Пётр Мамонов, поэт, музыкант, актер театра и кино, лидер легендарной группы «Звуки Му»: «Какой у меня дух, такие у меня и песни»

На минувшей неделе Самару посетил легендарный творческий деятель и кумир не одного поколения Пётр Мамонов. Последний раз он был в Куйбышеве 20 лет назад, самарцы не смогли забыть его выступлений и «спустя целую жизнь» организовали концерт для нового поколения. Выступление Петра Мамонова невозможно описать словами. Весь спектакль он держал зрительный зал в эмоциональном напряжении, после некоторых его номеров люди плакали и кричали. Зал был набит до отказа, некоторые люди весь спектакль смотрели и слушали стоя. В этом году Мамонову исполнилось 57 лет, но, глядя на то, как на протяжении всего спектакля он вставал на руки, падал и прыгал, сопровождая всё это песнями и рассказами, можно с уверенностью сказать — телом и душой Пётр Мамонов гораздо моложе. Это были незабываемые полтора часа.

Пётр Мамонов — лидер групп «Звуки Му» и «Мамонов и Алексей». В России издано более 20 его альбомов. Он гастролировал по Великобритании, Европе и США.

Артист театра имени Станиславского, где были поставлены многие его спектакли: «Лысый брюнет» (1991), «Полковнику никто не пишет» (1995), «Есть ли жизнь на Марсе?» (1997), «Шоколадный Пушкин», «Мыши + Зелененький». Многие спектакли принимали участие в международных фестивалях Европы и Америки.
«Мыши, мальчик Кай и Снежная Королева» — так называется спектакль, который поставил Пётр Мамонов в 2004 году после пережитой болезни и комы.

В кино творческий деятель дебютировал в 1986 году в короткометражном фильме «Хау ду ю ду». Сыграл в фильмах «Игла» (1988), «Такси-блюз» (1990 год, призер Каннского фестиваля), «Аnna Karamazoff» и «Нога» (1991), «Терра инкогнита» и «Время печали еще не пришло» (1995), «Клара, Дора. Бешеные бабки» (2004, озвучивание мультфильма), «Пыль» (2005), «Остров» (2005) — приз кинофестиваля «Московская премьера» за лучшую мужскую роль.

Накануне своего спектакля «Мыши + Зелененький» Пётр Мамонов провёл пресс-конференцию.

«Сцена — это обмен эмоциями»

— Расскажите про свои недавние творческие успехи.

— Два дня назад я вернулся с Венецианского фестиваля, куда ездил с фильмом «Остров», которым я очень доволен.

— Если сравнить этот фильм с «Такси блюз»?

— «Такси блюз» я лично не люблю. Это голливудская пустышка, просто удачно сделанная золушкина история… это не серьёзно. На сей раз фильм простой, добрый, но серьёзный: о том, как жить, зачем жить, ради чего жить и так далее, и так далее: вопросы, которые мы задаём себе ночью, лёжа в кровати.

— Как вы оказались в Самаре?

— Ну, это тур по всей стране. Мы были в разных городах: Перми, Томске, Владивостоке, в Самаре вот. Самарские организаторы, побывав 20 лет назад на моём выступлении, решили повторить его. Я вообще хорошо устроился: песни сочиняю, на сцене выступаю, а мне ещё за это и деньги платят (смеется).

— Отделяете актёрство от музыки?

— У меня есть новые песни и стихи, но сцена и диск — это разные вещи. Сцена — это обмен эмоциями, это очень важно.

— Говорят, вы очень трепетно относитесь к защите авторских прав?

— Нет, меня это совершенно не тревожит, если б тревожило, я не писал бы песен. Меня волнуют песни, стихи, кино, чтоб на сцене плясать, чтобы силы были. Я ничего не нарушил.

— А не беспокоят звонки телефонов во время спектаклей?

— Да нет, пускай. И звонки, и пьяные выкрики были, даже на сцену вылезали некоторые. Но если будут мешать спектаклю, то хамства не потерплю, дам в морду (смеется). Такое уже было. Терпения у меня нет особого (смеется).

«Какой у меня дух, такие у меня и песни»

— Что скажете о вашем участии в группе «Звуки Му»?

— У меня очень много песен, и от них я не отказываюсь. По настоящему нравятся последние четыре альбомов, всё до этого я уже не люблю. Хотя на тот момент, когда мы это делали, старались изо всех сил. Но люди меняются, и сейчас передо мной встаёт тот образ жизни, я вспоминаю, как мы жили, и я не хочу обратно, даже воспоминаниями. Если человек работает и ему это дано, то это развивается. Он становится всё лучше и лучше, а если он не работает, а пользуется тем, что ему дано — то хуже.

— Вы один выступаете из всего предыдущего состава группы, только вы творчески изменились.

— Все, кто играл со мной, меняются. Но меняются по-разному. Я стараюсь принимать людей такими, какие они есть. Но если достанет совсем, попросту попрошу. Это на всё распространяется. Давайте немного будем терпимее. Поскольку я на трибуне сегодня, вот такой лозунг: давайте будем терпимее. Потерпим слабости друг друга. «Ну, как он так мог, как он так поступил?». Ну, поступил он так, ну чёрт с ним. А она сказала: «ну это невозможно, да как можно». Подруга Клавы сказала Зинаиде Ивановне, которая сказала Инне Ивановне, Инна Ивановна другой подруге: «а ты знаешь? Ну как он мог?». Да ну позвони ты по телефону, да скажи: «Зин, ну кончай что ли уже». Простота, искренность и терпение.

