«Моя любимая публика — это супербогатые люди, которые видели всё»: зачем иллюзионисту из Самары 1,5 тысячи колод карт

Предновогодняя пора — время чудес и волшебства. И в эти предпраздничные дни мы поговорили с известным фокусником и иллюзионистом из Самары Евгением Каверзиным. Он честно и с юмором рассказал о внутренней «кухне» своей профессии, о конкуренции, о том, почему спокойно реагирует на воровство номеров, охарактеризовал самарскую публику, а также объяснил, почему никогда не работает над фокусами дома, и как обходится без тонн реквизита. А еще показал несколько фокусов — специально для читателей 63.RU.

— Как и когда заинтересовались фокусами?

— Началось с детства. Папа — балагур, шутник, весельчак, и он меня ввел в мир фокусов. У меня даже есть книжка 1920 года про фокусы. Она уже ветхая, но такая интересная! И вот я её изучал. Кульминация произошла в один момент — я ломаю кисти на руках. Мне тогда было 18 лет. Я зачем-то, уже не помню, полез в вентиляцию — и просто упал со стула. Совершенно не интересная история, никаких экшнов, никого не спасал (смеется). У меня сломалась какая-то косточка очень противная, и если не разработать ее, то кисть могла бы двигаться ограниченно. ЛФК мне не очень интересна была. Взял карты, начал крутить. Карта — универсальный инструмент. Одна колода — и тысячи фокусов.

— После карт вы на что перешли?

— Монеты, резиночки. Я настолько увлекся, был просто как сумасшедший, как голодный человек в пустыне, который никак не может насытиться. И я хватал всё, что было только можно. Я спал реально по 4-5 часов в сутки, постоянно что-то смотрел, читал, изучал новые фокусы.

— А где брали информацию, теорию? Или все фокусы придумывали полностью сами?

— Сейчас, конечно, попроще — в интернете можно найти обучающие видео. Раньше были форумы, где ты сидишь, общаешься, с кем-то дружишь, доказываешь, что ты молодец. Я помню, что был дико горд, когда получил статус VIP на одном из самых крупных форумов СНГ по фокусам. То есть это был доступ к самым секретным материалам, где ты уже становишься на один уровень с настоящими профессионалами. Еще был такой вариант обмена опытом — кто-то в командировку приехал. И вот вы встречаетесь, обмениваетесь информацией, видео. В Москву приезжаешь, меняешься флэшками, жесткими дисками — их вынимали, перезаписывали информацию. Это было просто сумасшествие какое-то.

— То есть, получается, вы не конкуренты в своей среде, а больше коллеги?

— Вся конкуренция в голове. Она заставляет себя пинать. А с точки зрения жанра — это только благо. Я года четыре назад в Самаре, в Самарской области и соседних регионах делал общий чат фокусников. Мы там как-то общались, но фокусники любят частенько чем-то меряться (смеется) и вообще не очень хорошо себя ведут по отношению друг к другу. И однажды я просто зашел в этот чат и удалил огромное количество ребят оттуда, оставил небольшое количество, но тех, с кем реально общаемся и обмениваемся опытом, и переименовал группу в «Кенты Жени». Какие-то парни, я знаю, общаются по всей России, то есть, скажем так, лидер жанра есть в каждом регионе России. Я его знаю, он знает меня.

— Вспомните свое первое большое выступление на публику. Где выступали и что показывали?

— Выступал на студвесне в родном вузе, я учился в университете связи. Это был третий курс. Волновался жутко! Сердце колотилось просто невероятно, мне было очень страшно. Осталось видео с того выступления. И я сейчас смотрю на этот номер с сумасшедшим стыдом. Я тогда от силы год по-настоящему занимался фокусами, и конечно было еще много неучтенных нюансов, которые я сейчас вижу. Показывал я фокусы так называемые средние, которые можно показать со сцены — фокусы с веревками, с цветами.

— На первом выступлении вы волновались. А как с волнением сейчас?

— Перед выступлением волнуюсь всегда. Перед любым. Не имеет значение ни масштаб, ни гонорар. Я уже давно говорю друзьям: «Если я перестану волноваться и вообще переживать, значит, я буду равнодушен к жанру, значит, я должен уходить из профессии».

— Как с волнением справляетесь?

— Да никак, просто научился от него получать удовольствие, вот и все. То есть, когда ты в зоне некомфорта, когда тебе что-то не нравится, научись получать от этого удовольствие — и ты будешь кайфовать. Когда ты выходишь с новой программой, ты боишься накосячить, думаешь, как твои помощники, правильно ли они все сделают, и ты именно в этих мыслях, этом состоянии ловишь кайф.

