В Самаре определили лучшие спектакли России

В областной столице завершился театральный фестиваль «Лучшие спектакли в городах России». Целью этого фестиваля, который проводит национальная театральная премия «Золотая маска» - познакомить жителей разных уголков страны со спектаклями столичных и провинциальных театров, которые отмечены критиками и стали заметными явлениями на культурном пространстве страны.

В областной столице завершился театральный фестиваль «Лучшие спектакли в городах России». Целью этого фестиваля, который проводит национальная театральная премия «Золотая маска» - познакомить жителей разных уголков страны со спектаклями столичных и провинциальных театров, которые отмечены критиками и стали заметными явлениями на культурном пространстве страны.

Таким образом, фестиваль способствует оживлению некогда повсеместно процветавшей и централизованно планируемой в масштабах страны, а ныне едва теплящейся театральной гастрольной жизни.

Масштаб каждого конкретного фестиваля «Лучшие спектакли» определяется уровнем его финансирования, которое - таково непременное условие - должно распределяться поровну между бюджетами региональным и российского министерства культуры. Сама же «Золотая маска», как заявила ее генеральный директор Мария Ревякина на предварившей самарский фестиваль пресс-конференции, никакой коммерческой выгоды для себя не предполагает и преследует лишь просветительские цели.

У Самары с «Золотой маской» особые счеты. Напомним, что в 1995 году артистка Самарского академического театра драмы Вера Ершова стала первой провинциальной актрисой, отмеченной национальной премией в номинации «За честь и достоинство в профессии», а в 1998 году самарский губернатор Константин Титов первым из государственных деятелей получил «Маску» за поддержку театрального искусства. Два спектакля театра юного зрителя «СамАрт» «Бумбараш» и «Мамаша Кураж» отмечены «Масками» за лучшую работу художника соответственно в 1998 и 2003 годах. Номинантами «Маски» 2009 и 2011 годов были спектакль академической драмы «Полковник Птица» и самартовский спектакль «Фальшивый купон». Работа ставших ныне актерами академической драмы студентов целевого самарского набора актерского факультета Санкт-Петербургской академии театрального искусства «Божьи коровки возвращаются на землю» в 2010 году участвовала в программе «Новая пьеса» «Маски плюс» - спутника основного фестиваля. Все перечисленные спектакли, за исключением «Бумбараша», вошли в фестивальную афишу.

Премьерный спектакль столичного Театра имени Е.Вахтангова «Ветер шумит в тополях» прямого отношения к «Маске» не имеет, но обладателями этой премии были другие спектакли режиссера Римаса Туминаса. Поставленная санкт-петербургским режиссером Львом Эренбургом в Мангитогорском театре драмы «Гроза» - лучший спектакль малой формы «Маски» - 2008, а спектакль «Бег» этого театра приехал в Самару за компанию с «Грозой».

Таким образом, в контексте «Золотой маски» спектакли самарского фестиваля были не на равных. Впрочем, на это вряд ли кто обратил особое внимание. Важно другое: на фестивале присутствовали различные режиссерские почерки и идеологии, что дало, хотя и очень приблизительное и пунктирное, представление о разных гранях современной режиссуры. Благо, практически все режиссеры фестивальных спектаклей – яркие индивидуальности.

Самарский блок

Важными доминантами блока спектаклей, представленных самарскими театрами, как показалось, явились их гражданственность и социальная актуальность - качества, угодные далеко не всем идеологам-фаворитам современного российского театрального процесса.

Написанная в преддверии Второй мировой войны «Мамаша Кураж» Брехта и сегодня не устарела: в мире тревожно, как никогда - войны, перевороты, диверсии, теракты. Не случайно режиссер спектакля Адольф Шапиро напоминает о призыве автора не обольщаться посулами возможной личной выгоды, а также его мысли о тщетности попыток обмануть судьбу, свое «время и место» и о неминуемости расплаты, грозящей тем, кто решил «завтракать чертом». В «Мамаше Кураж» очевидна оригинальность режиссерской концепции, которая точно соответствует кредо не признававшего конкретику бытовых реалий Брехта-драматурга. Действие спектакля, изъятого из конкретных временных и этнографических рамок, отличают метафоричность и яркая образность, все персонажи предстают в подчеркнуто гротесковом виде.

В «Фальшивом купоне» - спектакле по рассказу Льва Толстого, Анатолий Праудин прикоснулся к философским размышлениям о природе человеческой морали, к исследованию этических аспектов бытия, проблем человеколюбия, жертвенности и всепрощения. При этом условность, а порой и фантасмогоричность происходящего на сцене, не снижают ощущения его достоверности. Одна из «изюминок» спектакля в том, что каждый из персонажей произносит не только положенные ему реплики, но и текст от автора. По существу спектакль представляет собой заключенное в яркую театральную форму органичное, психологически емкое чтение в лицах.

«Полковник Птица», по определению автора - болгарского драматурга Христо Бойчева, - мелодрама. Она написана «на злобу дня», в контексте современной европейской и мировой политики, и речь в ней идет о свободе личности, о правах человека. Вячеславу Гвоздкову важно заставить зрителей поверить в глубину и искренность личных переживаний персонажей - пациентов заштатной, расположенной в заброшенном монастыре психбольницы, в постепенное мучительное, вызванное неожиданными обстоятельствами и, конечно же, трагичное по своей сути временное «просветление» их рассудка. При этом совершенно очевидна чудовищная нелепость ситуации: люди идут на верную гибель, но, по замыслу автора, их чистые и благородные помыслы должны послужить неким примером для «нормальных» людей, обитающих в нашем безумном мире. В финале спектакля - видеоряд с изображением жесточайших реалий современной жизни: военных действий, расправ над мирными людьми.

