Сергей Симак, председатель совета Самарского регионального отделения МСЭС: «Хуже, чем в Самаре ситуации в губернии нет».

Проблемы парникового эффекта нет, есть проблема аномалии этого явления. Такую мысль высказал в интервью 63.ru руководитель Самарского регионального отделения Социально-экологического союза Сергей Симак. Анализ ситуации самарскими экологами был сделан для британских партнеров. В беседе с корреспондентом 63.ru, Сергей Владимирович рассказал об основных проблемах Самары и области в целом.

– Для начала расскажите, чем занимается Ваша организация?

– Проектов, которыми мы занимаемся, довольно много – проекты образовательные, пиаровские, экологический менеджмент образовательных учреждений, предприятий различные волонтерские акции. Например, в течение последнего года мы реализуем проект создания и функционирования общественной экологической инспекции. Мы ставим перед собой две задачи. Первая кажется очевидной – это навести порядок в городах области. Начали мы с Самары, на днях заключаем договор о создании филиала в Кинель-Черкассах. Второе, на мой взгляд, более важно – это попытаться научить людей отстаивать свои собственные права, в данном случае экологические. То есть нужно обратить внимание на то самое гражданское общество, о котором так много говорят, но по созданию, которого ничего не сделается, пока люди сами не начнут.

– Какие полномочия у городской экологической инспекции?

– Полномочия даются законом об охране окружающей среды, в котором предусмотрен экологический контроль. В других законах Российской федерации этого больше нет, но достаточно того, что есть в данном законе.

– Санкции, штрафы…

– Нет. Общественный экологический контроль возможен только на уровне фиксации правонарушения. Мы выявляем правонарушение, выявляем нарушителя или того, кто отвечает за данную территорию, составляем акт, фиксирующий правонарушение. На основании акта уполномоченный орган (это может быть Технадзор, Природнадзор, администрация муниципального образования, прокуратура…) принимает меры. Это либо административное наказание, либо возбуждение уголовного дела – в зависимости от ситуации.

– Сколько времени в Самаре существует общественная инспекция?

– С июня прошлого года.

– То есть меньше года. Чего Вам удалось добиться?

– Во-первых, у нас сформирован костяк инспекции. Сейчас активно принимают участие в нашей работе примерно 20 инспекторов, которые способны работать самостоятельно и являются сами точками роста, привлечения людей. Несколько десятков людей принимают участие как помощники в этой работе. Нам удалось за это время показать людям в городе, что за свои права можно бороться. В результате, у нас идет вал информации, и все больше и больше людей выступает в защиту своих прав. Это радует. Это главное.

– А инспекторы, которые у Вас работают, кто они по профессии?

– Разные люди. Есть пенсионеры, есть фотографы, есть студенты – просто граждане города, которым не все равно.

– То есть приходишь к Вам, получаешь корочку – и вперед?..

– Не все так просто. Вначале тот, кто у нас хочет стать инспектором, проходит обучающий семинар. Человек должен знать, что законно, а что нет. Он должен знать, в каком случае куда надо обращаться, как правильно составить документы, как правильно себя вести. Просто так первому попавшемуся не дашь «корочку» инспектора. Он должен обязательно пройти стажировку у опытного инспектора и получить от него рекомендацию. После этого он проходит аттестацию по теории и по практике, и только после этого получает удостоверение. Мы ответственны за то, что это наш человек.

– Есть какие-то количественные данные по Вашей работе?

– У нас с июня на «горячую линию» (т. 266-16-69), так называемый «зеленый телефон», поступило больше 160 звонков. За этот период нами было проведено более 120 рейдов: и плановых, и внеплановых по звонкам. Составлено более 200 актов – бывает, за рейд составишь десяток актов, например, по мытью машин летом на Волге, а бывает – ни одного. Наиболее здесь заметны дела, которые вырастают из этой работы. Ведь классическая работа инспекции – территориальная. Классическое нарушение – это свалка мусора. Приехали, акт составили, передали в городскую администрацию – городская администрация наказала. А по некоторым делам приходится работать дальше, привлекать прокуратуру, иногда – обращаться в суд.

– Какие крупные дела Вам попадались за этот период?

СК «Град» пыталась построить жилой дом на склоне рядом с «Белым Домом» в Студенческом переулке. Провели общественную экологическую экспертизу – заключение отрицательное, оно же легло в основу отрицательного заключения государственной экспертизы.