Или вот: семья, четверо. Один постоянно пьяный лежит перед телевизором, другая на него день и ночь орёт: «ты такой сякой идол попался мне, что б ты сдох». Дети вообще в дурдоме, вообще не понимают, что происходит, как жить дальше, на что ориентироваться, неужели как папа с мамой? Вдруг один пить бросил, из ленивого стал помощником, еще, что-то в себе переборол, что-то маленькое, а может и большое. Что случилось? На одну четвёртую часть в семье стало жить. И что-то потихонечку стало налаживаться. Никто не виноват. Виноват только ты всегда, я, каждый из нас. Тогда будет мир тесен, и не надо будет злиться ни на кого.

«Я людям хочу помогать»

— Расскажите про вашу деревенскую жизнь.

— А что рассказывать, мне там нравится жить, там я живу по-настоящему.

— А что вы в деревне искали?

— Я там ничего не искал, я просто там поселился, потому что там клевее, чем в городе. Там у меня с гектар участок, лес растёт, а в городе у меня трёхкомнатная квартирка 50 метров. В тесноте, в дыму, в гари, что я дурак там жить? Здесь вышел: земля, огород, природа, дом, второй дом построил.

— А второй дом вы для детей построили?

— Ну почему для детей? И для них конечно тоже, и для друзей построил, многие товарищи не очень хорошо живут, в материальном плане, чтоб летом отдыхать ездить. А я бы их на месяц к себе позвал, если конечно вытерплю (смеётся). Я хочу людям помогать, хоть чуть-чуть, чем могу. И со сцены, тоже думаю, кому-нибудь помогаю.

— А вам люди помогают?

— Конечно. Вот то, что вы все сейчас пришли, это нечто большее, это не то, что помощь, это дороже стоит.

— Вы в деревне живёте, чтобы было удобнее?

— Вы знаете, что комфорт очень вредная вещь? Себя можно так убаюкать. Ещё да подоткни, да чтоб не дуло, да леденец за щёчку, тройной стеклопакет. Знаете, в гробу карманов нет.

Жизнь не курорт. Хочется, чтобы каждый день тёпленький солнечный был, но вот не всегда как хочется, получается. Поэтому нужно стараться жить.

«Никто никому ничего не должен… кроме любви»

— Ваша жена всегда гастролирует с вами, где она сейчас?

— Там где-то бродит (показывает за кулисы), она всегда со мной, она же жена моя. Мой менеджер, директор и администратор.

— Она требовательный администратор?

— В каком смысле требовательный? К кому? К мужу собственному? Только попробуй! У нас всё перевёрнуто. Как это так: жена должна быть требовательной к мужу? Она любить должна, а не требовать. И вообще, нужно любить друг друга.

— А как ваши дети развлекаются?

— У меня дети не развлекаются. Один в монастыре сидит в Израиле, а второй на пятом курсе в ГИТИСе, весь в работе, в съёмках. Кстати, он участвовал в съёмках этого нашего последнего фильма. Это первая его серьезная работа.

— А вы верующий человек?

— Как-то мне батюшка рассказал такую историю: они пошли в монастырь за медом, в окошко стучат, открывает монах: «верующий?». Батюшка скромный был: «если б верующие были, не грешили бы». Хлоп и закрылось окошко перед ними. Так что всё это по плодам. Рассказать всё что угодно можно. Очень здорово сказал на эту тему очень старый священник. К нему подходит один упёртый молодой человек, университет закончил, много философские науки изучал и говорит: «Так, отец Сергий, путём научных объяснений я твёрдо решил — я в бога не верю. А батюшка ему отвечает: «Это ничего, главное, он в тебя верит»

— Поедете завтра посмотреть Самару?

— Навряд ли получится. Я перед выступлениями обычно (делает замкнутую позу)… слова вспоминаю, а то, бывает, забываю.

— Репетировать будете?

— Звёзды не репетируют (смеется).

— Назовите, пожалуйста, самую страшную болезнь, по вашему мнению.

— Самая страшная болезнь — это уныние, которое выражается в зависти, недоверии, скуке. Это значит, ни на кого не рассчитывать. За унынием следует отчаяние, а затем — петля. Это очень близко стоящие вещи. Где-то себя пересилишь, не ответишь, не обидишься. Кто-нибудь орёт, а ты так спокойно. А к вечеру смотришь, и хорошо, набрал хорошего. А если весь день орёшь, отвечаешь, смотришь: вечером пустой, гнилой весь, злой. Я вот фильмы старые смотрю, чтобы отвлечься, для успокоения.

— Какие фильмы в последнее время смотрели?

— «Стукач», там Бельмондо 18 лет. Замечательный фильм, качественное развлечение. Мне так хорошо после этих фильмов, заметил, что преступники всегда погибают в конце. Жалко конечно, в течение фильма успеваешь влюбиться.

— Хотели бы сыграть плохого героя?

— Определенно. Но нет такого сценария. Я бы и состав актёров подобрал.

— Любимый фильм?

— «Рефифи или мужские разборки» режиссёра Жюль Дассена, отца знаменитого певца.

PS: Петру Мамонову аплодировали стоя, и аплодисменты не стихали ещё долго после его ухода…