— Сколько у вас в условной копилке фокусов? Наверное, тысячи? Или, может быть, миллионы?

— Я думаю, если не лукавить, то подсчёт идёт на сотни трюков, не скажу, что тысячи. Можно, конечно, выпендриться и сказать, что я знаю тысячи фокусов. И да, если надо будет посчитать, я сделаю эти тысячи фокусов. Но они будут как бы немного одинаковые, где-то в чём-то пересекаться. Поэтому, по сути, вот почему я говорю, может быть, шесть сотен фокусов, а может быть, их пару тысяч. Ведь стоит поменять какое-то маленькое звено — и всё, у тебя весь фокус меняется, и это уже новый фокус. Поэтому сложно точно посчитать количество.

— Где чаще выступаете? Для взрослой или для детской аудитории?

— Чаще для взрослой. Свадьбы, корпоративы, праздники, концерты, фестивали. Для детей выступаю довольно редко.

— А есть у вашей аудитории любимые номера? И как вы выбираете программу, с которой будете выступать?

— Если я знаю, что меня не видели люди, я приезжаю с какими-то определенными программами и уже на месте я смотрю по вайбу, по атмосфере, какие зрители, как они реагируют, обращаю внимание на детали. И уже основываясь на своих ощущениях, начинаю составлять в голове определенный план номеров. У меня очень гибкая программа. Могу на ходу поменять один номер на другой.

— Бывали ли случаи, когда прямо во время выступления что-то ломалось, и приходилось прямо перед зрителями что-то быстро переделать?

— Так происходит постоянно. Я прошу людей что-то сделать, предполагая один номер, а потом понимаю, что сейчас мы его не сделаем, и буквально на ходу меняю номер. Например, я достал карту. А зритель же не знает, что будет дальше. Она должна исчезнуть или взлететь. И поэтому легко «переобуваешься» на ходу. Это нормальный рабочий процесс. А бывают моменты, когда реально приходится выкручиваться. Например, уже показываешь номер, и понимаешь — вещь, нужная для номера, в гримерке, а гримерка в конце коридора по лестнице и на второй этаж. И тогда шепчешь помощнице, что забыл эту вещь. И она бежит на каблучках через весь коридор в гримерку. И проходит одна минута, две, три, и ты в это время должен держать внимание зрителя, чтобы он не понял, что что-то идет не по плану. А еще бывает, что кладешь нужную вещь не туда, куда обычно. И вот пока ты держишь внимание зрителя, помощница в гримерке перерывает все как ураган в поисках. Находит, а потом высказывает мне. После мы, конечно, с юмором вспоминаем такие моменты, а в процессе очень напряженно всем.

— А как же реквизит? Получается, возите с собой очень много всего на случай, если вдруг придется менять на ходу программу?

— Если мы говорим про большие трюки — как, например, появление звезд из большой коробки, — то реквизит к таким номерам надо перевозить на каком-нибудь минивене. Если мы говорим про мою основную программу, то весь реквизит помещается в один саквояж. Ведь важны еще не только сами номера, а общение со зрителем, юмор, стилистика, форма подачи. И вот реквизита из саквояжа мне вполне хватит на программу на 20-25 минут. Тонны перевозят с собой для иллюзионных номеров. В этом и есть отличие между фокусником и иллюзионистом. Для зрителя нет разницы между фокусниками или иллюзионистами. А вообще, если углубляться в тему, это две большие разницы. Фокусник — это тот, кто показывает фокусы, тут главное манипуляции, ловкость рук. А иллюзионист показывает иллюзию, тут отсылки идут вообще к XIX веку.

— А вы к кому себя относите — к фокусникам или иллюзионистам?

— Могу быть и фокусником, и иллюзионистом (смеется), смотря от того, какие номера сейчас показываю.

— Есть ли сейчас какие-то номера, над которыми вы работаете?

— Конечно, я постоянно работаю над тем, как усовершенствовать тот или другой номер, как улучшить и упростить для себя. Сейчас я в проработке нового шоу, хочу сделать небольшой тур по городам России. Поездить, показать, и хочу сделать это с минимальными сложностями — без огромного количества людей, только с моей основной командой — четыре человека вместе со мной. Это я, мой директор и менеджер (моя супруга), моя непосредственная помощница и личный диджей, он же звукооператор.

— Получается, вы под каждый номер какую-то определенную музыку подбираете один раз и навсегда?

