Марат Белигов, председатель Самарской региональной чеченской национально-культурной общественной организации «Вайнах»: «Порой мне даже коллегам приходится доказывать, что я не варвар»

Россия – одна из самых многонациональных государств мира: на ее территории проживает свыше 160 национальностей. По итогам всероссийской переписи населения 2002 года количество чеченцев составило более миллиона человек, «уступив» татарам, украинцам, башкирам и чувашам. В Самарской области проживает порядка 2,5 тысячи чеченцев. Пять лет назад в Самаре появился официальный представитель чеченской диаспоры. О миссии организации и своем взгляде на российскую действительность рассказал председатель Самарской чеченской национально-культурной общественной организации «Вайнах» («Наш народ») Марат Белигов.

– Когда была создана чеченская организация в Самаре?

– В 2003 году. Я был ее создателем. Дело в том, что на то время я жил в Самаре уже много лет, и как таковых проблем, в частности с правоохранительными органами, у меня не возникало. Но с началом чеченской войны нам, чеченцам (и это характерно не только для Самары), перекрыли кислород в части возможности зарабатывать средства на жизнь. Был момент, когда я, являясь соучредителем одной фирмы, вынужден был уйти, поскольку руководству компании было предложено: либо я ухожу, либо компания обанкротится. И далее последовали вполне конкретные действия. Я ушел.

Сейчас я говорю об этом в прошлом, однако, на тот период чеченцы, которые жили и работали в Самаре, находились почти в «подполье» и единственное, что нас выручало – взаимопомощь. Если зарабатывали – делились.

Марат Белигов родился в Чечено-Ингушской АССР в 1967 году.

В 1984 году с отличием закончил ПТУ в городе Аргун, занимался художественной сваркой. После окончания был направлен на учебу в Куйбышевский индустриально-педагогический колледж. 1985–1987 годы – служил в рядах Советской армии. В 1993 году закончил очное отделение Куйбышевского планового института (ныне Самарская государственная экономическая академия) и одновременно заочное отделение Грозненского государственного нефтяного института имени академика М.Д. Миллионщикова. В Самаре живет с 1984 года. До 2003 года занимался коммерческими проектами. С 2003 года является председателем самарской региональной чеченской национально-культурной общественной организации «Вайнах» («Наш народ»). />

– А сколько человек в настоящее время состоят в организации?

– Более 300. В первые годы работы организации, мы автоматически вписывали в состав ее членов любого чеченца. Сейчас нами изменены правила приема: принимаем только по заявлениям и новый человек обязательно проходит испытательный срок.

Как и в любой другой национальности, у нас, естественно, есть люди, у которых существуют проблемы с законом. Тогда мы за каждого человека боролись: ездили в милицию, выясняли, по какой причине их арестовывали, доказывали право человека на конституционные права.

Приехав сюда, мы не пытаемся никому ничего доказать или устанавливать свои правила. Такие факты быстро пресекаются.

– А вас задерживали?

– И меня. Правда, до «обезьянника» дело не доходило.

– Члены организации могут рассчитывать на какую-то помощь с вашей стороны?

– Да. В то же время если мы принимаем активное участие в проблемах людей, то при необходимости или возникших сложностях мы вправе задействовать членов организации.

– Несколько лет назад в Самаре задерживались члены экстремистской исламской организации. Вы как относитесь к ваххабитам?

– Отрицательно. Ваххабизм – это сравнительно новое течение в исламе, которое неприемлемо для традиционной религии Кавказа. В жизни я не сталкивался с ваххабитами.

– С общественными организациями каких регионов России у вас наиболее крепкие взаимоотношения?

– Из Москвы и Екатеринбурга. Крепкие отношения с Чеченской Республикой, у которой с Самарской областью подписан протокол о совместных действиях.

Сегодня создана ассоциация народов Кавказа, в которой мы принимаем активное участие. Ее цель – сплотить все национальности Кавказа. Не для того чтобы отделиться от всех остальных: просто время показывает, что сейчас народам Кавказа требуется помощь.

– Помимо правоохранительных органов сталкивались с предвзятым отношением к вам как к чеченцу?

– Да. Даже коллегам, с которыми у меня хорошие отношения, порой приходится доказывать, что я не варвар и информация, исходящая из СМИ является, мягко говоря, преувеличением.

Сейчас органы власти, СМИ делают акцент на патриотизме. Слово «Россия» – самое популярное. А ведь в России сотни национальностей, которые «двигают» ее вперед. Тем не менее, это почему-то замалчивается.

