врач — самая высокая профессия в Китае. Выше врача там никого нет. Это престиж, это статус. Когда в Китае рождается ребенок, первые три года у него детство, потом его отдают в школу изучать языки, учиться музыке, изучать биологию, ботанику. Потом он идет учиться в школу. И когда у него в жизни случается выпускной экзамен — это один-единственный экзамен и одна-единственная попытка сдать его. И сдать его нужно на максимальный балл. Так вот, если человек набирает от 96 до 100 баллов, он имеет право пойти учиться в медицинский вуз. Не все могут стать врачами, подтвердить свой диплом. Доказать себе, что я врач не только дома, но и в любой стране мира, это не так уж и просто.

Стать врачом в Китае действительно оказалось непросто, переведенный на китайский и заверенный в российском МИДе диплом пришлось подтверждать заново, на это ушло несколько месяцев. А еще выяснилось, что китайский, выученный в России, никуда не годится.

— Когда я приехал туда, меня никто не понял. Нигде: ни в магазине, ни на рынке, ни на улице, — смеется Давид Костяновский. — Мы с женой пробовали учить язык в России, но его нужно учить с китайцами и в среде. Учил потом язык в Северо-Восточном университете, там сдал экзамен по китайскому, так называемый HSK, но это всё формальность. Чтобы научиться разговаривать, нужно жить там, нужно слушать, очень много слушать, как другие люди говорят, пытаться понимать, о чем они говорят. Года через два можно начать разговаривать на уровне магазина, чтобы сказать: «Я хочу купить килограмм яблок или килограмм яиц».

— Килограмм яиц?

— Да, яйца в Китае продают килограммами. Вообще, мера веса в Китае — цзинь, это полкило. Яйца продаются не в грохотках, как у нас. Приходите на рынок, вам накладывают их в пакетик.

Первым местом работы для российского доктора в Китае стала государственная больница Shenjing Hospital.

— Там была больница на тысячу коек. На территории замечательный красивый парк небольшой, пруд, заросший лотосами, беседки в китайском стиле, японские карпы красные плавали в пруду. Эта больница [ГКБ № 8 Челябинска], — наш собеседник окидывает взглядом свой кабинет. — На 800 коек. Та чуть-чуть побольше была. Работа в поликлиническом отделении, как в России это звучало бы, на приеме — по 200 человек в день.

— Как это?

— Начинаете работать в 7 часов утра, заканчиваете в 9 вечера, бывает в 11. Работать приходилось очень много именно с пациентами. Пациенты — китайцы. Это была хорошая практика, языковая в первую очередь. Практика понимания, чего хотят китайцы от медицины.

— А чего они хотят?

— Вообще, западная медицина пришла в Китай в середине 70-х годов 20-го века, и это сейчас большинство больниц — западные, а когда я начинал работать, только процентов 20 было западных клиник. В Китае нет широкой страховки, которую покрывает государство, нет ОМС. Соответственно, медицина там вся платная. Там сначала человек платит в кассу, а потом им занимаются.

— И пациенты только в экстренных случаях приходят?

— Здоровье человека в Китае — это самое драгоценное, что у человека есть. Больше ценности не бывает в жизни. Здоровье и семья. Но здоровье всегда на первом месте. Пока человек здоров, он трудоспособен, а представьте себе историю — пенсии нет, больничных нет, отпуск только у руководителя. И вот человек заболевает. Он идет в традиционную китайскую медицину, к китайскому врачу.

— То есть в западную клинику идут, когда традиционная медицина не помогла.

— Всё верно. Они будут ходить долго, упорно в традиционную. Я не спорю, в каких-то ситуациях помогает китайская медицина. Когда присоединяются какие-то осложнения, пациент нуждается в экстренной операции или какой-то экстренной консультации, тогда он, конечно, приходит в клинику. Западная медицина — это либо следующий этап, либо первый этап для очень богатых людей, потому что стоит она дорого. Когда я начинал работать, это был 2018 год, средняя зарплата была 2,5 тысячи юаней для китайцев. Консультация западного врача стоила 700. Это просто консультация, без анализов. С анализами и с последующей консультацией эта цифра — 5 тысяч. А средняя зарплата 2,5 тысячи. Поэтому только очень богатые люди могут себе позволить.

