Жертва системы

Во вторник, 30 мая, возле управления судебного департамента Верховного суда по улице Самарской, 203 б, пройдет пикет в защиту всех российских политических заключенных. Мероприятие приурочено к дате суда над Михаилом Трепашкиным и годовщине приговора Михаилу Ходорковскому. Самарские активисты выразят протест против незаконных методов борьбы с инакомыслящими.

В понедельник и вторник в Тагилстроевском районном суде Нижнего Тагила пройдут два процесса, которые определят судьбу заключенного – адвоката Михаила Трепашкина. Первый суд рассмотрит жалобу Трепашкина на действия администрации колонии ИК-13. По мнению заключенного, тюремное начальство незаконно наложило на него взыскания и лишило необходимой медицинской помощи.

Кроме того, во вторник суд рассмотрит ходатайство дисциплинарной комиссии колонии ИК-13 о переводе Трепашкина из колонии-поселения на общий режим. В марте этого года организация «Международная амнистия» в своем обращении к властям России заявила о политическом характере преследований Михаила Трепашкина. Сам заключенный, его адвокаты и правозащитники требуют немедленной госпитализации Трепашкина в городской стационар, на что имеются медицинские показания, и перевода его, как москвича, в колонию-поселение в центральном районе страны, как этого требует закон.

Многие правозащитники, работники культуры и учёные составили заявление, в котором говорится: «Правозащитники требуют освобождения Михаила Трепашкина. Они считают, что направление его – москвича, многодетного отца, больного тяжелой формой аллергической бронхиальной астмы – в город с плохой экологической ситуацией, в колонию, расположенную более чем за 2000 километров от дома – это форма пытки, это очевидная месть за его гражданское мужество и добросовестное исполнение профессиональных обязанностей защитника пострадавших от терактов в Москве в сентябре 1999 года, за его сомнение в официальной версии следствия в связи с этими терактами. Издевательства над Михаилом Трепашкиным усугубляются стремлением администрации колонии ИК-13 перевести его на общий режим. Это стало итогом провокаций и серии необоснованных взысканий. Михаилу Трепашкину необходимо срочно обеспечить возможность получить квалифицированное лечение в городской больнице, на что имеются необходимые медицинские показания и на что он имеет полное право, как осужденный к пребыванию в колонии-поселении».

Офицер ФСБ Михаил Трепашкин впервые открыто вступил в конфликт с начальством в ноябре 1998 года, когда он и несколько его коллег во главе с подполковником Александром Литвиненко заявили, что руководство ФСБ поручило им убийство Бориса Березовского. После увольнения из органов безопасности Трепашкин занялся адвокатской практикой.

Московскому адвокату поступило приглашение от депутата Госдумы Сергея Юшенкова принять участие в общественном расследовании взрывов жилых домов в сентябре 1999 года – терактов, в организации которых многие подозревают российские спецслужбы. Общественное расследование ни к чему не привело, а Юшенков был застрелен на пороге собственного дома. Затем к Трепашкину обратились две сестры, мать которых погибла в одном из домов, с просьбой представлять их в качестве потерпевших в суде, над лицами, обвиненными во взрывах. Готовясь к процессу, Трепашкин вышел на след загадочного террориста, сведения о котором сначала появились, а потом исчезли из дела. В нём он узнал бывшего сослуживца. Он также нашёл свидетеля, рассказавшего, как ФСБ подтасовала доказательства, чтобы отвести от себя подозрения. Но Трепашкин так и не донёс свои находки до зала суда. За неделю до начала процесса ему в машину подкинули пистолет, и он сам оказался в СИЗО за «незаконное приобретение и хранение боеприпасов и огнестрельного оружия». В ходе судебного процесса по этому делу в Дмитровском городском суде доказательная база обвинения фактически развалилась из-за противоречий в показаниях свидетелей.

В 2002 году Трепашкину было предъявлено обвинение в разглашении государственной тайны. Наблюдатели (в том числе – и зарубежные правозащитники), отметили в этом деле явные признаки фабрикации. Обвинение базировалось исключительно на том, что дома у Трепашкина якобы были найдены некие секретные документы. При этом никаких фактов собственно разглашения гостайны установлено не было. Тем не менее, в мае 2004 года Московский окружной военный суд приговорил Трепашкина к четырем годам лишения свободы в колонии-поселении.

Требуя признать дело Трепашкина политическим, правозащитники обращали внимание на то обстоятельство, что адвокат был арестован спустя месяц после того, как были опубликованы его обвинения в причастности ФСБ к терактам осени 1999 года, и за неделю до того, как он должен был выступить в суде, защищая интересы сестер Морозовых. Этот факт побудил Госдепартамент США отнести дело Трепашкина к разряду политически мотивированных. Преследование Трепашкина послужило для американских властей основанием для предоставления Алёне Морозовой политического убежища.

Организация Amnesty International и ассоциация американских юристов Human Rights First называют преследование Трепашкина несправедливым и незаконным и связывают его с делом о взрывах жилых домов в Москве в сентябре 1999 года. Трепашкин официально признан политзаключенным на международном уровне. Дело Трепашкина попало в реестр «Международной амнистии» и в отчёт Госдепартамента США, и даже легло в основу документального фильма, получившего приз на фестивале в Копенгагене.