В районе улиц Тухачевского и Владимирской в Самаре ООО «Старый Город» разместило автостоянку с нарушением ряда экологических норм под окнами жилого дома. Люди обратились к нам, пришлось решать дело в суде. Выиграли.

Сейчас есть ряд «болевых точек» – в 15-ом микрорайоне Самары ООО «Витязи» вырублен участок великолепного городского леса. Части документов у них нет, часть получена путем фальсификации материалов. На Партизанской частный предприниматель захватил обширный участок, уничтожил газоны, разместил там гаражи, сервис и строит автомойку. На Революционной по схеме уплотнительной застройки строится жилой дом, заключение экологической экспертизы на который получено с помощью фальсификации материалов общественных слушаний. Жильцы окрестных домов взбунтовались, обратились к нам. Напротив ипподрома собираются уничтожить 3,5 гектара сквера (правда, запущенного), чтобы построить торгово-сервисный комплекс для продажи автомобилей. Везде жители пытаются с этим бороться, стараемся им в этом помогать.

Проблема, например, сейчас в Кинель-Черкассах. Там на территорию полигона бытовых отходов предприятие по выработке вторичного алюминия (завод «Реметалл-С» в Отрадном) завозит свои отходы производства. У них это солевые шлаки. В первую очередь это разные соли алюминия – карбиды, нитриты, нитраты. Эти отходы по своим химическим свойствам – второго и третьего класса опасности. (Классификация: 1 – особо опасные, 2 – опасные, 3 – токсичные промышленные отходы, 4 – нетоксичные промышленные отходы, 5 – бытовые отходы и приравненные к ним промышленные).

«Реметалл» не имел лимитов на Кинель-Черкасский полигон. Да этот полигон в принципе и не приспособлен для того, чтобы принимать такие токсичные отходы. «Реметалл» удачно скрывает этот факт от Ростехнадзора до сих пор. И в течение последних 4-5 лет «втихаря» вывез туда минимум 250 тонн и открыто складировал там эти отходы.

– А сам полигон что из себя представляет?

– Отдельный разговор, что это за полигон. При первом взгляде на него сразу становится ясно – это фактически не полигон, это свалка. Полигон – это специально оборудованное предприятие. Есть специальные инженерные требования к полигону: ложе должно быть гидроизолировано, должен быть водный дренаж, чтобы стоки не попадали в грунтовые и поверхностные воды. Там все это отсутствует. Вот на такой полигон свозились эти токсичные промышленные отходы. Они разрушаются при взаимодействии с атмосферной влагой, необязательно даже, что это должна быть дождевая или снежная влага, ведь влажность воздуха никогда не равна нулю.

Среди продуктов взаимодействия солевого шлака с водой, например, такой токсичный компонент, как аммиак. Токсичные соли алюминия тоже растворяются и поступают в поверхностные стоки и грунтовые воды, так как нет дренажа. Гидроизоляции нормальной тоже нет.

Отходы попадают в грунтовые воды, через поверхностные стоки – на пашни. Прямо два шага от свалки – сельскохозяйственные земли. Часть территории, занятая полигоном, судя по всему, – это просто пашни, поскольку там границ нет. Там совсем рядом река Кинель, и в двух километрах ниже водозабор Кинель-Черкасс, километров 15-20 ниже – водозабор Отрадного. И никого это не волнует.

– Кто собственник данного полигона?

– Собственником этого полигона является районная администрация Кинель-Черкасс. Арендаторами полигона, которые производили его обслуживание, были разные организации, они чуть ли не каждый год меняются. Последняя, поскольку, когда они взяли полигон в аренду, скандал уже начался, попыталась решить эту проблему просто закопав отходы тут же на полигоне. Бульдозерами в центре полигона выкопали яму, отходы свалили и сверху присыпали. Отходы-то при этом никуда не денутся, их необходимо оттуда вывезти, поскольку людей они отравляют.