— Соответственно, пациенты к врачу приходят более тяжелые, чем у нас в России?

— Китайцы — да. Иностранцы — по-разному. У иностранцев другая проблема. Не у всех иностранцев есть деньги, не все иностранцы копят и откладывают деньги. Они приезжают, у них 5 тысяч юаней средняя зарплата, он тратит всё на жизнь, в конце месяца останется ноль. Когда начался ковид, для многих это стало большой проблемой. Денег не было. Больницы для иностранцев были закрыты очень многие.

— Пандемию вы пережили там?

— Да, мы пережили в общей сложности шесть волн коронавируса.

— У нас перепрофилировали больницы во время ковида, а как работала ваша клиника?

— У нас построили за неделю инфекционную клинику на 10 тысяч коек и всех пациентов возили туда. Если появлялся какой-то случай положительный, то закрывали всё отделение — всё отделение не могло уходить домой в течение 21 дня. Но наша больница продолжала работать.

— Как можно за неделю здание построить на 10 тысяч коек?

— Можно за день мост построить и закатать асфальт на этом мосту. И через два дня можно этот мост открыть. В Китае всё делается очень быстро. Если какая-то ситуация случилась, принимается решение, государством выделяется земля, строится здание, и всё делается очень быстро.

— Всё равно не представляю, как можно принимать по 200 пациентов за день!

— Знаете, можно пересадить взрослое дерево: если это взрослое дерево готово к пересадке, его можно аккуратно выкопать, подготовить почву на новом месте и пересадить, удобрять его, поливать. И тогда оно будет жить.

Через некоторое время Давид Костяновский из государственной клиники перешел на работу в Северо-Восточную международную больницу, где проработал несколько лет. Доктор говорит, отбор был жесткий: экзамены и конкурс 70 человек на место.

— Это была частная клиника с большим департаментом международным, который занимает четвертую часть больницы. В этом международном департаменте 1200 коек только для иностранцев. Работал сначала в поликлинике, потом в стационаре, потом директором международного департамента, потом заместителем главного врача по лечебной части.

— А как там с зарплатами у врачей, они большие?

— Очень большие. Медицина — это самая высокая профессия в Китае. Я, когда начал работать директором департамента, больница мне дала BMW X4, когда я стал начмедом — BMWX7 с водителем.

— Почему тогда вернулись обратно?

— У каждого человека есть родители. Родители не всегда остаются молодыми. Они старятся, присоединяются различные болезни. И не каждое взрослое дерево можно пересадить. Мы всегда возвращаемся в наш родной город, наш любимый Челябинск, по улицам которого ходил мой дед. Он был художником, он создал Союз художников здесь у нас, здание Театра оперы и балета он расписывал внутри, украшал кинотеатр Пушкина, кинотеатр «Знамя». Очень здорово ходить по улицам, где ходил и прикладывал руку и сердце мой дед. Мой отец родился в Челябинске, учился в мединституте — наша alma mater, поэтому если жить, только здесь у нас, в Челябинске.

— Почему выбрали ГКБ № 8?

— Я вначале пришел в Дорожную больницу, но на следующий день написал заявление об уходе — не сложилось. А здесь очень хороший коллектив.

— Есть какие-то моменты, которые сразу захотелось перестроить в отделении с учетом опыта в Китае?

— Нет, не было таких моментов. Понятно, что разные страны, разные условия труда, разные условия жизни отделений, отделения разные, разные смыслы существования отделений, разные цели. Это экстренное отделение, здесь нет плановых пациентов. Сюда приезжают пациенты только в тяжелом состоянии, только пациенты, требующие круглосуточного наблюдения. Хотя, в сущности, в Китае любое отделение экстренное. Человек ведь никогда не планирует, когда он заболеет.

— Во сколько теперь рабочий день начинается?

— В 7 часов утра. Нет, официально рабочий день начинается в восемь, заканчивается в половине пятого, но приезжаю я к семи. Я бы приезжал раньше, но мы с супругой сейчас ездим на работу из Снежинска, у нас там дом, и дорога занимает время.

— А пациенты здесь другие?

— Пациенты везде одинаковые. Это не зависит от цвета кожи.

— Есть мечта поработать еще в каких-то странах мира?

— Мы очень любим Россию, свой дом, и сейчас мы нужны дома. Тем более в такое непростое время для нашей страны.