«Гроза»

Конечно, для самарских театралов наибольший интерес представляли спектакли гостей.

«Гроза», поставленная в 2007 году в Магнитогорске Львом Эренбургом по одноименной пьесе Александра Островского, произвела в буквальном смысле фурор на российском театральном пространстве. Ученик Товстоногова Эренбург предстал в этом спектакле в высшей степени неординарной творческой индивидуальностью. Сюжет классической пьесы послужил для него лишь поводом для реализации собственного творческого замысла. Перед нами мало похожие на привычные стереотипы персонажи хрестоматийной пьесы. Они практически изъяты из авторского сюжета, но являют собой чрезвычайно колоритную, вписанную в эпоху компанию. В каждом из них режиссер сумел подсмотреть и раскрыть массу индивидуальных качеств.

Спектакль в целом – это череда мастерски разработанных и филигранно исполненных актерами этюдов, свидетельствующих об их умении абсолютно свободно и раскованно существовать на сцене в самых «дерзких», порой откровенно эротических мизансценах. Партитура спектакля продумана до мельчайших деталей, в каком-то смысле она сродни партитуре музыкального спектакля, где исполнители находятся в жестких рамках заданного музыкой темпоритма. По тонкости отделки деталей доведенной до автоматизма и воплощаемой на самом высоком эмоциональном градусе физического действия пластической партитуры «Гроза» Эренбурга чем-то напомнила мне оперные постановки немецкого режиссера Вальтера Фельзенштейна с их абсолютной пунктуальностью и железным внутренним ритмом.

Лев Эренбург – вообще незаурядная личность. Он сумел проявить себя в самых разных жизненных ипостасях, включая медицину и филологию. И в своем творчестве он абсолютно свободен и раскован, в том числе и в обращении с авторским текстом. Его спектакль – это скорее фантазия на тему «Грозы». Безусловно следуя традициям русской реалистической школы, Эренбург привнес в нее некую, порой кажущуюся излишней чувственную и плотскую открытость и откровенность - в традициях русского театра все-таки большая тактичность и стыдливость. Но Эренбург не скрывает, что для него жизнь человеческого духа на сцене воплощается через жизнь тела. Таким образом, не лишенная брутальности, но виртуозная по своему пластическому воплощению телесность, - одно из наиболее ударных качеств его спектаклей.

В «Грозе» поражает все, начиная с оформления сценического пространства, представляющего собой интерьер купеческого дома с массой деталей предметного плана. Навесной полоток, составленный из огромных досок, подвижен и трансформирует место действия. Над всем этим нависает темное зеркало, в котором отражается вода – то ли водоема, то ли реки Волги. В эту воду по ходу действия окунутся многие персонажи пьесы. Проходят чередой сцены натуральной парилки с обнаженными телами, предельно откровенные, изобилующие массой натуралистических подробностей сцены любовных игр.

Действие пьесы совершенно изъято из социального контекста. Все происходит на непрерывно повторяющемся, как бы закольцованном, иногда перебиваемом истерическим хохотом мотиве гитарных переборов, что порой сообщает действию некий инфернальный оттенок, выворачивающий наизнанку человеческую сущность.

Итогом режиссуры Эренбурга является исключительная психологическая достоверность происходящего на сцене – то, что на более традиционной основе - без столь явственного эпатажа свойственно спектаклям Товстоногова, Фоменко, Додина.

«Ветер шумит в тополях»

Этот камерный вахтанговский спектакль по пьесе французского автора Жеральда Сиблейраса - совершенно иного рода. Его недавняя премьера получила широкий резонанс. Помнится, незадолго до кончины Михаила Ульянова довелось услышать из его уст о возможной новой постановке с участием корифеев вахтанговской труппы. Оказывается, он имел в виду именно эту пьесу. Но тогда для реализации замысла не удалось найти режиссера.

Нужно сказать, что у постановщика спектакля - нынешнего художественного руководителя вахтанговского театра дьявольски талантливого Римаса Туминаса достаточно сложные взаимоотношения с театральной критикой. После таких его великолепных спектаклей, как «Ревизор», «Дядя Ваня», эта братия буквально затаилась в ожидании грядущих шедевров режиссера. И поскольку в данном случае шедевра не случилось – не та пьеса, не тот изначальный замысел - она накинулась на Туминаса с целым ушатом не вполне заслуженных претензий.

Спектакль «Ветер шумит в тополях» по-своему очень хорош. Тройка исполнителей – Владимир Вдовиченков, Владимир Симонов и Максим Суханов, безусловно, на высоте. Они играют порой филигранно, хотя и не без повторов присущих каждому из них профессиональных приемов.

Любопытная деталь. Два спектакля не слишком обширной афиши самарского фестиваля – вахтанговские «Тополя» и спектакль самарской драмы «Полковник Птица» - о людях, мягко говоря, не вполне адекватных. Это обитатели дома для престарелых и сумасшедшего дома. Конечно, эти пьесы не сопоставимы ни по сюжету, ни по жанру, ни по своей социальной направленности. Однако объединяющий их специфический «человеческий фактор» наводит на некие размышления о нашей сегодняшней жизни, которая слишком часто ассоциируется с сумасшедшим домом.

Станет ли фестиваль «Лучшие спектакли в городах России» традиционным для Самары, о чем говорили представители областного культурного ведомства, будет ясно уже через год.