«Контрактники получали меньше мобилизованных»: как жена спецназовца ждет его 1,5 года с СВО

«Всё время в ожидании». Так кратко описывает уклад в военных семьях Наталья Красная из Тольятти. Ее супруг-спецназовец Виталий находится в зоне СВО с самого ее начала, смог отличиться — пленил 18 офицеров ВСУ и захватил вражескую технику, за что получил звание Героя России. Мы пообщались с Натальей и узнали, как семья живет после начала СВО, что рассказывает муж о фронте и где женщина находит силы всё время ждать и верить в лучшее.

— Как вы познакомились с мужем? Какая у вас семья?

— Я из Тольятти, муж родом из Луганской области. Его семья переехала сюда, когда Виталию было года четыре.

Знакомство наше — наверное, судьба. Друзья брата позвали потом поиграть в бильярд. Я не очень хотела, но всё равно поехала. И там в кафе мы познакомились с Виталием. Разговор завязался тут же, мы начали говорить обо всём, и было ощущение, что знаем друг друга уже много лет. Уже через неделю переехала к нему с вещами, и мы стали жить вместе. У обоих сразу было ощущение, что наша встреча неслучайна, ведь в то кафе изначально не собирались ни он, ни я.

Предложение Виталя мне сделал через полгода, а поженились мы в начале 2011 года. Сейчас мне 34 года, мужу 35. Вместе мы 13 лет. У нас трое детей: дочери 12 лет, одному сыну почти 11, а второму четыре года.

— Виталий уже тогда служил по контракту?

— Нет, тогда он работал на заводе «Куйбышевазот», потом — на «Фабрике качества». В 2014 году уехал добровольцем в ЛНР и ДНР, увидев кадры происходящего на его родине. Мы до конца не понимали, что там ведутся реальные боевые действия.

Спустя полгода я решила, что мужа надо оттуда вытаскивать, что там опасно. А у нас ведь уже было двое детей: дочке два года, а сыну год. Через месяц моих уговоров и ультиматумов муж приехал домой. На Украине тогда как раз было затишье. Да и Виталик решил, что ему нужен был перерыв. Но уже в 2016 году он пошел служить по контракту — в пехотные войска в Рощинский.

— Как вы отнеслись к такому решению?

— Я была спокойна, это же армия — официальная служба. Тем более никаких войн тогда как таковых не шло. Страшно мне за него не было.

— Как изменилась ваша жизнь, когда муж пошел служить по контракту?

— Я тогда была в декрете, денег не было особо. И ездить из Тольятти в Рощинский каждый день выходило накладно. Мы решили, что Виталя будни живет в Рощинском в части, а на выходные приезжает домой.

В 2019 году он перевелся в Тольятти в спецназ. Попасть туда он давно хотел — подтягивал для этого физическую форму. Там больше действий, больше учений — ему нравились командировки в горы, нравилось прыгать с парашютом. Стоять на месте он не любит.

Виталий ездил каждый год в Таджикистан на российскую базу на три-четыре месяца. Я не ворчала, понимала, что так надо. Начала водить машину. Потому что на общественном транспорте с детьми ездить не особенно удобно. Особенно на дальние расстояния.

Муж много говорил с детьми о своей работе, почему ему приходится уезжать. Видимо, отчасти благодаря этому сейчас у детей нет стресса.

А вообще жены военных — сильные женщины. Если мужья на гражданских профессиях приходят домой каждый вечер, помогают с детьми, по дому, то жены военных всё время в ожидании. Ночные сборы, длительные командировки. Это всё про нас.

— Когда ваш супруг уехал на СВО? С какими чувствами уезжал? И с какими чувствами вы его отпускали?

— Он уехал еще до начала СВО — сказал, что в командировку в Белоруссию. Накануне начала СВО он позвонил мне и сказал, что где-то неделю не будет выходить на связь, так как там местный оператор. А когда утром появились новости о спецоперации, мы созвонились с женами сослуживцев Виталия, которые тоже «уехали в Беларусь», и поняли, что находятся наши мужья совсем не в Белоруссии. А нам они не говорили, чтобы мы не волновались.

Поначалу было очень тяжело, не было связи вообще. Выходили из положения так: наши мужья записывали видео на телефоны водителей, которые привозили военным гуманитарную помощь. А потом водители, вернувшись в тыл, рассылали эти кадры женам. Тогда жили только в ожидании этих видео.

— Как вам удается себя собрать? Где находите силы?

— Семья. Дети. Без них одной можно было бы сойти с ума. Сейчас стало проще — приглашают в часть на встречи с женами военных и начальством, с мужьями есть связь, когда они приходят с задачи. Созваниваюсь с мужем раз в неделю-полторы. И это успокаивает, придает силы.

Помогала переключиться работа. Я была менеджером в торговой компании. Бывало, провожу детей в школу, отведу младшего в сад, собираюсь в офис — и прям накатывает, и слезы текут. Пока еду на работу — плачу, приезжаю — беру себя в руки и переключаюсь.

Но одной совмещать быт и работу очень сложно. Элементарно не успевала развозить после работы детей по тренировкам (дочка занимается гандболом, средний сын боксом, а младший — спортивной гимнастикой), не успевала помогать старшим с учебой. И морально очень устала. С мужем приняли решение, что мне надо увольняться с основной работы. У меня еще есть подработка — я помощник блогера. Но эта работа не отнимает много времени от семейных дел.