— Более того — мы подбираем музыку на каждую эмоцию. Например, я знакомлюсь со зрителем — одна мелодия, задаю вопрос — другая, после его ответа — третья, соответствующая ответу, и так далее. Я единственный фокусник России, который работает со своим личным диджеем. У нас за программу в 20 минут меняется около 35 треков. Вместе мы работаем уже пять лет. И часто организаторы удивляются, почему приглашают меня одного, а едет со мной еще минимум два человека.

— А часто ездите на выступления в другие города?

— Довольно часто. Моя помощница посчитала, что в этом году примерно 75% выступлений было вне Самары. Ездим в основном по городам Поволжья, реже подальше по России. За границу сейчас практически не ездим с выступлениями.

— Вы постоянно в разъездах. Как к вашей работе относится семья?

— Жена, как я уже говорил, мой директор, мы работаем вместе много лет. У нас трое детей — дочери семь лет, сыновьям пять и три. И вот дочка уже начинает интересоваться фокусами. Средний, глядя на нее, тоже что-то начинает показывать. Но я никогда не репетирую дома, не хочу на детей как-то давить в выборе будущей профессии или хобби. Пусть выбирают сами.

Родители долгое время не считали мою профессию чем-то серьезным, скорее увлечением. Осознали, что это не просто увлечение, что я при этом довольно не плохо зарабатываю, наверное, не так давно. И все никак не могут привыкнуть, что меня узнают (смеется). Одно время я пытался привлечь в профессию и брата, мы с ним даже ставили несколько номеров, но он работает в сфере IT, и тема фокусов и иллюзии ему не очень интересна.

— Многие артисты театра говорят, что самарские зрители очень требовательны. А вы как бы охарактеризовали самарских зрителей по сравнению со зрителями из других городов?

— Если с точки зрения именно программы, когда это частный праздник и ещё что-то подобное, мне кажется, в Самаре шикарный зритель. У нас очень высокий уровень ивента и безумно крутой народ. То есть он настолько развит в этом плане, что я считаю Самару одним из самых прогрессивных городов в России. Здесь зритель бывалый, натренированный, знающий, понимает, как себя вести. А в других городах (называть не буду, чтобы не обидеть) бывает так: хорошая концертная программа, много артистов. А зрители сидят и как будто не понимают, что они тут делают. И явно чувствуют себя не в своей тарелке.

— А от размеров города публика и ее поведение зависит?

— Конечно.

— С кем вам больше нравится работать?

— Моя самая любимая публика — это супербогатые люди, которые видели всё. И такая публика свойственна, конечно, большим городам. И люблю я ее не потому что у нее есть деньги (смеется), а потому что ее еще надо завоевать. Когда приезжаю в маленький город, выхожу на сцену — меня уже все ждут, а видя мой внешний вид, еще и думают: «О, какая обезьянка прикольная, я с ней сфоткаюсь (смеется)». И все — публику уже покорил. А с людьми, которые видели всё, надо еще поработать.

— А бывали ли случаи, когда не удавалось достучаться до публики?

— На самом деле, тут есть тонкая грань, которая заключается в том, что получил ли ты сам удовольствие от выступления или не получил. То есть бывает, что я выхожу, показываю номер. И понимаю, что как-то не очень зашло, по моим личным ощущениям. Хотя организаторы и зрители благодарят, говорят, что всё было отлично. А я сам удовольствие от номера не получил. А вообще я после каждого выступления провожу работу над ошибками. И анализирую, где я мог бы сделать лучше. Никогда не хвалю себя перед зеркалом: «Женечка, ты был восхитителен!» (смеется).

— Сколько по времени уходит на подготовку номера? От идеи, которая у вас возникла, и до выхода к зрителям?

— Всегда по-разному, как все сложится в голове. Каждый номер нужно проводить через себя. Вот недавно я купил себе новый фокус — и через три дня я уже его показываю. Он «зашел» мне на 100%. А есть у меня такой номер с напитком. Я его первый раз показал лет шесть назад, и вот только сейчас, я считаю, довел его до нормального состояния.

— А где сейчас берете вдохновение для новых номеров? Вот вы сказали, что купили фокус, а где именно?

— Есть фокус-индустрия, магазины, сайты — это огромный рынок. Много людей покупают как хобби какой-то реквизит. Да и профессионалов по всему миру немерено. Даже в Самаре, если посчитать, когда у меня функционировала группа, человек 12 было, которые якобы являются действующими фокусниками. На самом деле никто не работал толком, но, тем не менее, они были. И это в каждом городе. Спрос есть. Есть, соответственно, и магазины. В Самаре вообще самый крупный в СНГ магазин по фокусам.

