Антон Лебедев, председатель совета самарского регионального отделения общероссийской общественной организации «Зеленый патруль»: «Многие думают, что экологические организации используют как метод конкурентной борьбы»

За последние годы экологическое движение стало едва ли не самым популярным среди всевозможных общественных и политических течений. Одна часть жителей Самары активно обращается к экологическим организациям когда считает, что нарушаются их права на благоприятную окружающую среду; без участия экологов не проходит ни один пикет, связанный с застройкой. Другая часть самарцев полагает, что подобные общественные организации существуют в качестве «способа борьбы с неугодными».

Антон Лебедев, председатель совета самарского регионального отделения общероссийской общественной организации «Зеленый патруль», не поддерживает радикальных действий организаторов экологических организаций и считает, что изменить экологическую ситуацию в городе можно без лишнего шума.

– Сколько времени ваша организация работает в Самаре?

– Достаточно небольшой срок – полгода. За это время мы подготовили несколько программ. В частности, мы разработали программу по экологическому воспитанию школьников для Самарской области, куда перенесли общероссийский опыт нашей организации. Сейчас мы обратились к министру природных ресурсов и охраны окружающей среды Самарской области господину Федорову, с тем чтобы его специалисты ускорили работу по созданию кадастра отходов.

Мы ведем просветительскую работу среди граждан и как общественная организация следим за тем, чтобы соблюдались права людей на комфортное проживание. Потому что многие проекты, в частности, проекты застройки, после реализации выглядят совершенно иначе, чем предполагалось вначале.

– Откуда поступает информация о вырубках зеленых насаждений?

– У нас два основных источника информации. Это «Горзеленхоз» и жители, которые сообщают о ведущихся вырубках по телефону существующей у нас «горячей линии». Нужно заметить, что звонки о вырубках поступают достаточно часто. В частности, одна из последних – вырубка на улицах Маяковского и Ленинская, в районе застройки АСД-квартала. Дело в том, что у организаций частая практика – уничтожать зеленые насаждения в субботу и воскресенье, пока не работают городские службы. Поэтому мы насторожились. Но когда приехали, оказалось, что у компании существует разрешительная документация на вырубку 35 деревьев. Правда, в данном случае меня смущает вопрос – насколько целесообразно уничтожать деревья, если растут они не в границах застройки.

– Представители строительных компаний часто говорят о том, что экологические организации создаются с целью «вытянуть» деньги. Вы сталкивались с такой позицией?

– Да, мы сталкивались с той позицией, когда экологические организации воспринимали как средство конкурентной борьбы в политике и бизнесе. Но это не наш случай. Недавно мы встречались с одной строительной компанией, руководство которой полагало, что информация о вырубке, которую ведет компания, поступила якобы от недоброжелателей. Но сообщения передавали обычные жители, я видел этих людей и искать какие-то подводные течения здесь бессмысленно.

Я считаю, что в бизнесе есть более действенные способы воздействовать на конкурентов, чем использовать общественность в своих целях.

Наша организация не преследует никакой коммерческой выгоды. Как у любой другой общественной организации, у нас нет никаких финансовых инструментов, мы не можем накладывать штрафы. Кроме того, у каждого человека должны быть базовые принципы которые нельзя переступать. Для нас – это один из принципов.

– Тогда каким образом осуществляется финансирование организации?

– Часть денег поступает к нам из Москвы, (наша организация общероссийская), но чаще мы находимся на «самофинансировании». Мы обращались в разные коммерческие организации, выходили с предложением о выделении средств на посадку деревьев – сегодня пространство вблизи офисных зданий редко когда имеет благоустроенный вид. Но в бюджете практически всех самарских организаций нет графы, которая прописывала бы расходы на благоустройство или экологические мероприятия.

– А выделяются средства из областного и городского бюджетов?

– Да, средства выделяются, хотя их явно недостаточно. К сожалению, у нас нет целевых программ, направленных на сохранение окружающей среды, и никто не занимается их разработкой и лоббированием.

– Но те акции, которые проводятся экологическими организациями, имеют результаты?

– Результаты есть всегда, все зависит от поставленных целей. У кого-то цель акции – создать себе пиар, а у кого-то – показать людям, что с экологией не так все безнадежно.

– Для простых людей обращение к общественным организациям – выход?

– У нас как у общественной организации достаточно серьезный правовой блок, юридическое сопровождения всех заявлений. Ведь самое важное – чтобы заявление дошло до нужной инстанции. Нами была сделана реальная работа на улице Осипенко, где было остановлено строительство. Хотя мы нигде не ходили с плакатами.

– Сколько деревьев вырубается ежедневно в Самаре?

– Мы, естественно, получаем сигналы. Но является ли это верхушкой айсберга или целой картиной – не знаю, поскольку статистику не ведем. Предполагаю, что как минимум около 50 деревьев в Самаре ежедневно уничтожаются незаконно. Еще порядка 150 деревьев вырубаются на основании разрешительных документов.

Считаю, что администрации следует более внимательно относиться к рекомендациям специалистов «Горзеленхоза», когда они дают отрицательное заключение о вырубке, и более строго относиться к самовольному уничтожению деревьев. К тому же, у нас получается, что служба которая обязана защищать деревья – «Горзеленхоз», – подписывает документы на их вырубку.

– Почему в Самаре так много несанкционированных вырубок?