— Виталий рассказывает, что происходит на передовой?

— Он не рассказывает ничего. Даже в тех видео, которые военные в начале пересылали женам, он всегда был на позитиве и говорил, что у него всё хорошо. Хотя при этом его сослуживцы иногда своим супругам рассказывали всё не так позитивно.

Муж же никогда не скажет, что ему плохо, что они были в окружении, под обстрелами, чтобы я, дети и родители не переживали. Он всегда говорит: «Мужчина должен сам справляться со своими эмоциями, а не перекладывать всё на жену. Когда закончится СВО, то, возможно, я и расскажу что-то, но пока тебе не надо это знать». И я рада, что он не тянет за собой груз эмоций изо дня в день, из недели в неделю. В его первый отпуск я спросила, не нужен ли ему психолог, в части есть, и можно к нему обратиться. Муж сказал: «Мне психолог не нужен. Если тебе нужен, то сходи».

А я, конечно, волнуюсь. Во второй отпуск Виталий пришел в ноябре 2022 года. Причем очень неожиданно. Тогда с ним не было связи больше недели. Я начала уже себя накручивать. И вот стою на работе на планерке и вижу через приложение в телефоне, что в домофон звонит муж. Я тогда расплакалась, мне пошли навстречу, отпустили домой. По пути позвонила соседка, говорит: «Приезжай, тут стояк затопило». А я говорю ей в шутку: «Скажи Витале, что я знаю, что он приехал, и прибью его при встрече, что не позвонил. Я так волновалась!»

— В 2023 году ваш супруг уже был в отпуске?

— Он в этом году был дважды ранен, и после ранения ему давали небольшой отпуск. Первый раз приезжал в январе. Тогда ранение было не особенно серьезным — осколок задел по касательной спину. Второе ранение получил в мае. Уже серьезнее. Его ранили в колено. Сначала лечился в Белгородской области, а потом отправили в Самару. Мы тогда с детьми приехали к нему, он к нам вышел с палочкой, раненая нога почти не сгибалась. Я мужа в таком состоянии до этого не видела ни разу. Он никогда не жаловался. Вечером в тот день уложила детей спать и расплакалась.

— Звание Героя России он получил именно после этого ранения?

— Нет. Документы на присвоение ему этого звания подали раньше. А ранение он получил в день, когда президент подписал указ о его награждении.

— Проходила информация, что Виталий, цитата, «на СВО лично и в составе группы уничтожил 8 БМП-2, 2 БТР-80 и 3 танка противника, захватил 18 офицеров противника, 5 единиц военной техники и 7 образцов иностранного вооружения, а также спас жизнь боевого товарища, получив травму». Спрашивали у мужа — вся информация соответствует действительности?

— Да, так и было. Только не за один раз, а в течение какого-то времени. О том, что мужа представили к награде, я узнала от него. Попросил никому не говорить, пока президент не подпишет. А мне так хотелось поделиться новостью с мамой и свекровью! Но молчала. Сказали близким, когда Владимир Путин подписал документ.

— Когда вы прочитали список того, за что супруг получил Героя России, вас удивили его поступки? Муж раскрылся для вас с какой-то другой стороны?

— Удивило, сколько всего он сделал. Но сам факт его поступков не удивил. Он всегда такой. Он может и в одиночку пойти в бой. Много говорили с ним об этом, я увещевала, чтобы берег себя, что его дома ждут.

— Что сам Виталий говорит о награде?

— Он всегда трепетно относится к военным наградам, но званием не кичится. Когда ему сказали, что документ подписан и он теперь Герой России, муж сказал, что и мечтать не мог. Вручали награду ему в Москве. Он как раз проходил реабилитацию после ранения. И мы летали в столицу с ним вместе.

— Долго ваш муж восстанавливался после ранения? И когда снова уехал в зону СВО?

— Уехал в конце июля. К тому времени после ранения прошло около 2,5 месяца. Врачи посчитали, что этого достаточно для восстановления.

— Одно время считалось, что контрактники получают в зоне СВО просто баснословные суммы. Раскройте секрет — так ли это?

— Баснословных сумм нет. Муж — младший лейтенант, командир группы. Его зарплата — 75 тысяч рублей в месяц, за пребывание на СВО платят 150 тысяч в месяц. Еще отдельно доплачивают за наступательные, оборонительные действия. Но было время, когда контрактники получали даже меньше мобилизованных. Сейчас и те, и другие получают примерно одинаково.

— Что говорят военные — есть ли какое-то хотя бы примерно понимание, сколько СВО продлится?

— Никто точно этого не знает. Но муж предполагает, что в этом году спецоперация, скорее всего, не закончится. Но это, повторюсь, только его предположения.

— Уже есть планы на жизнь после того, как СВО закончится? Что первым делом сделаете? Может быть, отправитесь на какой-нибудь курорт, чтобы хорошенько отдохнуть и переключиться?

— На курорт хотелось бы, конечно. В какой-нибудь современный отель. Но муж невыездной, и поэтому поехать мы можем не на все модные курорты. А вообще хотим построить дом.