Михаил Дегтярев, депутат Самарской губернской думы, координатор самарского реготделения ЛДПР: «Я бы с удовольствием поиграл на фондовом рынке»

• Первый заработанный рубль достался мне в 17 лет. Тогда я работал рекламным агентом на радио «Мегаполис». Это было агентское вознаграждение за привлеченную рекламу, если я не ошибаюсь, ночного клуба «Север». Тогда еще был такой. (Cмеется.)

• Я сразу купил пейджер. В 1998 году пейджер для молодого первокурсника – это было серьезно. Автомобили, даже у детей богатеньких родителей появлялись только на втором курсе, по достижению совершеннолетия, а пейджеры имели единицы. О мобильниках мы и не слышали.

• Легкая зависть по отношению к детям, которые имели что-то, чего у меня не было, но страшно хотелось, конечно, была. Но, я с завистью боролся тем, что начал зарабатывать, лучше учиться. Дважды выигрывал стипендию Владимира Потанина для отличников. Уже на втором курсе у меня появилась машина. Но мне ее не покупали родители. Я сам заработал себе на автомобиль, в год своего 18-летия. Это был 1999 год и ВАЗ- 21099 96-го года – трехлетка. Я очень радовался и очень долго на ней ездил.

• Вообще, я человек, которому на жизнь требуется немного. Потому что вырос я простой в семье – семье советских врачей, но, в то же время никогда не бедствовал. Все, что было нужно для нормального развития школьника и студента, мои родители мне давали. Родители и дедушка с бабушкой всегда учили меня не ставить перед собой материальных целей. Я их никогда не ставил и не ставлю по сей день.

• У меня нет желания заработать много денег. У меня есть много разноплановых желаний. И стать более влиятельным человеком, и что-то создать для потомков, и запустить какой-нибудь значимый проект, и много чего еще. По своему незначительному опыту, могу сказать, что, как правило, средства прикладываются сами в результате жизненных достижений. В студенчестве, когда я окунулся в общественную работу, мне хотелось приобрести более высокий статус. Видя, что в молодежном движении «Идущие вместе» люди растут, видя, что на выборах побеждают какие-то люди, мне тоже этого захотелось. Я поставил себе промежуточную карьерную задачу. Выполнил ее. Но, если бы я поставил себе цель обзавестись кабинетом с кожаным креслом и кофеваркой в приемной, получить служебную машину, большие деньги, личного секретаря и красную корочку, то, наверное, до сих пор бы имел кофеварку и кресло только дома. (Смеется.)

• На выборы в городскую думу в 2004 году я пошел будучи инженером ОАО «Билайн-Самара». Я после радио туда пошел работать, уже на пятом курсе университета. Если бы тогда с депутатской карьерой у меня не сложилось, думаю, я бы сделал нормальную карьеру в «Билайне» или в университете, или на заводе «Моторостроитель», ведь я инженер авиадвигателей. У меня сейчас не хватает времени, чтоб защитить диссертацию. Она практически готова, и у меня есть два патента, 14 научных публикаций в технике и десять в экономике. И если бы я ударился в карьеру научного работника, то уже наверняка стал бы доцентом или вплотную приблизился к этому, а на заводе был бы каким-нибудь руководителем среднего звена.

• На финансовый кризис, я думаю, надо смотреть начиная с истоков. Если честно, я не понял как произошло то, что обороты стали в сознании менеджеров и владельцев предприятий и банков важнее прибыли. Второе образование у меня экономическое. Я много спорил со своими коллегами, в том числе молодыми бизнесменами, которые говорили, что обороты и капитализация – это главное. Где они сейчас со своей капитализацией и оборотами? Я объяснял друзьям, что обороты – ничто. Всё – это прибыль, которая является целью любого бизнеса. А оборот – это наполнение системы деньгами, которые пришли и ушли. А уж капитализация вообще вещь относительная, а прибыль абсолютная.

Следуя американской модели, все начали гнаться за оборотами, за повышением капитализации своих зачастую пустышек. Эта эпидемия, вирус достиг даже малого и среднего бизнеса. Все как-то вообще забыли про прибыль, что на вложенный тобою рубль ты должен сколько-то получить по итогам работы. А все жили на оборотные средства, занимали и занимали, перекредитовывались, как говорят «перекручивались». Ну вот все и рухнуло. Поэтому бороться с кризисом можно лишь отказавшись от однополярной, совершенно неверной модели американской экономики, ненавистного доллара, американских топ-менеджеров, которые диктовали всему миру что и как делать и обратиться к фундаментальным законам бизнеса и создать многополярную финансовую модель.

• Я доверяю только рублю. Евро скачет точно так же, как и доллар, евроэкономика точно так же зависима от Америки, как и сама Америка от своих аппетитов. Многие сейчас почему-то равняются на Лондон, а Лондон, уже давно стал придатком США. Там нет самостоятельного бизнеса в принципе. Поэтому только рубль. И учитывая то, что больших денег у меня никогда не было, свои небольшие сбережения я всегда хранил в рублях. Правда, нашу семью недавно ограбили и сбережений не осталось. (Смеется.) Конечно, неприятно, но я отнесся к этому как в анекдоте: нехай подавятся. Заработаем еще и спрячем. (Смеется.)