– Но сейчас практически исчезло слово «русские» как обозначение граждан нашей страны, его заменил другой термин – «россияне».

– Начали с того, что «Россия для русских», а потом по голове пригладили: «Мы – россияне!»

Я действительно сочувствую трагедии осетин. Но война началась не между национальностями, а между политиками. Вместо того чтобы убедить президента непризнанной республики в необходимости мирного сосуществования с Грузией, его обнадеживали готовностью России встать на защиту осетин в случае военных действий.

Да, Россия встала на защиту, но прежде сколько человеческих жизней было погублено.

– Похожая позиция была и у Грузии.

– Вот именно. Каждая из стран-участников конфликта рассчитывала на чью-то поддержку, в результате убивали людей.

Считаю, что не совсем правильно было со стороны России занять такую непримиримую позицию по отношению к грузинам: ведь какие плохие они бы не были – они все-таки соседи.

Сколько бы границ не чертили – все равно люди разных национальностей будут жить в соседстве друг с другом. Сколько бы войн не было, в конце концов, вражда надоедает.

– В первые дни войны наблюдался своеобразный «добровольческий подъем». Среди чеченцев не было желающих отправиться добровольцами в Южную Осетию?

– В Южной Осетии основная пехотная сила – это антитеррористическая группа «Восток», костяк которой составляют чеченские бойцы из Чеченской Республики. Их характеризуют как специалистов высшего класса. 12 лет беспрерывной войны в Чечне сделало их лучшими, они профессионалы, каких мало. Они сражались в зоне конфликта. У некоторых наших студентов были мысли поехать в Южную Осетию, но мы остановили подобные порывы: молодежь должна учиться, а не воевать.

Любая война и любое убийство – это большая трагедия, неважно погиб один человек или сто. Я искренне сочувствую осетинскому народу. То горе, которое пришло на землю Южной Осетии еще раз показывает, какие последствия могут иметь неверные политические решения. Мне нравятся осетины, они очень эмоциональные, добрые и мужественные люди.

– Есть что-то общее у всех горских народов?

– До нас еще не так сильно дошло то распутство, которое, к сожалению, сопровождает прогресс.

Единое горское: уважение к старшим, долг, честь, слово и мужество – достоинства, к которым стремятся мужчины. Скромность и целомудрие для женщин. И эти ценности, я надеюсь, еще будут противоборствовать ненужной части прогресса.

– Пол Хлебников в своей книге «Разговор с варваром» приводил мнение своего собеседника Хож-Ахмеда Нухаева, бывшего главы службы внешней разведки непризнанной республики Ичкерия о том, что вирусу цивилизации может противостоять только «здоровое варварство» с его непреходящими ценностями – семья, нравственность, национальные традиции.

– Иногда мне кажется, что нам в какой-то степени не хватает этого здорового варварства. Тот бесцензурный наплыв эротики и откровенной порнографии в средствах массовой информации ни к чему хорошему не приводит. Например, в Чеченской Республике существует цензура на телевидении.

– Вы считаете себя восточным человеком?

– Да, я восточный человек.

– А Россия, на ваш взгляд, запад или восток?

– Россия – это европейская страна.

– Что вы категорически не приемлите в западном образе жизни?

– Чрезмерная раскрепощенность нравов. Из самого сокровенного, тайного делают шоу. Это неприятно и некрасиво.

– Могут ли сохраниться национальные традиции в современном мире?

– С таким информационным «вливом» – нет.

– Вы придерживаетесь культурных традиций своего народа?

– Стараюсь. Но если бы я делал это буквально, мы бы с вами даже не разговаривали. Потому что согласно чеченским традициям мужчина не может один на один, без свидетелей разговаривать с женщиной. Сейчас уже более спокойно относятся к одежде, хотя в Чеченской Республике женщины должны одеваться в соответствии с национальными традициями.

– А у вас были «кровники»?

– Нет. Был случай, когда мои родственники погибли в автокатастрофе по вине одного человека. Мы, молодежь готовы были его разорвать. Но аксакалы приняли во внимание факт болезни человека, виновного в трагедии и взяли с нас слово никогда не трогать ни его, ни членов его семьи.

– Вопрос риторический, но все же. Почему малые народы стремятся сохранить в чистоте свою кровь, а среди русских очень много смешанных браков?

– Может быть из-за того, что чеченцы достаточно малочисленный народ. Вот вы знаете свой род до седьмого колена?

– До третьего знаю.

– Я знаю до седьмого колена всех своих предков, как со стороны отца, так и со стороны матери. А мой отец знал до 16-го.