И фокус можно купить там. Тебе дают лицензию и авторское право на его показ. Вот и всё. Но опять же, в России авторское общество — что это? Номинальная структура, где все условно, по крайней мере в моём жанре. И есть такие люди, кто может посмотреть фокус у других, понять его и просто скопировать себе в программу, не заплатив при этом не копейки.

— Свои фокусы часто видите в чьём-то чужом исполнении в других шоу?

— Конечно. Постоянно.

— Как вы относитесь к таким ситуациям?

— Раньше очень негативно относился. Сейчас стало все равно, потому что я фокусы проношу через себя. То есть на сцене я не играю никого, кроме самого себя, с некими, знаете, лёгкими нотками гротеска. То есть, да, я в жизни не такой, как на сцене, но характер, стилистика — мои.

Потому что очень плохо смотрится, если ты, например, по натуре сангвиник или холерик, такой весь на движняках. А на сцене играешь роль менталиста, который читает мысли, такой весь медленный и томный. Это тяжело. Или наоборот: человек, который в жизни такой спокойный, никуда не спешит, а на сцене решил выбрать амплуа шоумена. И это тоже тяжело. Поэтому, когда я делаю фокусы, я их через себя провожу, обыгрываю их под себя.

А когда человек берет номер из программы другого артиста, это смотрится не так. Но если ты возьмешь мой номер, поменяешь что-то под себя — и он уже станет твоим, а не моим. Поэтому очень тупо, я считаю, когда просто берут чужие номера.

— Расскажите про реквизит, где вы его храните, и сколько у вас вещей, которые вы используете в номерах? Несколько коробок или шкафов?

— У меня есть склад, я его называю штаб. Это репетиционная, мастерская, костюмерная и, соответственно, хранилище реквизита. У меня только колод карт там примерно полторы тысячи. То есть, эти коробки, огромный шкаф, забит полностью реквизитом, полочки забиты реквизитом, и всё. В принципе, для фокусника это считается не так много. Коллеги часто удивляются, что у меня так мало реквизита. А я просто не покупаю лишнего. Прежде чем купить какой-то новый реквизит, я досконально изучу, пойму, представлю, насколько он мне подходит — и только потом покупаю. И в 90% случаев я покупаю только то, с чем буду работать.

— Как быстро реквизит изнашивается? Например, колода карт.

— Полностью колода карт изматывается месяца за два. Но я часто карты рву, кому-то дарю — и колода постепенно худеет. И менять ее приходится раньше чем через два месяца. Этот срок служит колода хороших карт, обычные атласные, которые продаются везде, у меня будут «убиты» за 20-30 минут. С такими работать я не могу. Я беру карты качеством получше. В Америке есть завод, который производит лучшие карты в мире. Их привозят в Россию. Вот там и заказываю.

— А сколько у вас сценических костюмов?

— Девять, но работаю в последнее время только буквально с двумя-тремя. Они самые удобные. Есть несколько совершенно театральных костюмов, еще из того времени, когда я искал свой образ на сцене. Сейчас я себя нашел, я понимаю, какие мне нужны костюмы. И последние три костюма, они были именно такими, какие я хотел бы видеть. Но если для мероприятия нужен будет смокинг или фрак с цилиндром — не вопрос, такой костюм у меня тоже есть. Есть и гангстерский костюм по старинным чертежам. Но удобнее всего мне в других (смеется). Это как у каждого есть, наверное, какой-то пиджак или кофта, которые можно в принципе носить, но желания надевать нет.

— Смотрите ли фильмы про иллюзионистов? Какие видели? И какое у вас осталось впечатление? Наверняка же в действительности в фокусах все совсем не так, как показывают?

— Смотрел многие. Фильмы, конечно, шикарные, очень красивые. «Престиж» более близок к жанру. Я смотрел интервью Хью Джекмана, который сыграл там главную роль, и он сказал: «Ребята, вы не поверите, какая это крутая профессия — фокусник. Вы не представляете, какое это удовольствие, когда ты можешь кого-то чем-то удивить». И эти слова просто как бальзам на душу. «Иллюзионист» — больше фантастика. «Иллюзия обмана» — это тоже сказка, которую нам выдают за фокусы. Забавно смотреть, например, как герои ловко манипулируют картами и легко перекидывают их друг другу. На самом деле на камеру хорошо, если такой трюк получится один раз из десяти (смеется).