• Пенсия сейчас в России – унизительная. Это я говорю как политик. Это я вижу на примере своих родителей-врачей, которые работали на эту страну по 40 лет, а получают пенсию по несколько тысяч рулей. Но с экономической точки зрения это объяснимо: сейчас нет государства, на которое они работали большую часть жизни, а глобальные экономические потрясения, развал СССР, тотальное воровство в 90-е привели к тому, что денег, которые были государством в плановой экономике запланированы на пенсии – просто не стало. Теперь бюджет усердно расплачивается с пенсионерами советской эпохи и это процесс неизбежный, государство будет платить людям, работавшим на советское государство и на новую Россию 90-х. Только вот поднимать уровень пенсий тяжело для бюджета.

Для ныне работающих граждан государство продолжает нормальный процесс формирования пенсии из накопительной части и страховой. Эта система требует постепенного наполнения и грамотного управления, чего не происходит, ведь начисляемый процент ниже инфляции. Сама модель хорошая, но она еще будет в России совершенствоваться, «устаканиваться». Причем реформировало пенсионную систему еще правительство Черномырдина в 90-е, в то нестабильное время. Кстати говоря, к этому, насколько я помню, приложил руку наш земляк, тогда вице-премьер Олег Сысуев. У моего поколения есть шанс понять результаты некоторых реформ 90-х только через 40 лет.

• Я со своего совершеннолетия был клиентом Пенсионного фонда РФ, а в этом году решил довериться одному из негосударственных пенсионных фондов. Ради интереса. Посмотрим по результатам финансового года на показатели.

• Зарплату я получаю как госслужащий в Сбербанке, там же мне выдали карточку. Для выезда за границу использую карточку «Райффайзенбанка». Это удобно, ведь банк же западный. Машину жене купил в кредит, который оформил в «ЮниКредит Банке». Этот банк мне навязала фирма-продавец автомобиля, но я доволен, процентная ставка меня устроила.

• Больше ни с какими банками я не контактирую, нет денег, чтобы контактировать. (Смеется.) Только вот планирую сейчас открыть ради интереса карточку в «Газбанке». «ГаБа» мне очень нравится и слово «газ» как-то греет душу. (Смеется.)

• Я бы с удовольствием поиграл на фондовом рынке, у меня получится, уверен. Но пока у меня нет для этого средств, наша молодая семья находится в стадии становления. Слишком многого у нас нет, например достойного жилья. А в перспективе я бы смог управлять своими деньгами, да и чужими тоже. (Смеется.)

• Деньги я, конечно, копил. Копил на первую машину, на следующую машину, на горные лыжи. Кстати, еще до того, как у меня появился автомобиль, я накопил на горные лыжи и встал на них раньше того, как Путин при всех прокатился на горных лыжах. В то время они стоили огромных денег. Это сейчас на среднюю зарплату можно купить полный комплект горнолыжного обмундирования, а тогда на среднюю зарплату можно было купить только один горнолыжный ботинок. Сейчас у меня уже третий комплект амуниции, изнашивается быстро.

• Самые дорогие вещи в моем гардеробе – это мои деловые костюмы и фехтовальный костюм. Мне статус диктует одеваться солидно, приходится покупать дорогие вещи.

• Деньги однозначно любят тишину. Там, где деньги начинают тратиться с определенным шиком на показ, а не для души, это привлекает людей, которые хотят ими завладеть, это рождает ненависть, зависть. Поэтому, если деньги есть, то, конечно, надо сидеть тихо. И главное, жить нужно по средствам. С одной стороны, меня всегда поражают люди на «Мерседесах», у которых, доподлинно известно, долгов полно. (Смеется.) С другой, генерал, у которого украли золотой телефон Vertu, как недавно писали газеты. Это же нонсенс! Поэтому моя интерпретация этой крылатой фразы: деньги любят тишину и жизнь по средствам.

• Я никогда не даю в долг и не беру. Это мое кредо. Первый и последний раз, когда я брал в долг – это когда купил машину, и то не себе, а жене, и то не у кого-то, а в банке. Конечно, многие просят в долг. Могу родителям дать, но это семья, один финансовый оборот. Но, братьям, сестрам, тетям, дядям, друзьям никогда не даю. Я считаю, что это помогает избегать лишних волнений и напряжения в отношениях.

• Если моя жена будет зарабатывать больше меня – я буду только рад. Для меня это вообще не принципиально. У нас договор – пока у меня есть деньги, чтобы содержать семью, она тратит деньги на себя и на квартплату. (Смеется.)

• Мне кажется, что Россия станет страной, где все будут жить богато уже на моем веку. То, что сейчас это не так – это факт. Изменить закостенелые подходы могут только новые люди, новое поколение. У нас везде до сих пор советские подходы: начиная с политики и заканчивая тем, как люди живут в многоквартирном доме. Начиная с желания одной политической партии стать КПСС, заканчивая тем, что люди пользуются мусоропроводом, ленясь вынести мусор в контейнер.

• Я никогда не жалею об отсутствии денег. Мой отец говорил, что если сегодня нет денег – не стоит расстраиваться, завтра ты их заработаешь.