– Я разговаривал с людьми, которые ведут вырубку. Очень часто они говорят, что обращались в различные инстанции, ходили к чиновникам городских служб. Но зачастую по полтора года не могут оформить разрешение на вырубку. В этом случае им проще срубить дерево и заплатить небольшой штраф. Считаю, что должно быть увеличение штрафов за незаконную вырубку и гарантия того, что штраф будет заплачен. Кроме того, нужно постараться оптимизировать и упростить процедуру согласования вырубок, чтобы люди действовали цивилизованным путем. Но, конечно, чаще на незаконные вырубки идут те люди, которые не могут получить разрешения по объективным причинам.

– Какую сумму платят за вырубку одного дерева по разрешению?

– Полторы-три тысячи рублей.

– А какой размер штрафов за незаконную вырубку?

– Вот последний случай. За вырубку 23 деревьев на улице Партизанской компании выставили счет на 780 тысяч рублей.

– Для городского бюджета целесообразнее штрафы получать...

– Я не думаю, что администрация настолько цинична, чтобы рассматривать это как дополнительный доход. «Самовольщика» ведь надо поймать и обязать его заплатить через суд. Скорее, это отсутствие совести у тех людей, которые, не имея возможности получить разрешения правовым путем, вырубают деревья самовольно.

– В ваш адрес поступали угрозы?

– Нет, угроз не было. Я думаю, что угроза – это показатель того, что человек не может решить проблему в правовом поле, и для него не остается иных способов. Конечно, создавая в Самаре «Зеленый патруль», мы прекрасно понимали, что наши действия могут кому-то не нравится. Хотя были случаи, когда я замечал, что другие экологические организации пытаются распространять негативную информацию о своих «коллегах».

– Что же это – конкуренция со стороны экологических организаций?

– Когда мы только начинали свою работу в Самарской области, один высокопоставленный чиновник сказал мне приблизительно такие же слова – о существующей конкуренции на ниве экологических организаций. На что я ответил, что даже если в губернии будет работать еще 100 или 200 экологических организаций – будет только замечательно. Может быть тогда мы сделаем город и область гораздо чище.

Мы же не занимаемся коммерческой деятельностью. Конкуренции нет.

– Но ведь почему-то существует такое мнение...

– Я, естественно, слышал о таких организациях, которые рассматривают нарушения в природоохранном законодательстве и работе контролирующих органов с точки зрения получения дохода. Но я еще раз повторю, что в нашей работе нет коммерческой подоплеки, и это записано во всех наших программных документах.

– Насколько я знаю, вы подписали соглашение о сотрудничестве с «единороссами». Почему был сделан такой шаг?

– Благодаря соглашению мы вошли в консультационный совет «Единой России». И сейчас инициировали при совете создание комитет по экологии, куда будут выноситься насущные вопросы, разрабатываем его структуру. У «Единой России» существуют возможности для принятия того или иного закона, направленного на сохранение экологии. Кроме того, они «поворачиваются лицом» к проблемам экологии.

В состав консультационного совета входят порядка 80 организаций.

– Вы дистанцируетесь от «зеленых»?

– Мы намерено дистанцируемся от любой политической борьбы. Если «Справедливая Россия» или КПРФ захочет сделать что-то для экологии и будет нуждаться в помощи общественности, и это будет значимым проектом, – мы будем в нем участвовать. «Зеленые» к нам близки, наша работа начиналась параллельно, но у «Зеленого патруля» и «зеленых» разные цели и задачи.

– Как вы относитесь к экологическим организациям, придерживающихся радикальных способов борьбы?

– Те организации, которые финансируются из-за рубежа, в некотором роде преследуют политические цели. Не исключено, что основная их цель – дискредитировать Россию в глазах мировой общественности. Методы их работы не всегда бывают корректными.

Не все можно сделать забастовками и пикетами. В ряде случаев один и тот же вопрос можно решить без шума. Шум нужен для того, чтобы привлечь внимание к организации. Мы хотим сделать все возможное, чтобы у Самарской области и у России в целом была репутация экологически безопасного пространства, естественно, основанная на фактах. Я поддерживаю любое начинание, направленное на защиту природы, если, конечно, метод борьбы не лежит на грани или даже за гранью правового поля. Мы пытаемся принимать посильное участие в различных экологических акциях, но я не хотел бы сводить роль таких общественных организаций к уборке мусора. Это ведь дело соответствующих муниципальных служб. При таком количестве мусора, который существует в Самаре, не хватит и двухсот экологических организаций, чтобы его убрать. Наша задача сделать так, чтобы граждане не мусорили.

– Почему по вашему мнению, самарцы гораздо активнее участвуют в различных протестах, чем в экологических акциях? Цель которых, например, посадить зеленые насаждения или очистить территорию от мусора?

– Это понятно, ведь люди пытаются отстоять свое жизненное пространство, которое нарушается. Волки или львы тоже пытаются воспрепятствовать, когда на их территорию кто-то заходит. А может быть, в наших гражданах еще не выветрился «революционный дух», и страсть к бунтарству осталась в нашей крови.

Я понимаю и поддерживаю людей, которые принимают меры, когда видят, как уничтожаются парковые зоны, где могли бы гулять дети. Но нужно смотреть, насколько необходим и рационален каждый митинг и пикет. В то же время сейчас сложилась такая ситуация, когда коммерческим структурам проще и дешевле вырубить деревья, чем, скажем, отселить людей из ветхого и аварийного жилья и предоставить им квартиры.