«Получаю ушат "добрых слов" в свой адрес»: колонка директора благотворительного фонда

«Вот тут я совсем не понимаю», — разводит руками жительница Самары, исполнительный директор благотворительного фонда «ЕВИТА». Ольга Шелест рассказала о таких разных родителях тяжелобольных детей. Среди них есть те, кто скромничает, отказывается от помощи и обходится сам, а есть и те, кто не стесняется просить, даже будучи весьма состоятельным. И таким Ольге приходится отказывать.

— Я знаю много родителей детей-инвалидов, которые продают машины и меняют квартиры на меньшей площади, чтобы свозить ребенка на реабилитацию или обследование, купить лекарство или лечебное питание. И я, честно, восхищаюсь ими! И когда я предлагаю им помощь нашего фонда, они отвечают: «Нет. Спасибо! Мы справляемся. Есть те, кому ваша помощь нужнее».

Я знаю родителей детей-инвалидов, которые никогда не жалуются на жизнь, хотя их жизнь непроста: однокомнатная квартира, папа работает за 20 000 в месяц, а может, и нет этого папы, и мама живет со своим малышом на пенсию по инвалидности и пособие по уходу за ребенком, но в соцсетях они пишут только о самом светлом. И я тоже предлагаю им помощь нашего фонда, и они тоже отвечают: «Нет, вы что? Мы со всем справляемся, а есть те, кому еще хуже, чем нам. Лучше им помогите!»

Я знаю мам с паллиативными детьми, живущих в самых дальних уголках нашей области в почти непригодном для проживания доме, которые ни разу не попросили помощи ни в одном фонде. Как они справляются — для меня большая загадка, но и они всегда говорят: «Я справляюсь, нам ничего не надо. Есть те, кому гораздо тяжелее». А если иногда эти люди и попросят чего-то — то только совета, фамилию хорошего врача, консультацию эрготерапевта. Крайне редко — лечебное питание, расходку или медоборудование, и всегда со словами: «Мне только на время! Я верну, как только состояние стабилизируется».

Я знаю семьи, для которых наш фонд — последняя надежда, потому что все двери давно и плотно закрылись. И тогда через сотни извинений мама пишет нам письмо и потом долго благодарит за лечебное питание на полгода, или кислородный концентратор, или оплаченные занятия вне очереди...

Но бывают и другие истории. Когда мама с доходом 150 000 в месяц (подтверждено представленной ею же справкой о доходах) просит оплатить реабилитацию ребенку с проблемами по зрению стоимостью 150 000. Эта реабилитация им нужна один раз в год. И мне сложно понять, почему мама не откладывает каждый месяц по 12 000 рублей, ведь таким образом за год вполне можно скопить эту сумму??? И мы отказываем, потому что у нас не «вертолетные деньги». И мы, правда, по крупицам собираем эти 150 000 рублей, и хочется помочь ими тем, кто будет копить эту сумму 5 лет.

А бывает, что семья приезжает на «Ленд-Крузере-Прадо» и приносит документы на помощь в приобретении пульсоксиметра стоимостью 17 000 рублей, или обследования стоимостью 50 000 рублей, или на реабилитацию в те же 150 000. И в разговоре проскальзывает, что это вторая машина в семье, есть еще одна, на которой ездит жена.... Вот тут я совсем не понимаю....

Когда мне срочно нужны были деньги для сына в этом году, я продала свою машину. И все его потребности закрыла. Да, осталась без машины, но пешком тоже ходить полезно.

Я, правда, искренне недоумеваю и, конечно, отказываю, получая ушат «добрых слов» в свой адрес.... Но не могу принять другого решения.

Вот недавно в очередной раз услышала в своей адрес, что я не помогла (семье с двумя машинами — дорогими иномарками), бросила в беде, отказалась купить пульсоксиметр. А потом обратилась другая семья, из глухой деревни, которой тоже нужен пульсоксиметр. И им наш фонд поможет.

Вы бы как на моем месте поступили? Просто разговор прошел, а привкус в горле до сих пор...