Вопрос: кто будет вывозить? Тут три субъекта, которые могут решить проблему – либо собственник (районная администрация), либо арендатор, либо тот, кто завез. «Реметалл-С», конечно, открещивается, поскольку завозили-то по «левой» документации. Но жители Кинель-Черкасс, бывшие сотрудники полигона, сотрудники ГАИ, которые эти машины задерживали, – они прекрасно знают, откуда эти отходы на самом деле. Но с документами – проблема, поскольку, тот, кто ими владеет, их, разумеется, не дает: это администрация полигона, администрация района, сам «Реметалл». Так что складывается ситуация, когда «не пойман – не вор». В этом случае ответственность несет собственник полигона – районная администрация.

– У Вас существует необходимая документация для передачи дела дальше в соответствующие структуры?

– Да, у нас есть полная подборка документов. Но есть одно «но». К нам обратились с этой проблемой жители самого поселка и глава поселка Владимир Марковских. Он обращался неоднократно и в районную администрацию, и в районную прокуратуру и в санэпидемнадзор. Из прокуратуры был получен отказ, из РОВД – отказ, из областной прокуратуры – отказ, то есть никто из чиновников за это сам браться не хочет. В природоохранную прокуратуру письмо направили, чтобы материалы передать. Вторую неделю пытаюсь встретиться с сотрудниками, но им очень некогда.

– Вам не мешают работать? Во всех смыслах.

– Преимущественно пассивно препятствуют. Главная проблема для нас сейчас – отсутствие ресурсов. Их всегда не хватает, приходится добывать. Второе препятствие – распространение информации в массах. Третье – невыполнение чиновниками своих обязанностей и игнорирование законодательства хозяйственниками. А активного противодействия нет. В то же время есть поддержка областного Министерства природных ресурсов, через грант – Правительства Самарской области.

– Какая самая опасная местность в губернии с точки зрения социально-экологического Союза?

– У нас, во-первых, очень много нефтепроводов, вообще продуктопроводов. Любой из них – объект потенциально опасный. Это же не точка – неизвестно, где прорвет. Десятки аварий происходит ежегодно – с прорывами нефти, газа, солярки и так далее. Второй момент. У нас Чапаевск как был загрязненным объектом, так и остался. Сейчас там предприятия в основном стоят, но диоксиновое загрязнение осталось в окружающей среде. Там ситуация перестала быть такой острой, как 10-15 лет назад, но тем не менее, является стабильно тяжелой.

В Самаре самое проблемное место с точки зрения загрязнения – на Безымянке. Это связано и с неудачным территориальным расположением – яма. Также там заводы, пусть и полумертвые, в Юнгородке, но они еще работают.

Неудачное транспортное планирование. Транспортная система, в принципе, уже прошлого века, она абсолютно неадекватна нынешним потребностям. Сегодня 70% загрязнения воздуха в городе – это загрязнение автотранспортом. И меры никакие не принимаются пока. Причем, это касается не только Самары. Но для нашего города это особенно характерно. Хуже, чем в Самаре, в этом отношении ситуации в губернии нет.

– Как давно существует сама организация «социально-экологический Союз»?

– Международный социально-экологический Союз был образован еще в 1988 году. Это организация, которая выросла во многом из выпускников студенческой дружины охраны природы. В свое время в Советском Союзе через эти дружины прошло несколько десятков тысяч человек. Сейчас значительная часть сотрудников и «Всемирного охранного фонда природы - Россия», и «Greenpeace» России – это люди, которые прошли через эту школу, по крайней мере, люди среднего и старшего поколения. Примерно в это же время этими людьми был образован социально-экологический Союз. Это, кстати, единственная международная организация, которая была организована на территории СССР и стала международной.

– Вы сами давно экологией занимаетесь в рамках общественной организации?

– Я – с шестого класса (смеется). Какой период надо?

– Активный, сознательный.

– Пока был студентом, руководил дружиной охраны природы. На пятом курсе с экологической программой был выдвинут в депутаты областного совета. Потом уехал в Свердловск в аспирантуру. А когда вернулся в Самару, застал ситуацию, когда после 91 года все пришло в упадок. До этого было четыре дружины, а к середине 90-х – ни одной. Остались отдельные люди, небольшие разрозненные организации. Некоторое время мы все действовали поодиночке. Я в это время преподавал, писал учебники по экологии, занимался переподготовкой учителей-экологов в рамках фонда Сороса. А года три назад мы все собрались и подумали, что надо что-то менять. Мы воссоздали региональное отделение социально-экологического Союза. Меня выбрали председателем, вот с тех пор и началась наша новая история.